Победа, одержанная Франсуа Олландом над Никола Саркози в мае минувшего года, вселила немало надежд в европейский «левый народ». Казалось, спираль «правого поворота», всерьёз проявившегося в Европе как раз после уверенной победы Саркози на предыдущих выборах в 2007 г., поставлена под сомнение. Впервые за несколько лет левые не проиграли в ключевой стране Европейского Союза, а одержали победу и заставили правых перейти в оппозицию.
И первые действия команды Олланда вроде бы давали надежду на то, что, выражаясь словами самого нового хозяина Елисейского дворца, «строгость не является фатальностью». Левое правительство Франции вместе с новым парламентским большинством приняли решение о повышении размера минимальной зарплаты, запустили программу, направленную на создание 150 тысяч рабочих мест в «секторах будущего», вернулись к норме выхода на пенсию в 60 лет для тех сограждан, которые начинали трудовую деятельность в юном возрасте, временно заблокировали рост цен на сдаваемое социальное жильё, взяли курс на повышение налогов с крупных состояний, создали Инвестиционный общественный банк, способный оказывать реальную помощь малым и средним предприятиям.
Нет, эта политика вовсе не напоминала те времена, когда французские социалисты всерьёз говорили о необходимости «разрыва с капитализмом» и верили в альтернативу самоуправленческого социализма. Но всё же была явная, осязаемая надежда на то, что Франция покажет пример сильной и ответственной социал-реформистской политики, способной выступить в качестве действенной альтернативы европейскому правоцентризму, доминирующему сегодня и в ЕС в целом, и в подавляющем большинстве европейских стран в частности. Ещё раз скажу, что особых иллюзий быть не могло. Ведь костяк, основу кадровых назначения в Совет Министров составили политики, принадлежащие к правому крылу Социалистической партии (СП), как-то министр экономики и финансов Пьер Московиси, министр внутренних дел Манюэль Вальс, министр сельского хозяйства Стефан Лё Фоль. Все эти соратники Ф. Олланда являются твёрдыми европеистами (исходя из господства нынешней либеральной парадигмы европейской интеграции), атлантистами, сторонниками мягкой социальной политики. Но всё-таки Ф. Олланд добился своей пусть «короткой», но победы в мае 2012 г. под лозунгами «Франция нуждается в изменениях» и «нет — политике строгости»
Но вот минуло немногим более полугода со времени победы социалистов сначала на президентских, затем на парламентских выборах и энтузиазм, надежды во французском обществе заметно выветрились, улетучились. Уровень доверия и Президенту Ф. Олланду и его верному сподвижнику премьер-министру Жан-Марку Эйро заметно упал; сегодня о доверии им заявляют лишь 35-39% французов. Многие начинания властей откровенно тормозятся, даже если октябрьский съезд СП в Тулузе торжественно обещал все предвыборные обещания Ф. Олланда и партии довести до конца.
В частности, всё меньше уверенности в том, что социалисты пойдут на реализацию своего давнего обязательства предоставить право голоса на местных выборам всем иностранцам, постоянно прожиивающим во Франции в течением минимум пяти лет. Даже внутри «слонов» (так называют во Франции высокопоставленных политиков) СП встречает недовольство требование СП о принятии закона о несовмещении элективных мандатов. До сих пор среди депутатов Национального Собрания и сенаторов Республики полно политиков, одновременно совмещающих мандаты местного, департаментского или регионального уровня. В этой связи вспоминается шутка, впервые услышанная мною от парижского историка Жан-Жак Мари: «Треть членов Социалистической партии является избранными лицами, вторая треть — это друзья и помощник избранных лиц, ну а ещё одна треть — это те, кто хочет стать избранными лицами.» Шутка, между тем, совсем не далека от реальности. Кроме того, избиратели недовольны тем, что покупательная способность во Франции, как, впрочем, и в последние годы президентства Н. Саркози ,не растёт, тогда как безработица (сегодня её уровень составляет примерно 11% трудоспособного населения), особенно среди молодых французов, наоборот, постоянно повышается. Похоже, что сильно разрекламированная налоговая реформа о повышении налогов для сверхбогатых (то есть, доведение отчислений в пользу государства до 75% с доходов тех французов, которые зарабатывают свыше миллиона евро в год) не получила той «общественной мобилизации», на которую надеялись социалисты. И дело здесь не в «казусе Депардье», а в том, что французы в своём большинстве прекрасно понимают, что данный сверхналог не в состоянии залатать дыры дефицита госбюджета и системы социального обеспечения в миллиарды евро.
Крайне уязвимым с точки зрения настроений электората стало обязательство соцпартии провести через парламент закон о введении «брака для всех» (то есть, и для лиц одного и того же пола). Если сама эта мера, судя по опросам, в той или иной степени пользуется поддержкой чуть более половины граждан Франции, то вытекающая из проекта закона статья о праве однополых супружеских прав на усыновление детей не принимается французами. Недаром на прошлой неделе по инициативе консервативных и католических кругов в Париже прошла грандиозная манифестация. Правые и крайне правые умело играют на психологических страхах французов; и это бьёт по позициям президентского лагеря.
Ведь это только может показаться, что сегодня социалисты — безбрежные хозяева положения дел в стране. Да, у них вместе с союзниками большинство в обеих палатах парламента, Президент и подавляющая часть членов Совета министров так же принадлежат к СП, социалисты руководят более 60% департаментов, подавляющим большинством регионов, две трети крупных и средних городов так же находятся под управлением «партии розы», действительно, ни одна сильная социал-демократическая партия Европы не может похвастаться сегодня такой концентрацией властей, как французская СП. И вместе с тем, когда мои друзья из левого крыла СП заводят разговор о том, что «Франция социологически является левой страной», я хочу напомнить результат первого тура президентских выборов: 48% избирателей отдали голоса кандидатам правых и крайне правых партий. Да, французские левые получили поддержку 44-45% избирателей, это очень немало, особенно если сравнивать с прошлыми годами. Но нельзя забывать, что правый электорат в стране очень силён. И сейчас, спустя месяцы после поражения в середине 2012 г., правые приходят в себя, а крайне правые (Национальный фронт), в свою очередь, стремятся «нарастить мускулы». И социалистам просто повезло, что в 2013. во Франции не планируется проводить ни одной серьёзной избирательной кампании.
Разочарование деятельностью левого правительства Ж.-М. Эйро усиливается ещё и потому, что исполнительная власть всё-таки пошла на осуществление мер пусть мягкой, но всё же «строгости», что с предусматривает окращение общественных расходов на те или иные направления социальной и экономической деятельности. Да, «священные коровы» социалистов типа здравоохранения, образования, политики окружающей среды пока что в целом выведены из-под удара, но реальные социальные сокращения имеют место.
И в этой, прямо скажем, сложной для Ф. Олланда и его команды ситуации, французской левой сегодня недостаёт такого важного фактора, как единство. Совет министров состоит из представителей доминирующей в правительстве СП, союзной социалистам Левой радикальной партии и ассоциативного движения «Европа Экология – Зелёные». Даже внутри правительства нет полного единодушия по ряду ключевых моментов (европейская политика, темпы отказа от ядерной энергетики, отдельные аспекты социальной политики) — здесь дают о себе знать старые разногласия между социалистами и «зелёными». То и время появляются слухи о возможном выходе экологистов из состава правительства. Впрочем, это было бы очень рискованное для них решение — практически все депутаты в нижней палате французского парламента, избранные туда от «зелёных» в июне прошлого года, обязаны своей победе в округах именно поддержке со стороны соцпартии.
А вот Левый фронт (ЛФ), костяк которого составляют Французская компартия (ФКП) и радикально социалистическая Левая партия (ЛП) евродепутата и набравшего 11% на президентских выборах в 2012 г. Жан-Люка Меланшона, не участвует в президентском большинстве и поэтому волен вести весьма агрессивную, и критческую линию в отношении деятельности правительства Ж.-М. Эйро. Лидеры ЛФ считают европейскую политику властей политикой подчинения неолиберальным стандартам Брюсселя, они критикуют власти за то, что те подчинились социал-либеральной парадигме в реализации социально-экономической политики, боятся взяться за национализации и качественное расширение позиций общественного сектора. Всё это верно, но и в самом ЛФ тоже далеко до монолитности. Не совсем гладкими являются взаимоотношения между компартией и ЛП, в ФКП имеется внутренняя ещё более радикальная оппозиция, а ЛП недавно покинул несогласный с излишне «антисоциалистическим» дискурсом Меланшона единственный парламентарий от партии Марк Долез.
В общем, стоит согласиться с точкой зрения французского учёного Филиппа Марьера о том, что «французская левая начинает 2013 г. вовсе не как сила-триумфатор». Одно дело — завоевать власть, совсем другое — убедить нацию в правильности собственной политики. Пока что, кажется, ни Олланду, ни Эйро этого в самом деле достичь не удалось. И, честно говоря, вряд ли «отвлекающие манёвры» типа военной операции в Мали способны здесь как-то изменить данное в пользу нынешней исполнительной власти…
