Середина президентства Дмитрия Медведева ознаменовалась именно тем, чего ждали от второго президентского срока Владимира Путина. Губернаторы-«старожилы», они же «тяжеловесы» начали терять свои посты один за другим. Со стороны создается впечатление, что губернаторский корпус напоминает трамвай из анекдота сталинских времен. Тот самый, в котором одни сидят (то есть в данном случае – уже не сидят в своих начальственных креслах), а другие трясутся. А еще точнее – плакат тех же времен с лозунгом: «Под свежим ветром самокритики – шишки падают!» (что ни в коей мере не означает уподобления 30-х годов прошлого века 10-м нынешнего). Среди последних региональных баронов, которых «сдул» ветер из Кремля – президент Якутии Вячеслав Штыров, 31 мая отправленный в отставку «по собственному желанию». У кого же больше шансов потерять губернаторское кресло, а у кого – это кресло обрести?
«"Армани" поднял – место потерял»
Политологи давно задались целью узнать, что же влияет на вероятность отставки губернатора.
В начале президентства Дмитрия Анатольевича эксперты пытались любые перестановки в регионах вписать в схему «люди Медведева сменяют людей Путина». Отставки губернаторов-выходцев из силовых структур тут же приписывались «ссоре в тандеме». Обычно наблюдатели старались не замечать, что еще в последний год президентства Путина потерял свой пост смоленский губернатор Виктор Маслов (генерал ФСБ в отставке), пришедший к власти в начале правления Владимира Владимировича.А президент Ингушетии, также чекист, Мурат Зязиков при том же Путине не попал в избирательный список «Единой России» на выборах в Госдуму РФ в 2007 году (непопадание в список «медведей» список оказалось «черной меткой» для многих глав регионов), а, по словам представителей ингушской оппозиции, нынешний глава республики Юнус-бек Евкуров впервые получил предложение занять эту должность при том же Путине. Экс-глава республики Коми Владимир Торлопов и вовсе потерял должность вскоре после того, как был подвергнут публичной критике со стороны Путина (что не помешало упрямым журналистам и тут вставить свое слово про Медведева, устраняющего людей Путина).
В июне 2009 года Дмитрий Медведев заявил, что губернаторы будут лишаться своих постов в случае провала антикризисных мер на местах, а в июле «Независимая газета» со ссылкой на «источник в правительстве» заявила, что уже есть даже более конкретные критерии – уровень безработицы в регионе и задержки по выплатам зарплат. Журналисты тут же бросились искать данные статистики по безработице и еще долго сопоставляли уровень этого показателя в регионах у тех, кто покинул свои посты. О том, что по данным Госкомстата на май 2009 года (то есть непосредственно перед появлением этих заявлений) один из самых высоких уровней безработицы был зафиксирован в Ингушетии (50,3%) и Чеченской республике (33,9%), глав которых никто трогать не собирался, вспомнили далеко не все.
Затем, еще в начале нынешнего года в связи с высказыванием Дмитрия Медведева о том, что «четвертый срок» должен быть исключением для главы региона, многие записали в потенциальные отставники всех, кто досиживает срок третий раз. Впрочем, еще в конце 2009 года был переутвержден на четвертый срок курганский губернатор Олег Богомолов, в марте 2010 года – кемеровский глава Аман Тулеев, а в 26 мая – липецкий губернатор Олег Королев.
В начале мая 2010 года появилось исследование Фонда «Петербургская политика», составивших «рейтинг конфликтности» губернаторов. Смысл появления рейтинга был очевиден – чем выше конфликтность, тем выше вероятность отставки. Правда, сами авторы исследования оговорились – конфликтность имеет значение, но не всегда становится решающей.
Здесь с ними можно согласиться. Действительно, в последние годы добивались переназначения и губернаторы, чье имя ранее упоминалось в связи с крупными скандалами. Например, глава республики Алтай Александр Бердников или губернатор Приморья Сергей Дарькин. Даже после имевших всероссийских резонанс провалов «единороссов» на муниципальных выборах редко следовали отставки глав соответствующих регионов. Громкие акции протеста также на самом деле редко влекут за собой отставку губернатора. В качестве примера можно вспомнить того же Сергея Дарькина (получившего переназначения даже несмотря на имевшие всероссийский резонанс митинги автовладельцев в Приморье), Валерия Сердюкова (сохранившего свой пост даже после истории с Пикалево) и Александра Бердникова (переназначенного на новый губернаторский срок даже после заметных акций республиканских экологических и общественных организаций). В этом смысле, заявления некоторых московских политиков, что «мы сейчас организуем серию акций протеста» и «тут же с Лобного места покатится голова Лужкова», вряд ли оправдаются. Если покатится, то явно не из-за митинга.
Так неужели отставки губернаторов все-таки настолько непредсказуемы, что происходят по просто по принципу ««Армани» поднял – место потерял?» Когда кадровые решения принимаются очень узким кругом лиц – это и правда в известной степени так. Но кое-какие закономерности все же можно выделить.
Слабость – хуже конфликтности
Закономерности эти на самом деле очень просты. Даже несмотря на ту самую пресловутую конфликтность, у губернатора есть возможность сохранить пост, если он жестко контролирует ситуацию, установив региональную «вертикаль власти» или сам регион считается сложным (так часто обстоит дело с национальными республиками). Опыт показывает, что отставку губернатора могут приближать такие факторы, как многочисленные внутриэлитные конфликты и неспособность главы администрации контролировать ситуацию в регионе. Если данные факторы не проявляются, федеральный центр может не трогать губернатора, даже несмотря на конфликты, связанные с его именем (мы можем видеть это на примере Юрия Лужкова). Могут иметь значение низкие результаты «Единой России» – но в основном на федеральных выборах. Тревожным звонком для губернатора часто является его критика со стороны вышестоящих чиновников – но здесь значимой будет критика со стороны лиц уровня президента, премьера или хотя бы полпреда.
Следует обращать внимание на список кандидатов, которые «Единая Россия» предоставляет Президенту. Там почти всегда присутствуют высокопоставленные федеральные функционеры самой партии или крупные чиновники из других регионов. Но это не всегда означает, что они готовы сменить действующего губернатора. Например, отставку кемеровского губернатора Амана Тулеева эксперты и так оценивали как не очень вероятную – федеральный центр никогда не подвергал его заметной критике. Однако присутствие в списке кандидатов депутата Госдумы РФ Сергея Неверова некоторые считали элементом интриги, учитывая его достаточно высокий статус в «Единой России». К тому же, выдвижение Сергея Неверова в нынешний состав российского парламента по спискам «Единой России» не от родной для него Кемеровской области, а от Алтайского края в свое время связывали именно с прохладным отношением к нему со стороны Тулеева. Однако именно тот факт, что Неверов незадолго до своего попадания в число кандидатов в губернаторы получил более высокий пост в «партии власти» (первый заместитель секретаря генсовета вместо обыкновенного заместителя), скорее всего, говорило о том, что в «Единой России» видели продолжение его карьеры именно в федеральных партийных структурах, а не на губернаторской должности. В итоге, так оно и вышло.
Часто федеральный центр вначале добивается контроля над ключевыми экономическими объектами республики и уже потом переходит к замене его старой элиты. Например, в случае с Якутией он сначала добился «федерализации» ключевого субъекта экономики республики – к августу 2008 года контрольный пакет акций компании «Алроса» окончательно перешел в руки Росимущества. Нельзя исключать, что недавно озвученные президентом ЗАО АК «Алроса» Федором Андреевым планы по преобразованию компании в открытое акционерное общество также направлены на упрочнение контроля федеральных структур над этой корпорацией. Например, за счет скупки акций у миноритарных акционеров и – в перспективе (но, по уверениям руководства компании, не ближайшей) – проведения дополнительной эмиссии.
Подобную тактику (постепенное упрочнение экономического влияния как шага к политическим преобразованиям в регионе) федеральный центр обычно проводит в отношении экономически развитых, политически важных и ранее пользовавшихся определенной фактической автономией регионов. Можно вспомнить Башкирию, где переход наиболее важных секторов экономики под контроль федеральных структур, скорее всего, является подготовкой к перестановкам в политическом руководстве республики по мере приближения окончания срока Муртазы Рахимова
«Кто сменит меня?»
Кто же обычно сменяет «тяжеловесов»? По опыту последнего года можно выделить три подхода Москвы к поиску новых руководителей регионов. Первый – назначение на должность человека, сделавшего карьеру и работавшего последние годы в команде предыдущего руководителя региона. Такой подход условно можно назвать «шаймиевским». Применяется он крайне редко. В случае с Минтимером Шаймиевым, преемником которого стал Рустам Минниханов, с 1998 года возглавлявшего правительство Татарстана, а в команде предыдущего татарстанского президента начавшего работать еще раньше, это было обусловлено, скорее всего, осторожным подходом Москвы, стремившейся сохранить стабильность в республике и все еще сильными позициями региональных бизнес-структур. Второй – назначение губернатора-«варяга» – обычно такие руководители назначаются в проблемные регионы, где идут заметные внутриэлитные конфликты. Причем, такой подход крайне редко применяется в национальных республиках. И третий – ставший наиболее распространенным во время президентства Дмитрия Медведева – назначение главами администраций кандидатов, начавших карьеру в данном регионе, а возможно и непосредственно перед назначением занимавших управленческие должности регионального уровня, но ранее прошедших через работу в федеральных структурах.
Пока же в своих креслах осталось еще немало знаковых фигур, которым в разное время предрекали отставку – от Кирсана Илюмжинова и Юрия Лужкова до Георгия Бооса. У кого из них больше шансов оставить должность и когда? Это – уже тема отдельного разговора.
