«Муджахиды народа» – на острие иранской революции
Казалось бы, сегодняшний Иран – страна, жестко управляемая клерикальным режимом. И вот недавно ее, словно бурный поток, охватывают демонстрации и митинги, забастовки и столкновения с полицией. Несмотря на кровавое подавление мирных демонстраций, десятки убитых и массовые аресты, волнения все еще не стихают. В событиях, потрясших Иран после недавних президентских выборов, принимали непосредственное участие активисты находящейся на нелегальном положении Организации муджахидов иранского народа (ОМИН, «Муджахеддин-э Хальк-э Иран»). Эта левоисламская организация, начавшая вооруженную борьбу против шахского режима еще в начале 1970-х годов, ныне является ведущей силой Национального Совета иранского сопротивления (НСИС).
Иран – страна самобытной культуры, с уникальной и во многом трагичной историей. Древние корни персидской цивилизации не пресеклись полностью ни во времена арабского завоевания, ни монгольского нашествия, ни в годы последующих многочисленных трансформаций. Казалось бы, архаичная давно почти утерянная религия древних персов – зороастризм, тем не менее, наложила отпечаток и на пришедший сюда с Аравийского полуострова ислам, и на народную культуру в целом.Наверное, к давним традициям восходят и такие черты сложившегося в Иране ислама имамитского (джафаритского) толка, как постоянная и непримиримая борьба между Добром и Злом, не раз вдохновлявшая массовые народные движения, и культ жертвенности. Жертвенности, которая проходит через всю историю иранцев, окрашивая их жизнь в особый цвет…
Не случайно, и первые организации иранских революционеров получили названия в соответствии с этой традицией – «федаи» («жертвующие собой» во имя идеи, народа) и «муджахиды» («борцы за веру»). Вооруженные отряды муджахидов и федаев возникли в ходе первой иранской революции в 1906 году в Тебризе, центре Иранского Азербайджана. Многие из них находились под влиянием российских социал-демократов и социалистов-революционеров. Ведь большое количество иранских рабочих-отходников, «гастарбайтеров» того времени, ездили на заработки в Российскую империю. Так, 20 % бакинского пролетариата составляли тогда выходцы из Ирана. В 1906 году, по примеру первой российской революции, в Тебризе была объявлена всеобщая забастовка, в ходе которой был создан первый революционный Совет (Энджумен). Для защиты города от реакционных банд, подстрекаемых местной феодально-племенной верхушкой, и были созданы первые отряды муджахидов и федаев. Опираясь на них, рабочие, ремесленники и торговцы и вырвали у шаха первую победу – указ о созыве парламента (меджлиса) и об утверждении конституции.
После того, как в 1908 году Мухаммед Али-шах с помощью персидской казачьей бригады произвел в Тегеране контрреволюционный переворот, именно муджахиды и федаи стали решающей силой в борьбе с монархической реакцией. К октябрю 1908 года они смогли изгнать из Тебриза правительственных сарбазов и иррегулярную конницу кочевников. 8 февраля 1909 года, при поддержке российских революционеров, власть революционных энджуменов была установлена в городе Решт, центре провинции Гилян. В июле объединенные силы муджахидов, федаев и примкнувших к ним конного ополчения бахтиарских племен вошло в Тегеран. Шах бежал и был низложен.
Однако уже в следующем году, при поддержке Англии и российского царизма, леводемократические организации были распущены, многие права и свободы, завоеванные в ходе революции – фактически упразднены. Муджахиды и федаи подверглись репрессиям. Однако революционное брожение в иранских провинциях продолжалось…
Революционный ислам
Характерно, что шиитская версия ислама изначально являлась религией, во многом противостоящей формирующемуся феодальному государству халифов («узурпаторов», каковыми их считает шиитская традиция после смерти Али). Шиизм постоянно подпитывался энергией народного протеста. Яркий пример – восстание бабидов во главе с муллой Мохаммедом Али Барфорушским и бабидской проповедницей (!) Куррат эль-Айн, потрясшее Иран в середине XIX столетия. С возникновением и проникновением в Иран социалистических учений происходят и первые попытки синтеза ислама и социализма. Так, летом 1917 года в Гиляне и частично в Мазендаране, Талыше и Астрабаде была создана организация «Исламский союз» («Эттехад-е Эслам»). Организация была основана «джангелийцами»-партизанами, развернувшими в 1915 году под предводительством Мирзы Кучек-хана вооруженную национально-освободительную борьбу. В программе «Эттехад-е Эслам» сочетались как исламские, так и социалистические положения. Подобный подход позволял адаптировать социализм к уровню традиционного сознания, в результате чего гилянские революционеры смогли опереться на самые широкие слои населения. В 1920 году была создана Персидская (Гилянская) советская республика во главе с Кучек-ханом. Однако неуклюжие действия руководителей партии «Адалят» – иранских коммунистов, пытавшихся следовать линии «чистого коммунизма» – привели к кровавой усобице в революционно-демократическом лагере и к гибели как лидеров джангелийцев, так и иранских коммунистов.
На протяжении следующих нескольких десятилетий левое движение в Иране было представлено прежде всего просоветскими коммунистами – Иранской народной партией ТУДЭ (образована в октябре 1941 года, после вступления Красной Армии в Северный Иран). Но в 1960-е годы эта своеобразная монополия была нарушена появлением ряда ультралевых групп. Их выход на политическую сцену был во многом связан с влиянием латиноамериканской герильи, победами Кубинской и Алжирской революций, маоистской «культурной революцией» и теорией долговременной «народной войны», а также ростом леворадикального молодежного движения в странах Западной Европы и Северной Америки.
Социалисты и исламисты – против «цветной» революции шаха и народа
Однако ситуация в Иране была очень специфична. Дело в том, что здесь уже была осуществлена «революция». Некоторым образом, одна из первых «цветных революций» – пресловутая «белая революция», или «революция шаха и народа». Именно так громко, на упреждение подлинной революции, была названа иранской государственной пропагандой программа буржуазной модернизации страны сверху, начатая Мохаммед Реза-шахом. Но ни значительный экономический прогресс, ни аграрная реформа, ни другие значимые мероприятия, проводившиеся шахом за счет сверхдоходов от нефти, не смогли уменьшить острую социальную напряженность в обществе, возникшую в результате ломки традиционных отношений. Торговцы, духовенство, крестьянство и огромное количество маргиналов, прибывающих в города на заработки, с трудом находили себе место в быстро меняющейся ситуации. В условиях модернизации резко возросла роль интеллигенции и студенчества
В таких условиях и происходило формирование новой оппозиции шахскому режиму. Она имела очень пестрый состав – от крайних клерикалов до леворадикальных фракций. В среде последних, наряду с классическими крайне левыми группировками типа Организации партизан-федаев иранского народа (ОПФИН) и им подобных, базировавшихся на «марксизме-ленинизме» с учетом иранской специфики, зародился и феномен «Муджахеддин-э Хальк».
«Муджахеддин-э Хальк» – иранские народники?
Коренное отличие теории и практики муджахидов от других групп заключалось в том, что революционный социализм они соединяли с революционным исламом. Одним из первых такого рода прочтение ислама осуществил видный шиитский богослов Али Шариати. Существенная отличительная черта шиизма заключается в том, что, по нему, до явления последнего, «скрытого», имама все земные власти являются не полноправными, а только временными учреждениями, существующими до возвращения имама. Отсюда и значительная степень автономности шиитского духовенства от светских властей. И экономический, и внешнеполитический, и даже идеологический курс шаха, насаждавшего в стране культ древнеперсидских, доисламских правителей и обычаев, ставили положение шиитского духовенства под угрозу, что толкало шиитское духовенство на беспрецедентную оппозиционность монархии. Большинство духовных авторитетов, таких, как Рухолла Хомейни, возглавили консервативный исламский лагерь. Но в стране обострялась и собственно социальная борьба, росли противоречия между трудящимися и как бюрократической буржуазией (доминирующей в шахском Иране), так и буржуазии частнопредпринимательской. На это и стремился дать свой ответ «левый ислам». Его проповедниками стали Али Шариати, аятолла Талегани и другие. Коран, как и иные священные тексты, действительно может содержать ответы на все потенциальные вопросы, в том числе и касающиеся социальной справедливости. Центральным пунктом в учении исламских социалистов стало понятие «тоухидного» общества – монотеистического общества всеобщего единения, «Царства божьего на Земле», ставшего аналогом понятия «коммунизм» в текстах муджахидов. Любопытно, что даже отколовшаяся впоследствии от ОМИН фракция «марксистских муджахидов», развернувшая непримиримую борьбу со своими вчерашними собратьями и обвинявшая их в религиозности и т.д., тем не менее, продолжала использовать термин «тоухидное» общество, а не коммунизм.
Шариати и его последователи выступили с резкой критикой многих шиитских авторитетов, деятельность которых, по их мнению, привела к отрыву ислама от жизни, к его догматизации и омертвению. Впрочем, Шариати полагал, что такая же участь во многом постигла и марксизм, и другие революционные учения. В скором времени внутри ОМИН была создана специальная группа во главе с Мохаммадом Ханифнежадом и Ахмадом Резаи, которая и занялась революционным истолкованием ислама. По мнению Резаи, изложенному в работе «Хусейнитское движение», истинные, шиитские имамы – Али, Хасан и Хусейн – боролись против феодалов, крупного торгового капитала и халифов, предавших дело пророка. «Шиизм, в частности, исторический акт движения сопротивления Хусейна, содержит в себе революционный призыв и занимает особое место в нашей национальной культуре», – писали муджахиды.
Более того, в духе шиитского ислама были переосмыслены не только теория, но и тактика революционной борьбы. Понятия «джихад» и «шехадат» оказались здесь отнюдь не чужыми.
В определенной степени «Муджахидов народа» можно сравнить с российскими народниками. Только если русское революционное народничество обращалось к традиционной крестьянской общине, то иранские муджахиды-«народники» – к религиозной общине и исламским традициям и обычаям. Кстати, в Закавказье в свое время, как сообщает известный ученый Ярослав Леонтьев, успешно действовала азербайджанская народническая партия «Хальч», контактировавшая с российскими эсерами и левыми эсерами. Аналогичные группы имелись и в Персии.
Основатели же ОМИН вышли из исламского крыла оппозиционного шаху Национального фронта, прежде всего – из «Движения за свободу Ирана», возглавлявшегося Мехди Базарганом и аятоллой Талегани. ОМИН же была создана в 1965 году студентами и преподавателями Тегерана. Основателями организации стали М. Ханифнежад, Сайед Мохсен, Али Асгари Бадизадеган, А. Резаи.
Для муджахидов был характерен основательный подход к проблеме подготовки своих кадров. Первые годы существования организации ушли именно на это. В этот период были созданы тайные школы, где как излагались религиозные тексты и проводились дискуссии по общественно-политическим вопросам, так и изучались принципы конспирации и нелегальной работы, вплоть до «проигрывания» агентурных ходов и оперативной работы шахской спецслужбы САВАК. В это же время был проведен, говоря современным языком, мониторинг социальной ситуации в стране. На основе «классового анализа» маоистская концепция крестьянской герильи была признана ошибочной, и «Муджахеддин-э Хальк» приняли решение о развертывании партизанской войны в городе.
В августе 1971 года были проведены первые вооруженные акции ОМИН. «Муджахеддин-э Хальк» осуществили масштабные диверсии в Тегеране в день празднования 2500-летия иранской монархии, покушения на американских военных советников и начальника столичной полиции в июне 1973 года, взрыв здания компании «Кока-кола», взрыв в Тегеране во время визита президента США Ричарда Никсона в 1972 году. Но в результате инфильтрации в ОМИН агента САВАК, прикрывавшегося членством в НПИ, организации был нанесен серьезный удар. В ходе рейдов шахской полиции были захвачены практически все лидеры организации и 90 % ее состава. Арестованных бойцов ОМИН подвергали в шахских застенках зверским пыткам, средневековым истязаниям и казням. Но вскоре организации удалось возродиться снова. В тот период ОМИН являлась самой крупной и эффективной группировкой, ведшей вооруженную борьбу с шахским режимом. Были также установлены тесные контакты с ООП, в лагерях которой проходили подготовку многие боевики «Муджахеддин-э Хальк».
Муджахидами, после восстановления организации, был начат выпуск нелегальной газеты «Джангал», название которой подчеркивало их определенную преемственность с партизанским джангелийским движением и «Исламским союзом» начала 1920-х годов.
Правые исламисты с тревогой наблюдали за ростом активности левых. Но, так же находясь в оппозиции к шаху, были вынуждены мириться с их существованием. В ходе же вооруженного антишахского восстания в январе 1979 года именно боевые отряды муджахидов и федаев стали решающей силой, которая нанесла поражение шахской гвардии. Шах Мохаммед Реза Пехлеви был вынужден бежать из страны. Однако уже вскоре после победы антимонархической революции цели хомейнистов, взявших курс на создание теократического государства, и ОМИН, выступающей за создание исламской социалистической республики, резко разошлись.
ОМИН против исламистов
Правые весьма ревниво относились к растущей популярности «Муджахидов народа», которых массово поддерживали рабочие, студенты, молодежь и, что особенно тревожило клерикалов, многие молодые армейские офицеры. Газета «Муджахид» издавалась тиражом в 600 тысяч экземпляров.
Ставший факихом – руководителем исламского государства – Хомейни обрушился на «Муджахеддин-э Хальк» с бешеной критикой. Требовавшие и демократии, и социализма муджахиды, безусловно, представляли смертельную угрозу для консервативного духовенства. Критика же со стороны Хомейни и его последователей носила крайне демагогический характер:– спекулируя на всеобщей ненависти к недавно свергнутому шахскому режиму, Хомейни приравнивал ОМИН к низложенному шаху, к агентам САВАК и т.п. Но на смену САВАК уже пришла не менее изуверская исламистская охранка САВАМ, а реакционные мулы руками темных фанатиков и люмпенских банд громили помещения левых и демократических организаций, разгоняли их собрания и митинги и преследовали активистов. 20 июня 1981 года ОМИН и другие группы организовали массовую демонстрацию протеста в Тегеране, которая была расстреляна «стражами исламской революции». Сотни людей были убиты, сотни впоследствии казнены в мрачной тегеранской тюрьме «Эвин». Все это вынуждало членов восстановленной после революции ОМИН снова уходить в подполье и браться за оружие.
После того, как продемократически настроенный президент ИРИ Банисандр был отстранен клерикалами от власти, ОМИН развертывает вооруженную борьбу. В 1981–1982 годы муджахиды осуществили взрыв штаб-квартиры Исламской республиканской партии, уничтожили президента ИРИ М.А. Роджаи и премьер-министра Мохаммеда Джевада Бахонара, взорвали канцелярию генпрокурора, дважды ликвидировали шефов тегеранской полиции и провели много других боевых операций. Однако, преследуемые исламистскими спецслужбами, лидер ОМИН Масуд Раджави и экс-президент Банисандр в июле 1981 года были вынуждены бежать во Францию (с помощью сочувствующих им офицеров ВВС). В 1982 году муджахиды пытались перейти к организации массовых вооруженных демонстраций и выступлений, но силы были уже не равны. Тем не менее, в ходе этих акций члены ОМИН в очередной раз продемонстрировали свойственные им мужество и беспримерную готовность к самопожертвованию. Всего с 1919 по 1981 год силами безопасности было арестовано свыше 3000 муджахидов.
«Борцы за веру» – за демократию
С этого времени структуры ОМИН действуют в Иране в условиях глубокого подполья, занимаясь политической деятельностью, агитацией и пропагандой. Одновременно в 1990-е годы Национальная армия освобождения, связанная с ОМИН, осуществила в Иране ряд диверсий. Однако сегодня муджахиды ориентируются прежде всего на политическую борьбу. Структуры ОМИН до 1986 года базировались в Иране, но после того, как тогдашний премьер Франции Жак Ширак улучшил отношения с Ираном, муджахиды вынуждены были перебазироваться в Ирак, где и пребывали до американского вторжения в 2003 году.
Основное ядро ОМИН находится сейчас в Западной Европе. По инициативе «Муджахеддин-э Хальк» был создан Национальный совет иранского сопротивления. Помимо муджахидов, в него вошли федаи из ОПФИН, Ассоциация защиты иранской независимости и демократии, Комитет профессоров иранских университетов и высших школ и др. НСИС выступает с общедемократической программой, основанной на приоритете гражданских прав и свобод.
Именно за них и развернулась сегодня борьба в современном Иране, именно за них вновь пролилась кровь на улицах Тегерана, когда протестовать на них вышли сотни тысяч сторонников демократического кандидата в президенты Мир-Хусейна Мусави. Муджахиды принимали в этих событиях самое непосредственное участие. Протесты, как известно, были вызваны фактами фальсификаций на избирательных участках в пользу консервативного кандидата Махмуда Ахмадинежада. После двух недель непрерывных демонстраций, которые власти разгоняли и просто расстреливали, несмотря на полицейские репрессии и десятки людей, павших от пуль «стражей исламской революции» и исламистского ополчения «Басидж», волнения в Иране стихают не сразу. В начале июля в Иране забастовал базар. А это для иранского сообщества место особое – не только рынок, но и сосредоточие общественного мнения. Торговцы на базаре – эта та реальная сила, которая вместе с молодыми рабочими и студентами в 1979 году свергла «2500-летнюю» монархию.
Сейчас очевидно одно: борьба за будущее Ирана продолжается. В какой-то мере сегодня все, кто выходит на тегеранские улицы – муджахиды, борцы за веру. В данном случае – за веру в действительно благоприятное будущее для этой древней и набирающей силу страны, все более приковывающей к себе внимание как соседних государств, так и всего мира.
