Что сегодня и здесь может стать источником стиля для современных противников капитализма, не соблазненных имперским мифом? Я вижу три ответа: наш конструктивизм 20-х годов, западная антибуржуазная культура последнего полувека и революционная эстетика сопротивления в «третьем мире». Теперь подробнее для тех, кто будет набирать в поисковой системе или сканировать из альбомов: 1. Всё, что делали Родченко, […]
5 апреля 2009 года в Молдавии состоялись парламентские выборы. Поскольку эта страна – парламентская республика, именно от депутатов будет зависеть, кто займет высшие посты в государстве и какова будет политика Кишинева в ближайшие годы. По официальным данным, выборы завершились победой правящей партии коммунистов, которые теперь могут претендовать на более чем 60 мандатов в 101-местном парламенте и избирать президента и премьера. Однако уже вскоре Кишинев потрясли мощные выступления сторонников оппозиции.
Когда я писала эту статью, тема Румынии казалась актуальна лишь в связи с участившимися скандалами из-за разбойных выходок румынских эмигрантов в Италии. Теперь же, после выборов в Молдавии и неожиданно начавшихся выступлений оппозиционно настроенной молодежи в Кишиневе, слово «Румыния» зазвучало с новой силой. Молдавские оппозиционеры скандировали «Мы – румыны!», над зданием президентской резиденции был поднят румынский флаг, а стены захваченного бунтовщиками парламента внутри украшены знаковым словосочетанием «Романия марэ».
С началом в России экономического кризиса и СМИ, и представители власти, и обеспокоенные граждане принялись обсуждать проблему безработицы, которая раньше находилась далеко не в центре внимания. Теперь она превращается в весьма реальную угрозу и даже угрожающую реальность для все большего числа российских граждан. Из падчерицы общественных дискуссий безработица превращается в популярную тему.
«Еще одна несостоявшаяся революция», – сказала моя коллега Нина Потарская, когда мы наблюдали за акциями протеста в Кишиневе. В этой фразе не было сожаления по поводу того, что в Молдове сорвался политтехнологический переворот праволиберальной оппозиции против правительства квазикоммуниста Воронина. Печальным было то, что очевидный потенциал социального протеста, который в очередной раз пытались использовать в своих целях правые политики, не вылился в широкие массовые выступления, способные смести с политической сцены обе конкурирующие между собой группировки правящего класса.
Избрание президентом Сальвадора 16 марта 2009 года кандидата от Фронта национального освобождения имени Фарабундо Марти (ФНОФМ) Маурисио Фунеса – это, конечно, откровенная пощечина Вашингтону, еще одно свидетельство провала политики Белого дома в Латинской Америке и, как принято говорить, еще одно свидетельство латиноамериканского «левого поворота». То, что это случилось уже после смены администрации в Вашингтоне и прихода в Белый дом Демократической партии США, принципиально ничего не меняет.
Утром 2 марта 2009 года первым сюжетом в выпусках новостей российского Первого канала стали значительные перестановки в кубинском правительстве. К Острову свободы на официозном телеканале принято относиться с некоторой иронией (намекающей на глупость и упрямство народа, все еще строящего социализм), однако в этот раз тон диктора был подчеркнуто строг (скорее всего, сказалось потепление отношений между Москвой и Гаваной в конце прошлого года) но сколько-нибудь серьезного анализа российские СМИ провести не удосужились.
14 марта 2009 года боливийский президент Моралес передал земли пяти крупных ранчо крестьянам-индейцам. Эти 37 600 гектаров были реквизированы у крупных землевладельцев по новой конституции Боливии, которая гласит, что любая латифундия может быть конфискована, если условия труда в ней не соответствуют установленным стандартам. При этом площадь любой латифундии не может превышать 4960 гектаров.
Международная политика Беларуси последние 12 лет была предельна проста и понятна. После референдума 1996 года, на котором были приняты поправки в конституцию страны, резко увеличивающие возможности президента, Беларусь была исключена из ПАСЕ, и Россия надолго стала едва ли не единственным ее партнером. Отношения с западными странами только ухудшались.
Когда Фидель Кастро официально отказался от переизбрания на должность председателя Госсовета Кубы, по всему миру были написаны десятки статей, в которых на разный лад перемывали косточки «бородатому дьяволу».
Имперский стиль в современном искусстве быстро перестал быть игрушкой интеллектуалов-провокаторов вроде «нового академика» Тимура Новикова или правого постмодерниста Беляева-Гинтовта. Уже в конце 90-х этот стиль комфортно переместился в культурный мейнстрим. Источниками вдохновения для массовой и не очень культуры все чаще становились самые острые приступы родной имперскости: времена Грозного / Петра / Александра I / Александра […]
Единый день выборов 1 марта 2009 года оказался предсказуемым и сенсационным одновременно. В целом ожидаемыми стали итоги выборов региональных законодательных собраний. На этом уровне во всех субъектах федерации победила «Единая Россия». Но вот на муниципальных выборах избиратель гораздо чаще предпочитал поворачиваться к «медведям» спиной.
Семнадцать последних лет в нашей стране прошли под знаком рыночных реформ. И все эти годы мы слышим сетования на то, что несознательное население никак не хочет адаптироваться к рынку, руководствуется нерыночными ценностями и слишком надеется на государство. Государство все время пытается освободиться от «лишних» социальных расходов, а население по мере сил сопротивляется. Закон 122 его возмущает, многие инициативы в сфере образования оно бойкотирует, в частные пенсионные фонды вкладывать деньги не желает – толпа иждивенцев, а не население! И вообще живут наши люди не по средствам, слишком многого хотят: хорошего образования, жилья, здравоохранения. А на нашу экономику все это ложится бесполезным грузом.
Не будет большим преувеличением сказать, что первые месяцы 2009 года в мировой политике нельзя представить без Турции. Демарш турецкого президента в Давосе, инициативы Анкары по ближневосточному урегулированию, предложения Турции по Кавказу, активизация международного внимания к проекту «Набукко», новый всплеск дипломатической активности – вот только самые заметные события этого года с участием этого государства.
Может быть, не зря эксперты ругают качество израильских соцопросов. А может, настоящая публичная политика и должна быть непредсказуемой. Однако парламентские выборы в Израиле закончились маленькой сенсацией. Вместо оппозиционной правой партии «Ликуд» («Единство»), считавшейся в течение всей предвыборной кампании лидером, первое место буквально вырвала у соперников ныне правящая центристская «Кадима» («Вперед»). Лидер победившей партии Ципи Ливни уже объявила, что ее партию выбрал народ. Однако на фоне величины этой народной поддержки такое заявление выглядит слишком пафосным – своих соперников «кадимовцы» опередили на минимальное число голосов, и в новом составе Кнессета будут иметь преимущество всего на один мандат. Так что вопрос, у кого же окажутся ключи от ключевого региона Ближнего Востока, до сих пор остается без ответа.
Революция – идеальный фон для сюжета фильма, в ней много действия и драматических столкновений интересов. Но революционер – не самый интересный для режиссеров персонаж. Борец против существующей власти за принципиально другую власть и другие отношения в обществе, идущий дальше слов и не признающий писаных законов и устных правил, революционер не мелодраматичен. Страсти и страхи – не самая сильная его сторона. А кино есть зрелище, то есть понятные зрителю эмоции там превыше всего и потому революция чаще оказывалась именно фоном, а не основной темой западных фильмов.