© polittech.org
Состоявшиеся 18 марта провинциальные выборы в Нидерландах стали очередным индикатором недовольства электората политикой двухпартийного правительства, состоящего из правых либералов и лейбористов. Чувство разочарования правящими партиями витает ныне по всей Европе. Наиболее резко это проявляется в странах Юга, однако, и во вполне благополучной, с обывательской точки зрения, Голландии немало недовольных.
Конечно, экономические и социальные индикаторы голландского благосостояния, что называется, не вызывают опасения.
Нидерланды остаются одной из самых зажиточных стран Евросоюза, валовый внутренний продукт на одного человека превышает 52 тысячи евро. Но вместе с тем двухпартийный кабинет проводит политику «жесткой экономии», наступая на общественные расходы, секвестируя социальные пособия малоимущим, снижая поступления на финансирование медицины, социального жилья, пособия для «долговременных» безработных. Состояние комфортности, которым уже давно гордится нидерландская нация, оказалось в какой-то степени под угрозой.
Недовольство избирателей вполне определенно проявилось 18 марта, когда голландские поданные избирали 566 провинциальных советников в законодательных ассамблеях 12 провинций страны. Обе правительственные партии понесли существенные потери. Праволиберальная Народная партия за свободу и демократию потеряла 23 мандата в провинциальных ассамблеях и, завоевав 89 мест, оказалась настигнута по числу местных депутатов ведущим оппозиционным формированием консервативным Христианско-демократическим призывом.
Еще более жесткое поражение потерпела левоцентристская Партия труда (ПТ).
Голландские лейбористы лишились 40% провинциальных мандатов и с завоеванными 64 местами финишировали лишь на шестом месте, что для них исторически провальный результатом. ПТ уступила даже небольшой леволиберальной партии «Демократы-66», что говорит о том, что немалая часть избирателей лейбористов сделала 18 марта выбор в пользу «чистых» социал-либералов. Провал ПТ еще один раз показывает, сколь большие издержки несет пребывание социал-демократов в правительствах в качестве младших партнеров, вынужденных «брать под козырек» перед более правыми партиями.
Довольно невыразительный результат показали и «Зеленые левые» (30 мандатов), часть избирателей которых перешла к Партии защиты животных (18 провинциальных советников), единственный европарламентарий от которой заседает в Брюсселе в унитарной левой группе. Но если говорить о том, какая левая партия по-настоящему может рассматривать себя победительницей на этих выборах, речь тут пойдет о Социалистической партии (СП).
Голландские социалисты сумели получить 69 провинциальных мандатов, выйдя в итоге на третье место и по числу полученных по стране голосов, и по количеству завоеванных мест.
С учетом того, что верхняя палата нидерландского парламента формируется в четком соответствии с соотношением сил в провинциальных законодательных ассамблеях, социалисты впервые в истории голландской политики получат – среди левых – самую многочисленную группу в Первой палате (то есть сенате) Генеральных Штатов.
Отметим также, что СП увеличила представительство в 10 из 12 провинций. Она одержала победу в Гронингене, где имеет все шансы по результатам выборов возглавить региональную администрацию. Комментируя итоги голосования лидер СП Эмиль Ремер, возглавляющий эту партию с 2010 г., заявил: «Это историческое голосование. Мы стали самой сильной левой партией в Нидерландах… Это идеальная отправная точка для того, чтобы Социалистическая партия стала правительственной партией на следующих всеобщих выборах».
Успех нидерландских социалистов, на мой взгляд, имеет эффект, далеко выходящий за пределы нидерландского государства. Ведь до сих пор мы были свидетелями побед радикальных левых сил в отдельных странах Юга (как в случае с СИРИЗА), относящихся к наиболее уязвимой части ЕС. И вот в Нидерландах, весьма богатой стране, социал-демократия уступает первое место на выборах, имеющих общегосударственное значение, более левой политической силе!
Голландскую СП очень непросто квалифицировать каким-то одним, привычным нам термином. В целом это, конечно же, левосоциалистическая и антилиберальная партия, но в силу своего исторического происхождения (до середины 1980-х гг. это была партия маоистского толка), для ее политической стратегии весьма характерен левый популизм. В своих агитационных установках социалисты уделяют особе внимание вопросам занятости, увлечения общественных инвестиций, укреплению общественной безопасности, защите государственной системы здравоохранения и других общественных служб от угрозы приватизаций.
Голландская буржуазия всерьез побаивается соцпартии, в частности, ее инициативы по переходу к республиканской системе управления, увеличению налогов с крупного капитала, радикальной реорганизации системы интеграции трудовых иммигрантов.
Жесткая критика различных аспектов евростроительства – это те пункты, по которым у СП существуют сильные противоречия не только с правоцентристскими партиями, но и с ПТ. Что, конечно же, делает непростой перспективу вхождения СП в будущем в какую-нибудь правительственную коалицию. То же можно сказать и о независимом и подчас совсем непредсказуемом внешнеполитическом дискурсе руководства СП, абсолютно не вписывающемся в какие-то «кампистские» традиции, критичном по отношению к любым проявлениям империализма, исходят ли они из США или из России…
Возможно, в силу этой оригинальности своих внутри- и внешнеполитических позиций, голландская СП, хоть ее представители и входят в Европарламенте в левую группу, все-таки зачастую напоминает в современной европейской антилиберальной левой этакого «одинокого волка». Во всяком случае, она не принимает участия в деятельности Партии европейских левых, хотя по многим позициям вполне могла бы там состоять. Что ж, тем интереснее для исследователей будет наблюдать за эволюцией СП (Нидерландов) в дальнейшем.
