Раскол элит, о неизбежности которого неоднократно предупреждали авторы Рабкор.ру, стал реальностью. Вопреки ожиданиям либеральных мудрецов, мечтавших о развале правящего тандема Путина – Медведева, столкновение произошло совершенно в другом месте и по совершенно иному поводу. Вместо конфликта между Кремлем и правительством, ожидаемого оппозиционными публицистами, развернулась схватка между центральной властью и мэрией Москвы. Схватка нешуточная, ибо ставкой в борьбе оказывается не абстрактная власть, а конкретные денежные потоки, управление ресурсами и контроль над ключевыми регионами. В условиях, когда в стране катастрофически не хватает средств для решения текущих задач, превращение столицы в своеобразное удельное княжество, управляемое деспотичным и безответственным правителем и его фаворитами, становится для центральной власти катастрофическим сценарием. Ресурсы, срочно необходимые для решения жизненно важных задач в том же столичном регионе, с удивительной быстротой исчезают в бездонной бочке экстравагантных и бессмысленных проектов. Характер раскола определили не личные амбиции и перераспределение полномочий, а противоречие реальных интересов.
Политика 2000-х была построена на консолидации элит. Многочисленные соперничающие кланы и группировки должны были сформировать единый правящий класс с общими стратегическими интересами, культурой и идеологией. Те, кто сопротивлялись этому процессу, пытались играть по-старому, прибегая к методам 90-х годов, безжалостно вычищались, нерадивые ученики изгонялись из класса. Они вместе со своей идеологической обслугой превращались в маргиналов, люмпенов от буржуазии, утративших значительную часть своего влияния и капиталов, а порой и свободу. Ничего специфически российского в этой ситуации нет, такое происходило неоднократно в истории капитализма.Специфика нашей страны состояла лишь в том, что события разворачивались уже в информационную эпоху на глазах у всего мира под отчаянные вопли либеральной интеллигенции, свято верящей в реальность капиталистической утопии, а потому воспринимающей в качестве аномалии или катастрофы любое проявление реального капитализма, разительно отличающегося от красивой картинки, нарисованной в их воображении.
Маргиналам и людям с маргинальным сознанием не место в рядах правящего класса. Всем остальным, напротив, нашлось место в общем доме новой буржуазной России. Специфические интересы и противоречия, конечно, сохранялись – достичь полной однородности правящего класса не удается ни одному капиталистическому обществу, – но они отходили на второй план. Технически гарантией консолидации выступали сверхдоходы от продажи нефти и возникший на этой основе экономический рост. Торжествовала стабильность, подпитывавшая своеобразную культуру бездумного оптимизма, заменяющую анализ декларациями, а стратегическое планирование – пиар-акциями.
Кризис положил конец этой идиллии. Он обострил и выявил все противоречия, существующие внутри правящих кругов. Механически собранные вместе группировки снова разошлись в разные стороны и начали сперва тихую, закулисную, а потом и открытую борьбу друг против друга. Партия «Единая Россия», придуманная политтехнологами как инструмент консолидации и объединения бюрократии, сама превратилась в поле битвы. Так же, как некогда брежневская КПСС, она вобрала в себя все мыслимые в рамках системы тенденции и группировки, расколовшись на первом же этапе политического кризиса. И если этот раскол пока не признан и не оформлен официально, то это лишь предвещает новые, ещё более серьезные неприятности по мере того, как кризис будет разрастаться.
С одной стороны, консолидация 2000-х годов оказалась поверхностной и незавершенной. С другой стороны, даже в более зрелых капиталистических обществах кризис такого масштаба, как наблюдается сегодня, неминуемо ведет к росту конфликтов внутри правящего класса. Обостряется борьба за ресурсы, которых не хватает на всех (причем поражение в этой борьбе чревато разорением и крахом). Возникает потребность в альтернативе, начинают предлагаться различные сценарии спасения, конкурирующие друг с другом. На определенном этапе у части верхов возникает потребность в расширении своей социальной базы за счет социальных уступок и реального диалога с массами. Впрочем последний вариант в России пока ещё никому в правящих кругах не приходит в голову.
Между тем острота кризиса беспрецедентна. На протяжении ушедшего десятилетия правящие круги дважды упустили возможность укрепить экономическую основу отечественного капитализма, придав ему хоть немного устойчивости. В первой половине 2000-х годов, несмотря на поток нефтедолларов, ни государство, ни частный сектор не удосужились всерьез заняться восстановлением промышленности, модернизацией инфраструктуры и обновлением технологической базы производств. Экономисты могут спорить относительно того, насколько велик был объективный потенциал реиндустриализации, но факт остается фактом – использован он не был даже по минимуму. Несмотря на самодовольные речи об энергетической сверхдержаве, правящие круги в нашей стране не пожелали даже всерьез вложиться в развитие и модернизацию топливно-энергетического комплекса, предпочитая паразитировать на производственной базе и геологических исследованиях, оставшихся с советского периода. Имевший место промышленный рост по большей части опирался на использование всё того же советского оборудования и тех же советских кадров, либо обеспечивался за счет отверточной сборки, организуемой на нашей территории транснациональными концернами.
Если в 2000-2007 годах российские элиты упустили реальный, а не воображаемый шанс модернизации, то в 2009-2010 годах они не решились использовать передышку в развитии кризиса для того, чтобы скорректировать экономическую политику. Ресурсы в очередной раз были бездарно растрачены. Не удивительно, что засуха и пожары нынешнего лета выявили полную потерю управляемости – естественное следствие постепенного разложения, нарастающего в обществе, фактически отказавшегося от всякого развития и пытающегося законсервировать политическую стабильность на основе деградирующей материально-технической базы. При таких обстоятельствах официально провозглашаемый лозунг модернизации лишь обнажает дремучий консерватизм правящих верхов, включая самих идеологов модернизационного проекта.
Катастрофический дефицит ресурсов оборачивается кризисом управления в системе, где проблемы решались исключительно за счет избытка нефтедолларов. Единственным выходом в такой ситуации является радикальное перераспределение ресурсов между теми, кто их сегодня контролирует, иными словами – раскол элит и яростная борьба за власть на самых разных уровнях. В сентябре 2010 года эта борьба началась со столкновения администрации президента и столичной мэрии. Закончиться она может либо развалом страны, либо её радикальным преобразованием. Изумленное общество взирает на схватку административных ресурсов и пропагандистских аппаратов с брезгливой отчужденностью. Ни одна из борющихся сторон не может привлечь на свою сторону самый главный политический ресурс – стихийную активность масс. Но рано или поздно политический процесс, нравится нам это или нет, начнет затягивать всё более растущую часть населения в свою воронку.
Вопрос в том, кем мы станем в этом процессе, в каком качестве будем в нем участвовать? Появится ли у нас, наконец, собственный голос? Для того, чтобы высказать свое мнение, надо сначала его сформулировать. Апатичное и аполитичное общество, занятое только потреблением, на это неспособно. Ему тоже предстоит измениться, и процесс этот будет не слишком приятным.
Пока же за нас говорят другие.