Нынешний переворот в Киргизии вполне мог бы сойти за реконструкцию «тюльпановой революции» пятилетней давности. Благо пришелся он как раз на годовщину тех исторических событий. Восстание, начавшись в регионах, стремительно перекидывается в столицу, заставляя действующего президента пуститься в бега. Столица на целую ночь оказалась во власти мародеров. В новостях вновь сообщается о желании сторонников президента отвоевать столицу, но в реальности ничего не происходит. Лидеры оппозиции – снова персонажи, всего несколько лет назад покинувшие правящую элиту. Некогда пришедшие к власти вместе с действующим президентом, но затем успевшие с ним рассориться. Нового в описываемых событиях, на первый взгляд, мало. Можно брать статьи пятилетней давности о «тюльпановой революции», тасовать в другом порядке те же имена и совсем чуточку корректировать даты – и материалы вполне сошли бы за новые.
Нового мало – кроме одного. Сиквелы, как известно, редко бывают успешнее первого произведения. У «цветных революций» в бывшем СССР успешных «сиквелов» до сих пор не было ни разу. Пришедший к власти президент практически всегда через пару лет ссорился с прежними соратниками по «революции» (вспомним взаимоотношения Ющенко и Тимошенко, Саакашвили и Бурджанадзе). А те неоднократно пытались повторить дни своего уличного триумфа – вот только ничего у них не получалось. Действующий глава государства обычно успевал отрегулировать политическую систему так, что у его бывших соратников не оставалось никаких шансов на победу – как в Грузии. Никаких шансов еще совсем недавно не было и в Киргизии, где акции протеста оппозиции уже неоднократно заканчивались ничем. И, тем не менее, результат налицо – перед нами первый успешный «сиквел» «цветной революции» в постсоветской истории.
Обычно принято говорить, что «цветные революции» ведут к переходу от «управляемой демократии» к «просто демократии» или «от бюрократической системы к менеджерскому капитализму». На самом же деле, практика в странах, где «цветные революции» победили, свидетельствовала скорее о том, что там стало происходить немало процессов, схожих с теми, за которые в России критиковали Владимира Путина.
Как и в России, там стали формироваться сильные «партии власти». Уже не слабые организации, разваливающиеся через год-два после парламентских выборов, а партии, уверенно побеждающие на выборах и неплохо поддерживающие в своих рядах внутреннюю дисциплину. На Украине весной 2005 года в Каневе президент республики Виктор Ющенко, премьер Юлия Тимошенко и председатель Верховной Рады Владимир Литвин также договорились о выступлении на ближайших парламентских выборах единым блоком и о создании единой партии – но этим надеждам так и не суждено было сбыться. В Грузии с созданием «партии власти» все сложилось более успешно – здесь появилось «Единое национальное движение», до сих пор контролирующее грузинский парламент.
В Киргизии же появилась пропрезидентская партия «Ак Жол» («Светлый путь»), которая на выборах в декабре 2007 года, будучи учреждена примерно за два месяца до выборов, получила около 47% голосов. Оппозицию же сдерживала не только раздробленность, но и новые поправки к избирательному законодательству. Выборы теперь проходили по партийным спискам. Но, чтобы попасть в парламент, партии нужно было набрать не только более 5% по республике в целом, но и не менее 0,5% в каждой из семи областей, городах Бишкек и Ош. В итоге, партия «Ата Мекен» («Родина»), возглавляемая одним из ведущих лидеров оппозиции, Омурбеком Текебаевым, получив 8,3% голосов и второе место на выборах, вообще не попала в парламент. Она уступила место лояльной властям Партии коммунистов (5,12%) и получившей 5,05% Социал-демократической партии Атамбаева, который тогда позиционировал себя в качестве представителя «конструктивной оппозиции». Кое-какие аналогии как с Россией «эпохи стабильности», так и с Грузией после «революции роз» действительно просматриваются.
И все же «вертикаль власти» в Киргизии дала трещину. В связи с этим тем более интересно, что по итогам президентских выборов, прошедших в июле, оппозиция не смогла организовать сопоставимых по силе массовых выступлений. А ведь выборы – это традиционный повод для «цветных революций». Более того, еще пару месяцев назад крупнейшие эксперты по Киргизии (в том числе проживающие в самой республике и не питающие особых симпатий к ее руководству) писали, что оппозиция настолько дезорганизована и ограничена в доступе к ресурсам, что в ближайшее время не будет представлять никакой опасности для власти.
Поиск главных причин успеха киргизской оппозиции еще впереди. Зато уже сейчас есть пара моментов, над которыми стоит задуматься. Прежде всего, с недавних пор президент Курманбек Бакиев взял курс на установление еще более жесткого режима в республике. Проведя в конце марта этого года «курултай согласия», на который собрались сторонники президента, Бакиев заявил о «недостатках принятой в прошлом веке модели демократии, основанной главным образом на выборах и правах человека». Демократию «чужую» и «с недостатками» он предложил заменить «своей и эффективной» – «демократией совещательной».
Кроме того, еще в январе этого года Конституционный суд Киргизии одобрил инициированные президентом поправки в Основной закон страны. Больше всего споров вызвала поправка в ст. 52 киргизской Конституции. Она предполагала, что в случае невозможности для президента исполнять обязанности главы государства, данные полномочия будут временно возлагаться не на премьер-министра (как это было раньше), а на лицо, определяемое Президентским совещанием. Новым органом, который будет формировать сам президент. Оппозиция тогда назвала это не иначе, как «поворотом к монархии». И действительно, намерения Бакиева напоминали уже едва ли не о Туркмении эпохи Сапармурата Ниязова. «Цветные революции» редко обходятся без поддержки в среде действующей правящей элиты – поэтому не исключено, что намерения Бакиева могли кому-то не понравиться и в этой среде, дополнительно расшатав основу его власти.
Интересна реакция российских лидеров. Несмотря на некоторые трения, отношения с «тюльпановым» Бишкеком у Москвы складывались лучше, чем с любым из постсоветских режимов, оказавшихся у власти после «цветных революций». Сами эти революции всегда оценивались Москвой если не враждебно, то крайне подозрительно. Обычно их связывали с интересами США. Сегодня же картина ровно противоположная – Путин и Медведев критикуют уходящего Бакиева, едва только стало известно, что он оставил Бишкек, а вскоре заявляют о налаживании отношений с «правительством народного доверия» из бывших оппозиционеров. Один из лидеров оппозиции Алмазбек Атамбаев даже готовится вылететь в Москву для консультаций. А вот представители Госдепартамента США утром 8 апреля были весьма сдержанны в заявлениях и подтвердили курс на продолжение сотрудничества с прежним руководством страны. Характерно и то, что ранее были сорваны планы по размещению дополнительного российского воинского контингента в Киргизии, зато в Баткенской области страны киргизскими властями планировалось создание совместного с американскими военными «антитеррористического учебного центра». Характерно, кстати, что тот же Атамбаев уже прилетал в Москву сразу после киргизских президентских выборов в июле 2009 года. Правда, официально он встречался только с первым зампредом Комитета Госдумы РФ по делам СНГ Константином Затулиным. И все же ясно, что Москва уже тогда была готова наводить мосты и в отношениях с киргизской оппозицией. Чтобы заявлять, что переворот в Киргизии направлялся российскими официальными лицами, оснований недостаточно. Однако тот факт, что роль и позиция России в нынешней «цветной революции» отличались от прежних подобных случаев, стоит учесть.
Итак, в причинах пока безымянной и неожиданной революции еще стоит разобраться. Зато ее последствия, видимо, будут менее интригующими. Если оппозиционерам из «правительства народного доверия» удастся удержать власть, у их режима мало шансов в итоге пройти принципиально другой путь, отличающийся от пути режима Бакиева и многих его постсоветских собратьев.
