Сериал «Тиран», стартовавший в конце июня на канале FX, рассказывает историю о младшем отпрыске некоего вымышленного ближневосточного диктатора. Недостойный сын своего отца, в юности сбежав из политически отсталой страны в прогрессивную Америку, возвращается в родные пенаты двадцать лет спустя и неожиданно оказывается в шаге от того, чтобы стать первым лицом государства. Пока же престол занимает «плохой» старший брат, которому «американский» дает ценные советы о том, как правильно соблюдать права человека и уважать мнение народа. Периодически у младшего получается немного смягчить довольно жестокие нравы и даже спасти от расправы местных оппозиционеров, которые, конечно, мечтают о свободе и скорейшем свержении кровавого режима.
От «Тирана» ожидали многого в основном благодаря заявленному автору сценария — Гидеону Раффу. Рафф известен, прежде всего, как автор сценария израильской ленты «Военнопленные» — блестящей психологической драмы, на основе которой (и с непосредственным сценарным участием Раффа) позже вышла американская «Родина» — один из наиболее успешных и долгоиграющих сериальных проектов последних лет. Отличительные черты сериалов Раффа — динамизм, тщательно прописанные персонажи и сюжетные ходы, психологизм, достаточно высокий уровень достоверности (скажем, в «Родине» одним из наиболее «цепляющих» компонентов было изображение работы американских спецслужб и взаимоотношений между ними и исполнительной властью).
«Тирану» от предыдущих проектов Раффа досталось немногое: он динамичен, и держит зрителя в напряжении, но, пожалуй, и все. Звезд в сериале нет — единственное более-менее известное лицо принадлежит Джастину Кирку (дядя Энди из «Косяков»), который исполняет второстепенную роль американского дипломата и в кадре появляется редко.
Первый вопрос, возникающий при просмотре «Тирана» — кем же возвращается на родину спустя двадцать лет главный герой? Американцем? Не совсем. Типичным «золотым мальчиком» из нефтяного арабского региона? Тоже нет. У него два имени — Бассам и Барри, две родины, две семьи, две возможные судьбы, между которыми он не может совершить окончательного выбора. В итоге, у него возникает огромный соблазн два этих непохожих мира совместить.
Поскольку сериал все же американский, то совмещению «помогает» довольно странное и противоречивое изображение жителей и правителей вымышленной ближневосточной страны. Вроде и мусульмане, а вовсю пьют алкоголь (традиционно для американских сериалов — виски), вроде и диктаторский режим, но звучат фразы в духе «нет, мы не можем так поступить, ведь завтра тысячи людей выйдут протестовать». Впрочем, дальше сценаристы словно забывают об этих переживаниях, и протестующих в размеренном рабочем порядке продолжают вешать и расстреливать без суда и следствия. Некоторые вещи выглядят совсем непонятно — например, как в такой стране правителя могут открыто называть военным преступником в теленовостях? Или, когда идет разговор американского дипломата и правителя страны о военных базах и американец говорит фразу «мы заключали договор о базах с вашей страной, а не с вашей семьей».
За местные средневековые ужасы в сериале в основном отвечает «плохой» старший брат главного героя, ставший новым диктатором после смерти отца. Он показан настолько отвратительным, что так и хочется хоть немного его оправдать — ведь он, в отличие от Бассама, никуда не уезжал, и у свободолюбивой Америки не было шансов внедрить в его сознание правильные ценности — вот и вырос зверюгой.
С темой тяжелой женской доли в мусульманском мире в сериале тоже обошлись странно: с одной стороны, женщин в кадре постоянно унижают (особенно сексуально), с другой — в этой ортодоксальной стране женщины периодически ходят на митинги, водят автомобили и даже заглядывают в ночные клубы (последнее касается только женщин из правящей элиты, но все же).
Второй смысловой линией «Тирана» выступает тема семьи в целом (не важно, американской или арабской) — и в ней, возможно, его спасение. Пока вышло всего 4 серии и у «Тирана» есть шансы сгладить недостатки, если на смену довольно тупому насаждению мысли о том, что все в этом мире мечтают быть американцами, да не всем так везет, может прийти история о чем-то большем, что действительно объединяет людей разных религий и политических систем. Здесь и мог бы пригодиться фирменный психологизм Раффа в раскрытии характеров персонажей, который пока что погребен под однообразными идеологическими разборками и очень поверхностным изображением повседневной жизни в ближневосточных диктатурах.
