Наверное, все, кто часто ходит в кино или следит за новинками кинопроката, обратили внимание, как триумфально шествует по большим экранам всего мира и нашей страны картина «Астрал 2». В первый же уикенд проката в Соединенных Штатах она сорвала большой куш, а ее создатели моментально объявили, что приступили к съемкам продолжения франшизы. Впрочем, и первый «Астрал» при затратах в полтора миллиона долларов получил пятьдесят четыре миллиона. Похоже, призраки и идея одержимости снова стала популярной и может конкурировать с идеями других пользующихся успехом у пыблики монстров.
Надо заметить, что совсем недавно на экранах опять же с большим успехом шла картина «Заклятие», снятая тем же режиссером, кто создал «Астрал 2» и, конечно, «Астрал». Тот же самый Джеймс Ван прославился в 2000-х тем, что запустил и снял не одну часть франшизы в стиле «пыточное порно» под названием «Пила». А «Пила» очень сильно отличается и от «Астрала», и от «Заклятия» — предельно похожих друг на друга фильмов. Например, в последних картинах очень мало насилия и почти никого не убивают. В первом «Астрале» разве что в самом конце умертвили одну старушку, да и та неплохо чувствует себя во второй части, обтираясь по потусторонним мирам. Да и что переживать за старушку, нашедшую лучшую жизнь, пускай и потустороннюю?
Примерно такая же проблема была и с «Сиянием». Кубрик хотел снять самый страшный фильм, а бояться было нечего. Одно убийство. И то нелепое. Критик Полин Кейл язвила по этому поводу, что убивать основных персонажей нельзя, поэтому пожертвовать решили негром-поваром. Так что снимать нестрашные фильмы про приведения — старя добрая традиция. И вот она к нам вернулась, тихонько потеснив иные темы.
И действительно, с чего же такой резкий переход в творчестве Джеймса Вана — от «мясного кино» и к нестрашным фильмам про призраков, которые особого зла никому не причиняют? Напомню, кстати, что и смешанный с «драмой» «боевик» Вана про страшную месть «Смертельный приговор» был не менее мясистый, чем все серии «Пилы» вместе взятые. И вот вдруг фильмы без мяса. И тем не менее на поверку они оказываются значительно более желаемыми и в определенном смысле страшными, чем любые американские ужасы последних лет.
Сам по себе жанр фильмов о домах с привидениями, просто фильмов с приведениями или нечистой силой, часто оседающей в домах, реанимировался в 2000-х на волне многочисленных римейков. Утвердили возрождение жанра новые версии классических картин «Ужас Амитивилля» (2005) и «Омен» (2006). Давайте также припомним франшизу «Паранормальное явление», «Шкатулку проклятия» (2012), «Синистер» (2012), «Мрачные небеса» (2013) и те картины, о которых сказали в начале. Здесь же можно упомянуть и картины смежной тематики типа двух частей «Расхитителей гробниц». В последний год призраки успешно соревнуется с прочими субжанрами хоррора. С чего вдруг снова такая популярность? Просто так? Или этому есть какие-то объяснения?
Синистер (The Sinister) США, Великобритания, 2012
Если принять, например, гипотезу американского кинокритика Робина Вуда о том, что ужасы символизируют страх перед вытесненными из общественного сознания «другими», то что могут символизировать дома с приведениями? Сам Робин Вуд в своих текстах ориентировался на фрейдо-марксизм и потому делал акцент на сексуальность «других». В таком случае вампиры могут быть разными «иными» (геями или евреями), а зомби, скажем, чаще связываются со страхами перед вирусами, эпидемиями и соответственно естественнонаучным концом света. Фрейдо-марксизм вряд ли поможет с объяснением, что же символизируют фильмы о приведениях, обитающих в доме или же не привязанных к конкретному месту, а всего лишь к артефактам. Сам Вуд перечислил всех монстров, но на привидениях акцент не сделал. Во многом это можно списать на ограниченность фрейдистского марксизма. Но вот марксизм универсальный в данном случае помогает хорошо.
Кстати, американский марксист Фредрик Джеймисон прочитал уже упомянутое «Сияние» именно в этом ключе. Впрочем, так престало любому уважающему себя критику, объявившему себя марксистом. Джеймисон пишет: «Джек Николсон из “Сияния” одержим не злом как таковым, не “дьяволом” и не какой бы то ни было иной оккультной силой, но, скорее, просто Историей, американским прошлым в том виде, в каком оно оставило свои наглядные следы в коридорах и непроницаемых апартаментах этого монументального “крольчатника”, причудливо проецирующего свой остаточный образ на лабиринт двора (знаменательно, что лабиринт — это додумка Кубрика). Однако на этом уровне жанр еще не передает связного идеологического сообщения, как о том свидетельствует посредственный оригинал Стивена Кинга, кубриковская экранизация на самом деле трансформирует это неопределенное и беспредельное господство всех случайных голосов американской истории в некий специфический и отчетливый исторический комментарий».
Сияние (The Shining) США, Великобритания, 1980
Допустимо ли так говорить обо всех картинах такого жанра? История ли овладевает средним классом американцев, осевших в пригородах? Далеко не всегда. Раньше, скажем, в «Полтергейсте» Тоуба Хупера или «Кладбище домашних животных», снятом по произведению того же Стивена Кинга, были одержимы не дома как таковые. И не историей в том смысле, о которой ведет речь Джеймисон. Проблемы у домовладельцев начинались потому, что американцы и — даже ýже — американские капиталисты тревожили покой самых первых хозяев земли и строили дома на индейских кладбищах, продавая новые постройки ни о чем не подозревающим представителям среднего класса, которые были вынуждены страдать за жадность капитала. Подчеркнем: злые привидения не очень-то любят обитать в многоквартирных домах, где живут не такие благополучные представители общества. Но сегодня американцам уже не так стыдно перед индейцами. По крайней мере, они стараются платить по счетам чрезвычайным почтением к первым хозяевам обетованной земли. И теперь одержимыми нечистой силой дома становятся не потому, что кем-то был нарушен покой коренных жителей Америки.
С выходом последних фильмов становится понятным то неопределенное и, казалось бы, беспредельное звучание неясных, смутных страхов американского общества. Но речь идет не о социальных страхах перед геями, кстати, настолько уже уважаемыми, как и индейцы, а об экономических страхах. Всплеск популярности фильмов про дома с привидениями отражает наступивший социально-экономический кризис в США. Часто в фильмах показан психоз отца семейства, который не способен обеспечить семью или находится в ситуации жесткого психологического прессинга относительно необходимости выплачивать ипотеку. Собственно говоря, это принципиально важный момент: фильмы про дома с привидениями фактически делают то, что обычно проделывают с жанром ужасов социальные комментаторы: они берут все страшное и вызывающе-непристойное за скобки. Убийства, кровь, насилие отступают на второй план, чтобы освободить место самому кошмарному страху — страху перед домом, который тебе на самом деле не принадлежит в прямом смысле. Дом станет твоим, когда призраки его покинут, то есть когда ты расплатишься с банком за ипотечный кредит. А до тех пор мысли об ипотеке будут сводить тебя с ума и шептать на ухо: «Не проще ли умертвить всю твою семью?».
Большинство упоминаемых фильмов отчасти имеют терапевтическую функцию: все заканчивается хорошо, призраки побеждены, а семья, наконец, находит счастье в совместной жизни. Но некоторые картины отражают и другой, более печальный исход вечных долгов. Так, в фильме «Синистер» отец семейства, отягощенный ипотекой и творческим кризисом, умирает насильственной смертью, равно как и все его родные. А истории о том, что некто совершил самоубийство из-за того, что не был способен выплачивать кредиты, в новостных сводках мы встречали не раз. Овладевает призрак отцом семьи и в фильме «Астрал 2». Кстати, если уж на то пошло, то даже антигерой нескольких последних лет Уолтер Уайт, главное действующее лицо ставшего культовым сериала «Во все тяжкие», начинает «варить мет», лишь узнав о смертельной болезни. Не желая оставлять долги по ипотеке на семью, он становится криминальным авторитетом.
Вероятно, во всех этих фильмах есть и иные аспекты, но кризис среднего класса и его ячейки — семьи — налицо. Пока еще призраки не часто овладевают домами, занимаемыми чернокожими или латиноамериканскими семьями, живущими на государственное пособие. Именно в этом отношении картины о приведениях оказываются более страшными, чем иные фильмы ужасов и даже чем «пыточное порно». Теперь остается лишь ждать, когда фильмы про привидений, осевших в старом доме, вытеснят фильмы про других монстров. Это будет серьезным звоночком.
