Два с небольшим года назад, в результате «ассиметричной» договорённости трёх ведущих левых партий Португалии, в этой южноевропейской стране было создано левое парламентское большинство и социалистическое правительство меньшинства. Половина срока действующей легислатуры уже позади. Судя по всему, такая конфигурация в целом импонирует португальскому населению.
На фоне большинства стран Европейского Союза и, в частности, южноевропейских государств, можно говорить об успешном функционировании левого парламентского большинства в Португальской Республике. Естественно, глобальные выводы в данном контексте сделаем уже после будущих парламентских выборов, но, на взгляд автора, предварительные расклады показывают, что результаты внутренней политики кабинета Генерального секретаря Социалистической партии (СП) Антониу Кошты за последние два года могут быть признаны приемлемыми и удовлетворительными. Причём как с точки зрения эффективности, так и соответствия проводимой политике принципам социального реформизма.
Конечно, триумфальный настрой для левых применительно к Португалии был бы крайностью. Экономический рост в этой стране на юго-западном фланге Европы весьма скромный (в прошлом году он составил 1% ВВП; в текущем году результат, вероятно, будет схожим). В 2016 и частично 2017 гг. имело место сокращение инвестиций в некоторые отрасли экономики, например, в строительство, а также уменьшилось частное потребление. Правда, во второй половине 2017 г. данные негативные тенденции, похоже, удалось побороть. Серьёзную проблему для национальной экономики составляет долг отдельных фирм и предприятий. Он достигает крупного размера, составляя 138% ВВП. Хрупкость банковской системы отчетливо проявилась в прошлом году, когда на рекапитализацию крупнейшего банковского учреждения страны, Caixa Geral de Deposito, было потрачено свыше 2 млрд евро. Общественный долг хоть и снижается, но на сегодня составляет 130% ВВП.
В то же время, следует согласиться с точкой зрения профессора Лиссабонского университета Антониу Кошты Пинто о том, что «если подходить к ситуации целостно, двухлетний «левый эксперимент» в Португалии следует признать относительно успешным». Действующему «розовому», то есть состоящему исключительно из социалистов и беспартийных специалистов правительству, удалось добиться заметного снижения дефицита общественного бюджета. Вообще говоря, этот показатель в 2017 г. был самым низким для Португалии за последние сорок лет. Стратегической же целью кабинет А. Кошты называет сокращение общественного дефицита до отметки в 2% ВВП. Большого и явного успеха добилось правительство в сокращении безработицы. Если в 2013 г. уровень безработицы в Португалии составлял 16% трудоспособного населения, то теперь он ниже 9%. И по темпам сокращения безработицы в масштабе Южной Европы Португалия имеет один из лучших показателей.
Несмотря на давление «европейских верхов», политике «жёсткой экономии» прежнего правоцентристского правительства был положен конец. Более того, в 2016 г. левоцентристское правительство провело «точечные национализации», которые в контексте господствующих в Европейском Союзе политических тенденций выглядят весьма необычно. Португальское правительство приняло решение о повышении пенсий и минимальных зарплат, (в этом году последняя достигла 650 евро, тогда как средняя зарплата в Португалии несколько превышает 1000 евро), снижении «сверхналогов» на доходы и зарплаты. В 2017 г. были одновременно увеличены налоги на напитки с содержанием сахара и на табак. Как верно отмечает французский левосоциалистический политолог Филипп Марльер, правительство «смогло провести скромные, но реальные политические действия по перераспределению».
Рассуждая о продвижениях и лимитах португальского парламентского левого большинства, мы всё время должны помнить о том, что в данном случае речь идёт об эксперименте, который носит на сегодняшний день эксклюзивный характер не только для Южной Европы, но и для всего ЕС. С учётом ожесточённого характера противостояния внутри португальской левой в прошлом, данный эксперимент тем более важен для всего европейского левого движения. Опять же, важен и международный политический и экономический контекст. Напомню, что ещё в 2011 г., то есть при власти правого центра, Лиссабон получил на «спасение экономики» громадную сумму в 78 млрд. евро от международных партнёров – Евросоюза, Международного Валютного Фонда и Европейского Центрального Банка. С тех пор «режим мониторинга» со стороны Брюсселя и его интернациональных партнёров принял, что называется, статусный характер. Левые во власти, конечно, сопротивляются диктату извне, но хрупкое положение португальской экономики и финансовой системы не даёт возможности осуществить реальный разрыв с «благодетелями». Тем более, стоящие у власти социалисты всегда были европеистской партией, ни на секунду не допускающей выхода страны ни из ЕС, ни из зоны евро.
Можно ли считать «ассиметричное» единство левых сил в Португалии прочным и эффективным? И да, и нет. Когда А. Кошту на мероприятиях Партии европейских социалистов утверждал, что «Португалия могла бы стать моделью для европейских левых» (эта точка зрения активно поддерживается сегодня левыми социал-демократами и коммунистами-реформаторами в самых разных частях Европы), теоретически к этим словам нельзя было придраться. В конце концов, классическому социалисту, бывшему мэру Лиссабона и нынешнему руководителю португальских социалистов действительно удалось объединить на основе конструктивной поддержки социал-реформистского правительства очень противоречивые силы. В числе последних – радикальные левые, чьи традиции идут от сталинизма, троцкизма и маоизма!
Но при этом, правомерно ли говорить о подлинном единстве португальских левых? Строго говоря, сегодня в Португалии мы не имеем формулы единого левого блока, адекватной, например, существующему с 70-х гг. ХХ века в Уругвае Широкому фронту, или даже действовавшему в течение недолгого периода в те же 70-е Союзу левых сил во Франции. Осенью позапрошлого года португальская СП заключила пусть рамочные, но всё же двухсторонние соглашения с другими парламентскими левыми силами – Левым блоком (ЛБ), Португальской коммунистической партией (ПКП), союзниками коммунистов «зелёными»… При этом каждое из данных соглашений носило индивидуальный характер.
Сотрудничество левых сил внутри Ассамблеи Республики не предусматривает автоматического обязательства парламентских левых партий голосовать за те или иные отдельные законодательные акты. Хотя при принятии бюджетов 2016 и 2017 гг. левые депутатские группы голосовали солидарно. Как считает один из руководителей радикально социалистического ЛБ Жоао Самедо, «мы проходим через споры, несогласия, но при этом отдаём себе отчёт в том, что совершаюющиеся продижения носят для мира труда прогрессивный характер».
Как я уже отмечал, «экватор» «левой легислатуры», пришедшийся на осень 2017 г., показал, что общественное мнение в стране в целом позитивно воспринимает внутреннюю политику властей. Но соотношение сил внутри португальской левой меняется в пользу соцпартии. Об этом свидетельствуют итоги местных выборов, состоявшиеся в Португальской Республике 1 октября. И на парламентских выборах осенью 2015 г., и через два года левые силы в целом набрали более половины голосов, что для нынешней политической расстановки сил в ЕС кажется почти фантастикой. С одной стороны, этот показатель свидетельствует, что большинство португальских избирателей остаётся сегодня верным по отношению к поддержке левого правительства.
Но суть в том, что расстановка внутри левых сил изменилась. Если два года назад возглавляемая коммунистами Коалиция демократического единства (КДЕ) и Левый Блок набрали в совокупности более 18% голосов, то на муниципальных выборах в октябре этого года КДЕ получила менее 9,5% голосов, а ЛБ – всего лишь 3,3%. В итоге Левый блок, как и ранее, не выиграл ни одного муниципалитета, а коммунисты и их союзники экологисты потеряли несколько традиционных бастионов, включая исторический оплот ПКП после революции «красных гвоздик» – промышленный южнопортугальский город Сетубал.
Зато тактика и реальная политика СП принесла свои очевидные плоды. Социалисты победили с результатом 37,8% (плюс 5,5 пунктов по отношению к 2015 г.), сумев отстоять Лиссабон и завоевать немало дополнительных городов как у правоцентристов, так и коммунистов. Кандидаты СП первенствовали в 159 муниципалитетах, проведя в местные органы власти более 950 муниципальных советников.
Можно согласиться с точкой зрения Ф. Марльера о том, что «стратегия на союз левых сил лишь укрепила политические позиции португальских социалистов». Ну а сохранится ли этот союз во второй половине нынешней «левой» легислатуры, можно пока лишь гадать. Главное, что мы должны понимать при этом: население Португалии в своём большинстве поддерживает его сохранение.
