В данной части нашего очерка мы постараемся ответить на некоторые сопутствующие вопросы. Почему именно эти типажи выражены среди оппозиционеров? Всегда ли факторы, указанные как причины формирования личности как оппозиционной, формируют соответствующие поведение? Отличается ли переход к оппозиционности у мужчин и женщин? Итак, начнем.
Тревожный 2020 подходит к концу. В то время, как мир проходит через целый ряд потрясений, наш политический сегмент не только далёк от состояния мобилизации - он стал заметно менее монолитным - в нём выделилась немалая группа людей, которая принципиально и последовательно протестует против любой мобилизации
Зададим себе простой, но очень важный для социальных наук вопрос: почему один человек становится оппозиционером по отношению к власти, а другой начинает ее поддерживать? Попытка ответить на этот вопрос вскрывает минимум три большие проблемы.
Сталин — один из ключевых символов современной российской левой оппозиции. У большинства левых (за исключением мелких, сектантских троцкистских групп) и уж тем более для левого электората Сталин ассоциируется с модернистским прорывом, превращением нашей страны из отсталой, аграрной, сырьевой периферии в индустриальную сверхдержаву
В разгар эпидемии коронавируса, на улицах российских городов стали часто появляться объявления, от различных рабочих домов, где бездомные смогут получить жилье, питание, а также несколько сотен рублей за свою работу. Но на внутреннюю изнанку, такой деятельности мало кто обращает внимание…
Когда я писал “Спор о постмодернизме” мною была упущена одна факультативная деталь, которая характеризует представителей данного течения. Это крайний снобизм, базирующийся на использовании специфической бессодержательной терминологии, недоступной простым смертным.Нечто подобное мы можем увидеть прямо с первого абзаца ответа Сергея Реброва на мою статью
Классик современной антропологической мысли Джеймс Скотт, с одной стороны, применил свои теоретические изыскания на принципиально новом социо-историческом материале, но с другой, вышедшая книга еще сильнее обнажила логические противоречия взглядов анархистски настроенного ученого.
Подводя итоги противодействия первой волне коронавируса, многие страны обращаются к опыту Швеции, где, без видимых серьёзных ограничений мобильности и экономической активности населения, удалось избежать драматического итальянского сценария.