Недавняя история с попыткой переименования Ленинградского вокзала в Москве в Николаевский подтолкнула меня к мысли проанализировать любовь постсоветских левых к формальной стороне вопроса. Мы очень чутки к попыткам покуситься на наше историческое наследие, зафиксированное в названиях улиц, станций метрополитена, городов. Многочисленные мелкие левые организации стараются каждый раз организовать кампанию протеста, отстаивая тот вариант наименования, который был у объекта до создания «новой России».
Можно спорить, насколько Мохаммед Фарах Айдид может быть близок левым. В конце концов, трудно вспомнить, чтобы политика Айдида отличалась каким-то особым социалистическим уклоном. А курс обучения, который будущий генерал проходил в 1960-е годы в Москве, сам по себе ничего не говорит о его убеждениях. Но вот то, что Айдид является одним из самых ярких участников антиамериканского сопротивления 90-х, бесспорно. Если США часто сравнивают с Римской империей, то Айдида, пожалуй, можно сравнить с германским полководцем Арминием, уничтожившим три легиона в Тевтобургском лесу и заставившим римлян оставить большую часть недавно захваченной ими провинции Германия.
Молдавия, кажется, получила шанс вернуться в любимые российскими либералами 90-е. Впервые с 2001 года Партия коммунистов республики Молдова (ПКРМ) рискует оказаться в оппозиции. Впрочем, рисковать не значит оказаться. А победить еще не значит воспользоваться плодами победы.
Кирилл Медведев – признанный поэт и переводчик, неоднократно получавший литературные премии и лестные отзывы самых влиятельных критиков. Несколько лет назад он перестал публиковать свои новые стихи, создал Свободное марксистское издательство и стал участвовать в акциях леворадикалов. Специально для Рабкор.ру Алексей Цветков встретился с Кириллом Медведевым и задал ему несколько стратегически важных вопросов.
Моя сестра, профессор биологии, уже более 18 лет живущая и работающая в США, рассказала мне, что в последнее время российские социологи уделяют российским ученым, таким, как она, пристальное внимание. Присылают анкеты, в которых пытаются выяснить, при каких условиях российские ученые и предприниматели, уехавшие на Запад, готовы сотрудничать с Россией. «Как я могу выбрать вариант ответа, – сокрушалась сестра, – если там нет ни одного мне подходящего!». Дело в том, что составители анкеты предложили респондентам различные варианты материальных условий сотрудничества (от зарплаты и вознаграждений разного размера до государственных наград) и не приняли во внимание никаких иных мотивов.
Анархистское движение в наши дни – одна из заметных сил левого движения в странах Европы и Америки. Например, анархисты приняли активное участие в недавних массовых выступлениях трудящихся против неолиберальной политики правительства в Греции. Что такое анархистское движение сегодня, каковы перспективы его развития? Корреспондент Рабкор.ру Дмитрий Рублев побеседовал с доктором исторических наук Вадимом Дамье, ведущим научным сотрудником Института всеобщей истории РАН, автором монографий и статей по истории социальных движений, и попытался получить ответы на эти и другие вопросы.
В последние годы наблюдается резкий подъем фашистских настроений. Фашистские идеи, апеллирующие к гражданскому чувству, к национальному и религиозному самосознанию, к гордости человека за свою страну и историю (вариант беспроигрышный), не только находят самый широкий отклик среди молодежи, но и просачиваются порой на государственный уровень. Правая идеология, виртуозно используемая государственными структурами многих стран, беззастенчиво играет на чувстве народного патриотизма – явлении опасном и непредсказуемом.
Говорят, никто не скажет о тебе лучше, чем твои враги. Враги, впрочем, тоже бывают разные. Профессиональный противник – это одно. Пассивный враг – совсем другое. Скажем, мнение Валерии Новодворской о Северной Корее вполне предсказуемо и никому не интересно. Мнение о КНДР российских поклонников идей «чучхе» кому-то из левых покажется интересным, но, по сути, будет таким же предсказуемым. А вот что может рассказать о КНДР Ксения Собчак?