Произошло то, что рано или поздно должно было произойти. Государственная Дума обсуждает первый закон о национализации.
Это закономерный и неизбежный результат капиталистического кризиса. Когда экономика растет, предпринимательский класс хвалится своей эффективностью и требует передать ему всю не поделенную еще собственность. Когда начинается кризис, он уклоняется от ответственности, закрывает предприятия, прячется от собственных работников, которые требуют не революции, даже не реформ, а просто выплаты честно заработанных денег.
В политике всё не так, как в природе. В природе летом всё расцветает и созревает, в политике – замирает и впадет в спячку. Однако у этой закономерности есть как минимум одна положительная черта. В анабиоз впадают не только общественные движения, но и различные негативные процессы, конфликты, разногласия. Простым гражданам хочется поверить, что «зубы дракона», посеянные кризисом, оказались «молочными» и не взошли. Что «дно падения» пройдено, Пикалёво так и осталось единичным случаем, а разногласия между Россией и Белоруссией разрешились по принципу «милые бранятся – только тешатся». Однако это впечатление может оказаться обманчивым.
Жители Пикалёва, отстаивая свое право на выживание, сделали то, чего не смогли добиться многочисленные эксперты, теоретики, публицисты, активисты общественных движений и интеллектуалы.
Либеральные оппозиционеры и обслуживающие их псевдолевые борцы с «кровавым режимом» ждут спонтанного взрыва, который забросит их в комфортные кабинеты Кремля. Но годы экономического подъема придали классовой структуре российского общества строгость.
Министерство экономического развития (МЭР) усиленно переписывает свой прежний макроэкономический прогноз на 2009–2012 годы. Действительность убедила чиновников, что прежние оптимистические показатели необходимо пересмотреть в сторону уменьшения. Недавний прогноз Международного валютного фонда сокращения ВВП России на 6 % в 2009 году признается реалистическим и российскими чиновниками. Прежде они упорно мечтали об экономическом росте, но теперь готовы согласиться на новое маленькое падение.
Для чего люди протестуют? Вопрос, казалось бы, абстрактный и риторический, но обретающий политическую конкретность в условиях сегодняшней России. В то время как либеральная оппозиция и часть левых радикалов с утомительным однообразием воспроизводят поставленные на конвейер однотипные и безрезультатные акции, мы видим то тут, то там примеры успешного общественного сопротивления власти, которые, однако, находятся в разительном контрасте с действиями «профессионалов» от уличной и всякой прочей политики.
Население отнюдь не безразлично к политике. Но оно не доверяет политикам. В том числе и даже в первую очередь — оппозиционным. Люди прекрасно понимают смысл происходящего и свои возможности.
Кризис будет продолжаться до тех пор, пока не настанет время перемен совершенно иного рода, чем те, о которых мечтают оппозиционные либералы. Менять придется не мальчиков, а систему.
Неолиберальные институты наконец перестали пичкать общество фальшивым оптимизмом – официозный «позитив» потерял убедительность. Всемирный банк представил новый прогноз, означающий не столько открытие, сколько капитуляцию перед действительностью. Именитые экономисты тоже обнаружили на второй год кризиса плохую перспективу.
Во всем мире экономический кризис означает идейное отступление либерализма. Рассказы о свободном рынке, который сам решает любые проблемы, выглядит неубедительно. Жалобы на то, что источником любых хозяйственных неприятностей обязательно является государство, не вызывают сочувствия – после того, как на протяжении двух с лишним десятилетий правительства добровольно отказывались от любых инструментов регулирования и контроля.
Чтобы начался выход из кризиса, российское общество должно побороть нежелание властей менять экономическую политику. Означает ли это неизбежность новых политических потрясений?
Беда в том, что нынешние правящие круги (как, впрочем, и их критики из числа либеральных экономистов) не решаются ни признать свои ошибки, ни взять на себя риск радикальных действий, направленных на изменение ситуации.
Единственное, что реально способно сдержать кризис, – это отказ от неолиберальной экономической политики. Вместо вступления в ВТО требуется защищать внутренний рынок, проводя интеграционную политику по отношению к странам-соседям и расширяя единый рынок.
Уличные протесты стихийно происходят то тут, то там. Однако успех подобных выступлений зависит не только от их массовости, но и от организованности и осмысленности действий протестующих, от способности выдвинуть четкие и убедительные требования.
Январь и февраль стали для отечественной промышленности крайне тяжелыми. Несмотря на прославляемые либеральными экспертами успехи «антикризисной» политики государства, дела идут плохо, и «спасительная девальвация» ничего не меняет к лучшему.
Российское правительство взялось за новый антикризисный план. Никто его еще не видел, но все твердо знают, что будет он всем хорош: и старую стратегию развития до 2020 года учитывает, и на новые проблемы ответы дает и стабильность обеспечивает. Границы валютного коридора будут соблюдаться, девальвация не повторится, образование будет развиваться, жилищные проблемы решатся, а народ может спать спокойно.