23 сентября 2009 года, посетив сессию Генеральной Ассамблеи ООН, президент России Дмитрий Медведев пообщался не только с Бараком Обамой, но и со своим китайским коллегой Ху Цзиньтао. Итогом этого общения стало одобрение Программы сотрудничества на 2009–2018 годы между регионами Дальнего Востока и Восточной Сибири России и северо-востока КНР. 12 октября выдержки из этой программы были обнародованы газетой «Ведомости» в статье Алены Чечель, Евгении Письменной и Натальи Костенко с говорящим названием «Россия не справится». Если верить «Ведомостям», Россия боится «не справиться» не со своими обязательствами, данными КНР, а с освоением собственных природных ресурсов.
Как отмечают журналисты делового издания, подавляющая часть проектов, которые, согласно этой программе, должны быть реализованы на территории России, будет сводиться к добыче сырья: «Россия отдаст в совместную разработку месторождения каменного угля, железной руды, драгоценных металлов, апатитов и молибдена. А на северо-востоке КНР, за счет этого сырья, будет создано производство олова, свинца, мебели, огнезащитных дверей, различной техники, медных листов и кирпича».
Такой подход оказался поддержан и некоторыми экспертами, опрошенными газетой.Так, либеральный экономист, научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин считает, что в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке «организовывать трудоемкие производства нет смысла – нет достаточного количества рабочих рук». «Российско-китайское сотрудничество в ближайшие 10 лет будет строиться по принципу «наше сырье – ваши технологии», – констатирует директор Центра стратегических исследований Китая профессор Алексей Маслов, – и дело не в том, что в России технологий нет, просто внедрить их в Китае в несколько раз дешевле, чем на Дальнем Востоке».
Дело, однако, осложняется тем, что Россия не просто будет поставлять сырье в КНР, но передаст собственные месторождения природных ресурсов в «совместную разработку с Китаем». То есть заниматься разработкой этих природных ресурсов будут представители КНР.
Если верить газете, картина получается довольно мрачная и главный вывод напрашивается сам собой: Россия становится «сырьевым придатком Китая». Правда, если все-таки найти полный текст программы и ознакомиться с ним без помощи журналистов, ситуация покажется несколько менее плачевной. Значительную часть документа занимают положения об обустройстве приграничной зоны, сотрудничестве в области транспорта и охраны окружающей среды (последнее, памятуя об экологической катастрофе на реке Амур четырехлетней давности, вполне разумно). Кроме того, предполагается создание зон научно-технического сотрудничества. Три из них будет создано в России – парк по внедрению информационных технологий во Владивостоке, экспериментальная инновационная площадка «Техноград» в Партизанске и центр трансфера аграрных технологий в Амурской области. В Китае, правда, предполагается создание четырех таких площадок – в Далине, Муданьцзяне, Чанчуне и Ляонине.
И, наконец, не все так плохо с совместными экономическими проектами двух стран на российской территории. Добыча полезных ископаемых путем «совместной разработки» с Китаем все-таки предполагается. Однако с добычей природных ресурсов связана меньшая часть проектов: только 4 из 9 – в Иркутской области, 2 из 12 – в Амурской, 2 из 7 – в Сахалинской, 3 из 6 – в Магаданской, 1 из 9 – в Бурятии, 2 из 12 – в Хабаровском крае, 1 из 7 – в Еврейской автономной области, 4 из 10 – на Камчатке и 3 из 11 – на Чукотке. В Приморье в рамках программы будут реализовываться лишь промышленные и аграрные проекты, и лишь в Забайкальском крае 9 из 14 реализуемых проектов связаны с добычей полезных ископаемых. Проекты, с добычей ресурсов не связанные, обычно предполагают строительство предприятий по производству стройматериалов, создание электростанций, ЛЭП, объектов агропромышленного комплекса, нефтеперерабатывающего комплекса (на Чукотке), а также объектов туриндустрии. В Северо-Восточном Китае программа, правда, предполагает создание в несколько раз большего числа предприятий, но это как раз объяснимо – ведь и население этих провинций гораздо больше.
Правда, даже уточненная информация не снимает многих вопросов. Например, стоило ли привлекать китайские компании к добыче природных (в том числе био-) ресурсов в России? Вроде бы в последние годы иностранные структуры к участию в подобных проектах в нашей стране привлекались уже не так активно.
Интересен и другой момент. Дело в том, что, привлекая КНР для совместной разработки собственных природных ресурсов, Россия, в то же время активно конкурирует с Китаем в борьбе за природные ресурсы сопредельных стран. Так, недавно Монголия передала права на разработку медно-золотого месторождения Ою-Толгой канадской компании Ivanhoe Mines, действующей в интересах Китая. Несмотря на то что ранее предполагалось передать ее освоение российско-монгольскому совместному предприятию с участием ОАО «РЖД». Визит в Монголию Дмитрия Медведева два месяца назад также завершился договоренностью о создании российско-монгольского СП по добыче урана. Причем член российской делегации, глава «Росатома» Сергей Кириенко не исключил появления трехсторонних проектов по добыче урана в Монголии, но с участием партнеров не из КНР, а из Японии – как известно, исторической соперницы Китая.
Конкуренция за контроль над ресурсами Средней Азии (в основном, правда, углеводородными) между нашими странами со временем, скорее всего, будет возрастать, учитывая активность китайских нефтяных компаний в этом регионе. И рано или поздно она войдет в серьезное противоречие с намерением российского руководства контролировать поставки углеводородного сырья из этого региона на внешние рынки. Причем данный фактор может коснуться и намерений Москвы, связанных с поставками среднеазиатского углеводородного сырья в Европу – ведь обязательства местных стран региона перед КНР могут войти в противоречие с обязательствами России перед европейскими потребителями.
Однако важно даже не это. Чтобы удостовериться, что не все так просто, стоит вновь взять в руки «Ведомости». Оказывается, российская сторона не исключает, что осваивать российские природные ресурсы будут не только китайские компании, но и китайские рабочие. «Эта тема обсуждалась на двухдневном форуме правящих партий России и КНР – «Единой России» и Коммунистической партии Китая, – рассказывает «Ведомостям» член генсовета «Единой России Александр Коган, принимавший участие в форуме. – Китайцы согласны на предложение России строить на ее территории деревообрабатывающие заводы, но . Китайцы предлагают создать для этого специальные таможенные коридоры и облегчить получение годовых виз и их пролонгацию, чтобы вечером эти рабочие смогли спокойно возвращаться к себе домой в Китай. Аналогичную схему они предлагают создать и в отрасли сельского хозяйства».
Можно задать резонный вопрос. Китайская рабочая сила, конечно, дешевле российской. Однако конкуренция в области предложения природных ресурсов обычно ниже, чем в перерабатывающих отраслях. Тем более, что, например, промышленные залежи апатитов в мире достаточно редки, а крупнейшее их месторождение (Хибинское) находится в России – на Кольском полуострове. Да и их вероятный покупатель, испытывающий дефицит собственных ресурсов (тот же Китай), находится под боком. И откуда на российском Дальнем Востоке появится «больше своих рабочих рук», если собственные граждане просто не смогут устроиться работать на создающиеся там предприятия? Не потому, что не выдержат конкуренции с иностранной рабочей силой, а потому, что это не предусмотрено вообще. Ведь те, кто уезжает, как раз и объясняют отъезд тем, что в регионе труднее найти работу и в принципе «нет перспектив». Стоит подчеркнуть: привлечение иностранной рабочей силы в страну, если в этом есть необходимость, – нормальная практика, но вот запрет на работу на находящихся в своей стране предприятиях собственным рабочим вряд ли будет выглядеть нормальным.
Странным кажется и предложение «возвращения китайских рабочих по вечерам в Китай». Если они будут работать где-нибудь в Амурской области, это, конечно, возможно, но как же «вернутся вечером в Китай» те, кто трудился, например, на Камчатке или в Магаданской области?
Но главное, программа российско-китайского сотрудничества высветила интересный аспект «китайского мифа» в России. Китайцы в отечественном агитпропе давно превратились в бабу-ягу для взрослых. «Китайской экспансией» пугают национал-патриоты, левые патриоты, сторонники «партии власти», либерал-демократы, а иногда даже просто либералы.
Причем пугают именно проникновением групп китайских граждан (рабочих или торговцев) на российскую территорию. Однако для рядовых китайцев есть и более привлекательные территории для миграции, в том числе в собственной стране. Вспомним, что китайские власти активно поддерживают колонизацию ханьцами Тибета и Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР. Так, еще в ноябре 1985 года тогдашний генеральный секретарь Коммунистической партии Китая Ху Яобан заявил в интервью немецкой газете «Der Spiegel», что Синьцзян без особых проблем может вместить 200 миллионов человек. А Дэн Сяопин в свое время заявлял, что Тибету «нужны иммигранты из Ханя, поскольку население этого региона ниже, чем необходимо для разработки его ресурсов». При этом китайское правительство предоставляет различные льготы для переселяющихся во внутренние провинции ханьцев: ханьские предприниматели там облагаются меньшими налогами, им выдают кредиты под очень небольшой процент, у них больше шансов занять более квалифицированные (а значит, более высокооплачиваемые) рабочие места. Так что еще неизвестно, куда предпочтет поехать китаец – на российский Дальний Восток, где так или иначе он окажется лицом «второго сорта», «приезжим», подвергающимся прессингу чиновников, милиции и наци-скинхедов, или во внутренние провинции собственной страны?
А вот активная экспансия китайских компаний на российский Дальний Восток и в Сибирь, затрагивающая сферу разработки природных ресурсов, поможет КНР гораздо прочнее закрепиться в этих регионах – очень вероятно, обретя там и политическое влияние, да и стать более надежным прикрытием для более массовой миграции из Китая. Но отечественные власти хоть и пугают через официальные или полуофициальные СМИ собственное население китайцами, которые «понаедут» и захватят российский Дальний Восток с его природными ресурсами, сами же, без всяких «страшных мигрантов», могут отдать эти ресурсы в разработку представителям КНР. Вполне возможно, Москва хочет таким образом подкрепить какие-то политические договоренности с Пекином. Однако тот факт, что сами власть предержащие, кажется, и не очень скрывают неверие в лозунги собственного околовластного агитпропа, становится еще раз очевидным.
