Охота за смыслами

Лента «Охотники за сокровищами» — шестая по счету режиссерская работа Джорджа Клуни; фильм снят по исторической книге Роберта М. Эдсела, рассказывающей об американской операции по спасению европейских произведений искусства, похищенных фашистами во время Второй мировой войны. Небольшой отряд близких к искусству людей, собранных в США, в 1944–45 годах прочесывает то, что осталось от европейских городов, в поисках легендарных художественных ценностей, среди которых, например, Гентский алтарь Яна Ван Эйка и Мадонна Брюгге Микеланджело.

Клуни собрал во всех отношениях приятный коллектив — в поисках сокровищ наряду с его героем участвуют персонажи Мэтта Дэймона, Джона Гудмана, Жана Дюжардена, Боба Бэлабана, Хью Бонневиля и Билла Мюррея. После долгих сомнений американцам решается помочь участница французского Сопротивления, искусствовед в исполнении Кейт Бланшетт.

Картина движется вперед размеренно, петляя по европейским маршрутам разделившихся охотников, идущих по следам убегающих немцев.

Собственно военных действий зритель в фильме не увидит — только их последствия в виде развороченных городов, строений и дорог. Миссия охотников не всегда встречает понимание у реальных военных офицеров, для которых моральная и историческая проблематика, вокруг которой сосредоточен сюжет, не стоит размышления — поиск сакральных в культурном плане предметов для этих реалистов, проведших несколько лет под пулями и снарядами, не оправдывает связанного с делом риска. Однако сами участники операции не на шутку включаются в процесс своего почти детективного расследования, следуя за заветными произведениями, словно за Священным Граалем.

Надежный каркас исторической драмы с обаятельными звездными лицами и необычным сюжетом — казалось бы, залог успеха, фундамент, на котором можно выстроить отличный фильм, однако западные критики обвинили ленту в нудности и излишней правильности. В каком-то смысле с ними нельзя не согласиться — хотя тема для картины выбрана умная и весьма впечатляющая (слоган звучит как «Крупнейшее ограбление в истории»), обаяние и игра артистов, что называется, находятся «на уровне», а исторический антураж воссоздан подробно и профессионально, все-таки что-то в фильме Клуни дает сбой.

Самой по себе яркой идеи, подкрепленной яркими лицами, оказывается недостаточно для того, чтобы питать зрительский интерес на протяжении двух часов экранного времени. Ткань фильма, дышащая документальной подробностью и тщательностью книжного оригинала, в иные моменты вяло провисает за отсутствием активного и бойко продвигающегося вперед сюжета и явного конфликта, которые периодически и вовсе теряются в череде аккуратно выписанных сцен. Так как исход поисков почти понятен с самого начала, затуманить горизонт зрительского ожидания неизведанностью финала также не удается. В результате лента продвигается вперед не ровно и плавно, по блестящим рельсам, но мелкими шагами и перебежками, периодически устраивая привал, как и ее герои, нерешительные гуманитарии, блуждающие по полям войны: фильму не хватает интриги, энергии и еще чего-то очень смутного и трудноопределимого.

Тем не менее, авторский посыл оказывается донесенным до зрителя — непафосно, скромно, аккуратно и весьма достойно.

Редкие громкие фразы, которые Клуни вкладывает в уста своего героя, не режут слух, а мягкий аккорд финала производит приятное впечатление и может служить примером успешной сбалансированности таких ингредиентов, как пафос и вкус.

Произведения искусства, которые гитлеровцы выуживали из известных музеев и частных коллекций, — это символические предметы, несущие историческую и культурную память; это цивилизационный шифр, спрессованные в картинах и статуях большие смыслы, большие ответы и большие ценности — вот за чем, на самом деле, была объявлена погоня и вот что стояло в конце войны на кону — для героев фильма и всей мировой культуры. Парадоксальная символическая ценность и историческая «объемность» предметов искусства, которая гораздо масштабнее их физически проявленных объемов, их кодовая и ключевая для культуры природа, безусловно, осознавались в верхах противоборстующих армий. Потеря каждого такого предмета — утрата кирпичика в фундаменте культурного здания, прореха в смыслах, порванное звено в цепи времени.

Поэтому скромную неспешность работы Клуни, нагруженной, на глубине такой существенной смысловой начинкой, можно, в общем-то, простить. Тем более, что на фоне шумно-взрывного жанрового голливудского кино спокойный исторический фильм о чем-то значимом смотрится в любом случае выигрышно, пусть даже местами он страдает легкой вялостью и косолапостью. По крайней мере, режиссер высветил и обозначил для общественного сознания некое ранее темное и неисследованное историческое пятно, восстановил морально-историческую справедливость в отношении незаметных героев, рассказав о них широкой аудитории.

Историческое кино — сама по себе зона опасная, эдакое минное поле, на котором подрывается и гибнет множество талантливых авторов.

Фильмами этого жанра всегда кто-то остается недоволен — как минимум, родственники исторических прототипов персонажей, как максимум — сами историки, с лупой изучающие картинку и диалоги. Фильм Клуни нельзя назвать ни откровением, ни провалом; это достойная, не без шероховатостей работа, которая намеренно говорит об очень больших вещах короткими фразами и значимыми взглядами, со спокойной уверенностью в том, что те, кому надо, все поймут и услышат.