Ассандж, Мэннинг, Сноуден — новые герои современности. Их популярность, пристальное внимание к ним мировых медиа можно сравнить с популярностью рок-звезд. Поэтому крайне удивительно, что документальный фильм о крупнейших whistleblowers («свистунах», буквально) эпохи остался совершенно без внимания в среде российской политической и кинематографической общественности.
Фильм «Мы крадем секреты. История Wikileaks» американского документалиста Алекса Гибни вышел на широкие экраны в прошлом году. В январе 2014 картину номинировали на приз Британской академии кино и телевизионных искусств. Получит ли по заслугам картина — станет известно в феврале. А пока дадим ответ на вопрос, почему фильм стоит посмотреть и российскому зрителю.
«Мы крадем секреты…» — это анализ личностей Ассанджа-Мэннинга, попытка понять их мотивировку в «сливе» информации буквально всему миру, за что первому приходиться платить «добровольным» заключением в посольстве Эквадора в Лондоне, второму — реальным тюремным сроком в американской тюрьме. Не ожидайте услышать о новых, неизвестных фактах из биографий героев — все они уже хорошо известны и распространены по сети. Однако сами по себе факты не объясняют поступков. Сами о себе герои тоже ничего не рассказывают. Всю работу проделывают за них соратники, коллеги, оппоненты. Использованы также отрывки из старых интервью, частная переписка. Ассандж, кстати, за живое интервью с режиссером запросил внушительную сумму — что-то вроде 1 миллиона долларов. Как это расценивать — как попытку заработать и поддержать Wikileaks или как манию величия?
Как бы то ни было, в финале киноповествования можно сделать вывод о каждом персонаже — симпатии опрошенных тут явно на стороне Мэннинга. Причина этих симпатий в том, что Брэдли делается героем-разоблачителем как минимум для американского общества от безысходности. В силу сложившихся обстоятельств. По-другому он поступить не может. И за свой самый масштабный в истории человечества «слив» секретной информации (Викиликс он передал около 260 000 файлов) он осознанно обрекает себя на тюрьму (суд приговорил его к 35 годам заключения). Джулиан Ассандж же — профессиональный борец с системой, страдающий от непомерной мании величия. Великолепный лгун — таков компьютерный ник Ассанджа в 90-е. Протест Мэннинга более спонтанный, неожиданный для него самого, и от того кажется более искренним.
Мэннинг — это и отражение американского общества, как закомплексованный, неуверенный в себе мальчик из захолустья (несмотря на свои двадцать с лишним лет, Брэдли иначе как мальчиком не назовешь) восстает против системы. Он не стреляет в одноклассников или директора школы, мстя за издевательства общества, он «бьет» тем оружием, которым хорошо овладел — с помощью компьютера. Оказавшись от безысходности сначала в армии, а потом в кресле военного аналитика в Ираке, Мэннинг скачивает засекреченные файлы и передает их Викиликс. Он убежден, что люди должно узнать, что происходит в Ираке, Афганистане. Поэтому его долг честного человека сделать доступной эту информацию. Все это сопровождается тотальной фрустрацией от постоянного одиночества в чуждой ему армейской среде, желанием сменить пол и психологическими расстройствами от ежедневных ужасов войны.
Документальная съемка отлично передает атмосферу обывательской Америки, воссозданной в компаунде под Багдадом, в котором служил Мэннинг — с Pizza Hut, Burger King, беговыми дорожками, девушками с помпонами из группы спортивной поддержки, прокаченными толстошеими крутыми военными. Такой американский ура-патриотизм для деревенщин (rednecks — как их называют в Америке).
Ассандж, в отличие от Мэннинга, — закаленный борец с системой. Парень с окраин Мельбурна, юный хакер, ставший в 90-е во главе хак-группы International Subvesives (дословно «Международные подрывники»), борющейся, ни много ни мало, против западных полицейских государств и против самого принципа засекречивания информации. На счету группы взломы баз данных ВВС США, военных сетей Пентагона, данных австралийского правительства. Ассанджу везет, и за свои «проделки» он отделывается условным сроком. В 2006 году появляется антисистемное детище под названием Викиликс. В 2010 году начинается череда сенсаций: проект выкладывает 75 000 документов о войне в Афганистане, появляется досье об Иракской кампании. Последний, самый мощный удар по американской внешней политике — публикация дипломатических депеш США в разные страны мира. Документально подтверждается, например, причастность Вашингтона к событиям «Арабской весны».
В скором времени Ассандж оказывается под домашним арестом. Платформа Викиликс начинает угасать, и дело тут не в недостатке информации для новых сенсаций и не в изоляции ее основателя, а в особенностях его личности. От его паранодоидальности — критикующих его коллег он на полном серьезе считает агентами ФБР — тщеславия и авторитаризма устают ближайшие соратники, они же ключевые участники. Оставляют Викиликс правая рука Ассанджа программист Даниэль Домштайн-Берг, журналист Джеймс Бол, неизвестный программист, создавший закрытое программное обеспечение, гарантирующее анонимность «слива». Проект упрекают и в финансовой непрозрачности — огромные пожертвования, поступавшие в организацию, расходовались Ассанджем неизвестным образом. Для организации, возведшей в культ принцип прозрачности, это серьезный укор. Словом, открывается обратная сторона отца-основателя. И, прямо сказать, не самая приятная. Но все же, несмотря на все свои недостатки, Ассандж не может не вызывать восхищение революционеров цифровой эпохи. Крашеный, манерный панк в протертых носках, разъезжающий поездами по Европе, без постоянного места жительства выводит из себя американский истаблишмент, готовый ради него тут же переписать закон о «смертной казни», направить на него дрона и пойти еще черт знает на что, но только бы новейшими демократическими орудиями уничтожить главного врага американского режима.
Фильм ценен и тем, что анализирует сам «феномен разоблачительства» в современном западном обществе. По сути, это новая форма гражданского протеста, вызванная пропастью между «публичным дискурсом» и реальной политикой. Как и любой настоящий протест, он угрожает жизни протестующего — поэтому на этот идет только настоящий «правдоискатель». С этой точки зрения, только Мэннинга, получившего сполна за свой «экстремизм» во времена всеобщей лжи, можно отнести к разоблачителям.
