Фильм «Географ глобус пропил» уже вписал себя в историю нового российского кино, став одним из лучших его образцов. Режиссер Александр Велединский, ранее снявший картину «Живой» о призраках Чеченской войны и «Русское» — по книгам Эдуарда Лимонова, в этот раз выбрал для сценария известный роман пермского писателя Алексея Иванова. Но успех ленты можно объяснить не только высоким художественным уровнем постановки. Сюжет «Географа», раскрытый в чувственных тонах, подталкивает зрителя к осмыслению сосуществования разных поколений в настоящем времени.
Бывший биолог Виктор Служкин идет работать географом в близлежащую школу. Не имея педагогического опыта он погружается в пучину взаимоотношений со старшеклассниками, где личное смешивается с долгом. В семье Служкина тоже проблемы: жена, которая не любит и норовит уйти. Главного героя немного спасает круг знакомых женщин, где приятельские связи перепутались с любовными… Помимо прочего, в него влюбляется одна из учениц, к которой Служкин тоже не равнодушен…
Картина поражает отсутствием фальши в диалогах. Все актеры на своих местах, всё снято предельно кинематографично. Такое впечатление, что итоговый вариант шлифовали годами, насколько он выглядит цельным и законченным. А виды горда Пермь и реки Камы… Этот фильм хочется пересматривать вновь и вновь, в попытке утолить жажду, приобретенную за годы просмотра сырых тошнотворных отечественных лент.
Создатели картины не стали следовать букве романа Иванова. В титрах об этом имеется предупреждение: «по мотивам…». Тем не менее, большая часть сцен из книги вошла в фильм, за исключением воспоминаний главного героя. Сочных диалогов пермского писателя, правда, поубавилось, да и сценарий стал выводить совсем другую природу связей между действующими лицами. Время девяностых из книги на экране перенесли в настоящее. Из-за этого отдельные ситуации романа, обусловленные безденежьем и моральным упадком конца прошлого века, попав в фильм, потеряли свою изначальную логику. Даже такая банальная фраза Служкина о том, что ему нужно 152 года копить на автомобиль (у Иванова речь шла аж о «Запорожце»), в наши дни кажется нелогичной и ошибочной, даже с поправкой на провинциальную безденежность. Тем же материальным неравенством, отчасти, можно объяснить поведение некоторых персонажей, включая жену Служкина. Однако в отношении главных действующих лиц: учителя и учеников эти шероховатости не создают помех центральной сюжетной линии — столкновения поколений.
В романе Служкину двадцать восемь лет, в фильме около сорока, что можно на глаз определить по возрасту актера Константина Хабенского. Таким образом, создатели картины подчеркивают связь учителя с прошлым, советским временем. В классе сталкиваются две системы мировосприятия — прежняя и современная. Хабенскому не впервой играть такие архетипические для нашего общества роли. В отечественном блокбастере «Дневной дозор» его героя Антона Городецкого, сформировавшегося при СССР, буквально разрывает между сыном и любимой, олицетворяющими разные поколения. В «Географе» Служкин опять родом из страны Советов со всеми признаками неустроенности в настоящем, выраженных в пьянстве и отсутствии любви. Жена у географа есть, но он ее любит, а она его — нет. Говоря языком нашей киноэссеистики, любящей подстраивать персонажей под одни и те же символы, у Служкина родина-жена по залету, которая ему не отвечает взаимностью.
Прочие любовные связи не приносят главному герою удовлетворения, отчего он топит тоску в вине. В этом, кстати, проявляется серьезное расхождение с романом. В книге Служкин спит с другими женщинами, заполняя этим вакуум собственного существования. У писателя Иванова географа влечет к другим и он активен в этом направлении, тогда как в фильме все попытки его измен выглядят жалкими и неубедительными. А по отношению к своей ученице Маше книжный Служкин так вообще практически подонок. Велединский существенно переработал образ главного героя, наделив его положительными качествами, драматично разбивающимися о действительность.
Язык взаимоотношения поколений в фильме передан через проявления любви. Служкин, как и его ровесники — близкое окружение, несчастны в обретении самого высокого чувства. Они плутают, сталкиваются друг с другом и разбегаются, не в силах погасить пламя страсти. В этом плане Служкин отличается от остальных действующих лиц его круга, так как любит жену и не готов ее бросить ради несерьезных увлечений, больше похожих на проявление сострадания к партнершам. Главный герой несчастен, и это — своего рода маркер поколения. Это печать советского периода, которая не дает человеку покоя даже в новом времени, немного притупляясь жертвенным алкоголем. Поэтому, когда ученица Маша пытается сблизиться со Служкиным, за ним стоит не просто неудовлетворенность. Учитель понимает, что связь с девушкой будет проклятьем для нее, переносом всего его прошлого накопленного ужаса на новое поколение.
Как говорят создатели картины, своим фильмом они хотели отдать должное некоторым советским лентам, таким как «Полеты во сне и наяву», «Осенний марафон». Действительно, бэкграунд прошлого присутствует в работе Велединского, становясь неотъемлемой частью кинопроизведения и игры смыслов внутри него. Здесь главным фильмом, проложившим мост между персонажами прошлого и будущего, становятся «Полеты во сне и наяву» Романа Балаяна. В картине тридцатилетней давности главный герой, в исполнении Олега Янковского, попал в возрастной кризис на пороге сорокалетия: жену не любит, но зато воспылал страстью к молодой. Ему отчаянно чего-то не хватает, прежде всего — ответа на чувства других, любящих его людей. Отличие этого персонажа от Служкина в том, что персонаж картины Балаяна волен распоряжаться своей жизнью сам. А географ позволить себе такого не может, разве что с юной ученицей, — он существо глубоко подневольное. У героя «Полетов во сне и наяву» был выбор, — явь или небытие, выражавшееся в прыжке в небо, пусть чаще и во сне. Это был уход от хмурых будней, — разрешенный протест против времени, которому сопутствовали сатурналии под мелодии зарубежной эстрады. Для Служкина уже не существует оборотной стороны действительности, — она уже давно материализовалась, став тотальной после окончания советского прошлого. Полеты из сна перекочевали в явь и стали обыденными. Поэтому учитель может спрыгнуть с качелей только в банальное настоящее, которое, отринув прежнего семидесятилетнего антипода, перестало быть манящим и необыкновенным.
Служкин не только чурается своих юных подопечных. Он пытается передать им свой опыт, отправившись вместе в поход. Первое время кажется, что отрицательного багажа у географа много больше, чтобы чему-то еще научить молодежь. Но ученики под руководством Служкина постепенно обретают полноценное восприятие жизни. Венцом этого коллективного единения служит переправа через опасный порог на горной реке, где жизнь команды в руках каждого из ее участников. В итоге учитель вынужден признать, что его подопечные выросли и он им не нужен.
Отдельного слова достоин персонаж Будкин — друг Служкина, в исполнении актера Александра Робака. В романе это был предприниматель лихих девяностых, ворочавший большими деньгами. В фильме Будкин переквалифицировался в арт-менеджера в услужении чиновников, под чутким руководством Москвы. В общем, формально отрицательный персонаж, насколько это позволяет показать гротескность сюжета. Учитывая строгий государственный контроль, которого не избежал и «Географ», созданный при поддержке Фонда кино, столь неприглядное отображение приближенных к власти достойно отдельных аплодисментов.
Каким бы беспросветным ни рисовалось поколение нынешних сорокалетних, создатели картины заканчивают фильм на оптимистичной ноте. Служкин дает о себе знать, выглянув с балкона и словно говоря зрителю, что не стоит списывать его на свалку. Еще повоюем!
