Моральное ограничение свободного рынка
Книга профессора Гарвардского университета Майкла Сэндела рассказывает о том, как распространение товаров свободным рынком ведёт к ухудшению самых разных сфер нашей жизни. Это происходит благодаря таким практикам, как монетизация подарков, плата детям за чтение книг и хорошую учёбу, привлечение иностранных наёмников для службы в армии, страховой бизнес, построенный на смертельно больных, спекуляция билетами. Сюда же отнесем такие неоднозначные практики, как сохранение исчезающих видов животных с помощью их отстрела, торговля правом на вредные выбросы и многое другое.
В силу исторического опыта концепция свободного рынка является атрибутом идеологий правого политического спектра. Согласно же Валлерстайну свободный рынок всегда был лишь теоретической концепцией и никогда не существовал в реальности. Однако были экономисты, создававшие проекты реализации рыночной экономики в условиях социалистической модели общества: Тейлор, Баро́не, Ланге, Лернер, Шик, Ньерш; с некоторыми оговорками к их числу также можно отнести современного экономиста Тома́ Пикетти и других. В данном видео мы не делаем различий между концепцией свободного рынка и реальной рыночной экономикой. Хотя это и является очень большим допущением, но не помешает нам разобраться в сути вопроса.
Итак, ключевая идея Майкла Сэндела – в том, что рынок не только распределяет товары, но и формирует наше отношение к ним.
«Экономисты часто утверждают, что рынки инертны и не оказывают влияния на те товары, торговлю которыми они организуют. Однако это не соответствует действительности. Рынок оставляет свою печать на всем, к чему он прикасается. В некоторых случаях рыночная стоимость вытесняет заключенную в товаре нерыночную ценность».
Билеты
Например, желание какой-нибудь известной рок-группы сделать подарок своим фанатам и дать концерт, установив низкие цены за билеты, может привести к спекуляциям и перепродажам этих билетов в несколько раз выше установленной цены. Сэндел ставит под сомнение довод сторонников свободного рынка, что эти билеты есть не что иное, как недооценённый товар и спекулянты помогают распределить общественное благо более эффективно.
Тот, кто может и готов заплатить за такой концерт высокую цену, далеко не всегда в состоянии оценить его по достоинству. Некоторые люди, приобретая билет на концерт популярной рок-группы, могут вовсе не любить подобную музыку и лишь покупают себе подтверждение статуса состоятельных и современных людей. Так рынок подменяет одну ценность совершенно другой. И наоборот, среди людей с более скромным достатком могут оказаться преданные фанаты этой группы, помнящие наизусть большинство их песен, которые не могут позволить себе заплатить высокую цену за билет.
Таким образом, свободный рынок ведёт к ухудшению распределения именно той ценности, которая изначально закладывалась в товар – истинные фанаты группы не получают билет по доступной для них цене. Рынок также ухудшает ценность самого рок-концерта. Ведь подобные концерты состоят не только из выступления группы, но также из активного участия и поддержки фанатов, которых благодаря предприимчивым спекулянтам заменяет пафосная и безразличная публика.
Коррупция
Подобное ухудшение ценности общественных благ Сэндел считает разновидностью коррупции.
«Мы часто ассоциируем коррупцию с незаконным обогащением государственных чиновников. Но коррупция имеет более широкий смысл: она состоит еще и в ухудшении, снижении ценности существующего блага или социально значимой практики».
Некоторые аспекты нашей жизни коррумпируются путём превращения в предмет рыночной сделки, в объект купли-продажи того, что не должно быть таковым. Таким образом, ограничение роли рынка в нашей жизни можно считать своего рода вкладом в борьбу с коррупцией. Впрочем, есть и другие примеры влияния свободного рынка на ценности.
Здоровый образ жизни
Широко распространённой практикой становится т. н. финансовое стимулирование отказа от курения, сброса лишнего веса, следование рекомендаций врача и т. п. Например, в России действует программа по выплате пособия беременным женщинам, вставшим на учёт в ранние сроки беременности. В соответствии с этой программой матери новорожденных детей получают денежные выплаты, если в период беременности они своевременно посещали женскую консультацию.
Какие же могут быть возражения, если такие выплаты позволяют поддерживать хорошее здоровье и, следовательно, экономить деньги государства и коммерческих компаний на оплате лечения сотрудников?
Далеко не во всех, но в отдельных случаях такие финансовые стимулы могут привести к желаемым результатам. Но многое зависит от поставленной цели. Если мы принимаем тот факт, что человек должен брать на себя ответственность за своё здоровье, то подобные взятки никак не способствуют развитию этой ответственности. Они разрушают бескорыстное стремление человека к поддержанию своего здоровья.
Это вступает в противоречие со взглядами тех людей, например, некоторых сторонников либеральных идей, которые выступают и за развитие личной ответственности человека, и за распространение свободного рынка одновременно.
Сам же Майкл Сэндел даёт ещё один ответ: «надлежащая забота о собственном физическом благополучии является составной частью человеческого самоуважения». Данные финансовые стимулы изменяют наше отношения к собственному телу, заставляя нас рассматривать его как объект купли-продажи. Теме отношения к человеческому телу посвящено немало места в книге Сэндела.
Плата за хорошую учёбу и чтение
Всё оказывается сложнее с платой за хорошую учёбу. С одной стороны, не подтверждается «стандартное представление экономистов о финансовых стимулах: чем больше вы платите, тем упорнее будут трудиться учащиеся». А практика оплаты каждой хорошей оценки, сама по себе имеет очень низкую эффективность.
С другой стороны, денежные стимулы в области обучения работают, если они являются одним из компонентов по изменению образовательной культуры, когда стимулы становятся частью комплексного подхода по изменению отношения школьников к учёбе. Деньги в этом контексте воспринимаются школьниками не как заработок. Они становятся чем-то вроде клёвого приза за участие в долгой, но увлекательной деятельности. Подробнее Сэндел пишет об этом в главе «Плата детям за хорошие оценки».
Денежное вознаграждение за прочитанные книги – практика не менее противоречивая. При условии, что работа выполняется детьми добросовестно, можно улучшить навык понимания прочитанного. Но Сэндел смотрит на это не с утилитарной точки зрения, а с точки зрения утраты бо́льшей ценности.
«Важно помнить, что сам по себе подкуп является морально скомпрометированной практикой, подменяющей более низменными интересами (чтение ради заработка) более высокие (чтение из любви к нему)».
Можно добавить, пусть это и прозвучит с изрядной долей пафоса, что книги содержат то самое знание, на котором зиждется сама человеческая цивилизация. Книги позволяют расширить индивидуальный опыт за счёт опыта других людей. Любовь к чтению, воспитанная на простой незамысловатой литературе, открывает путь к книгам более серьёзным, меняющим образ мысли и поведение человека. Эта ценность резко контрастирует с деньгами, которые предлагают родители за прочтение книг.
Для людей с чёрно-белым мышлением, ждущих от автора однозначных ответов «да» или «нет», «платить» или «не платить» книга Сэндела станет настоящим адом. Понимает проблему и сам автор.
«Чем больше рынок расширяет свое присутствие в неэкономических сферах жизни, тем более запутанными становятся вопросы, связанные с соблюдением морали».
Но какие бы методы мы ни использовали, чтобы ответить на поставленные вопросы, это не меняет того факта, что свободный рынок продолжает поглощать те сферы нашей жизни, в которых раньше присутствие рыночных взаимоотношений было сложно себе представить. И часто влияние рынка, наличие рыночного мышления людьми не осознаётся. Это касается, например, такого явления, как монетизация подарков.
Монетизация подарков
Дарить деньги к различным праздникам всё больше входит в моду. Сторонники этой практики используют разные аргументы. Один из основных аргументов сводится к тому, что человек сам лучше знает, какой подарок он хочет получить. Так почему не предоставить ему возможность самому купить то, что он считает для себя наиболее полезным? Это гораздо эффективнее, чем тратить деньги на подарок, который может не понравиться одаряемому или будет оценён им ниже той стоимости, которую этот подарок имеет.
В основе этих аргументов лежат два принципа свободного рынка – эффективность и свобода выбора. Однако смысл подарков, которые вы преподносите друзьям, родственникам и возлюбленным, не сводится к обеспечению их свободы воли, эффективной передаче содержащейся в вещах полезности и максимизации общественного блага.
Если подарок подходит получателю, то такой подарок становится отражением определённой близости с этим человеком. Подарок демонстрирует, что Вы знаете об интересах и пристрастиях одаряемого, а также признаёте ценность этих интересов, чем делаете получателю своего рода комплимент. Такое отношение и означает проявление внимания к человеку. В то время как дарение денег и даже подарочных сертификатов несёт на себе тень равнодушия и желания побыстрее отделаться от получателя.
С вышеописанной выразительной функцией подарка тесно связаны идентичность и самопознание. Получая подарок от своего окружения, Вы в некотором роде смотрите на себя их глазами. Вспомните фильм «Игра» Дэвида Финчера и «подарок человеку, у которого всё есть». А возможно и наоборот – благодаря подарку Вы узнаёте что-то новое о своих друзьях, если они склонны дарить другим то, что хотели бы получить сами.
Подводя итог, Сэндел вспоминает Аристотеля, согласно которому «дружба, в лучшем своём проявлении, выполняет воспитательную, формирующую функцию». А превращение традиции обмена подарками в утилитаристский механизм сохранения стоимости и увеличения общественного блага вредит настоящей дружбе и развитию личности.
***
В своей книге Майкл Сэндел разбирает такие явления, как: (1) торговля лицензиями на деторождение, благодаря которой деньги становятся условием доступа к этому благу; (2) право глобального рынка на загрязнение окружающей среды, которое препятствует разделению ответственности за свои действия, усложняет развитие навыков самоограничения и укрепляет потребительское отношение к природе;(3) превращение донорской крови в товар, уничтожающее чувство долга и снижающее дух альтруизма; (4) рынок детей для усыновления, на котором здоровые дети стоят дороже, чем страдающие различными заболеваниями;
(5) апофеозом фанатичной веры во всемогущество свободного рынка становится рынок политического анализа, позволяющий случайным людям делать ставки на убийства общественных деятелей.
В отдельной главе Сэндел описывает всё большую коммерциализацию спортивных игр с её торговлей автографами, трофеями, «свящённой землёй» и даже костями спортсменов. Сэндел признаёт, что спорт всегда был связан с бизнесом, но в последнее время спортивные игры из источника гражданского единения и гордости всё больше становятся способом «поднять бабла».
Там же вы узнаете, в силу какой глобальной тенденции футбольный стадион назвали «Газпром ареной», как школы и тюрьмы становятся источником прибыли, и как полиция рекламирует модные универмаги.
Страхование наёмных работников
В главе «Рынок жизни и смерти» Сэндел пишет, как компании зарабатывают на смертях своих сотрудников. Он рассказывает историю двадцатилетнего работника магазина. Парень был застрелен на рабочем месте во время ограбления. Владелец магазина получил за его смерть четверть миллиона долларов благодаря тому, что предварительно застраховал его жизнь.
Такая ситуация стала следствием развития рынка страхования, благодаря которому мелкие компании и крупные корпорации стали массово покупать полисы на своих сотрудников. Теме истории страхового бизнеса, его отмежеванию от азартных игр и моральным ограничениям, препятствовавшим превращению человеческой жизни в товар, Сэндел уделяет четвёртую главу книги.
Как же расширение свободного рынка ухудшает практику страхования жизни? Это происходит следующим образом. Бизнесмены, руководствуясь принципом эффективности, предпочитают экономить на здоровье и безопасности своих сотрудников. Для бизнеса более выгодной политикой становится вложение в страховые полисы сотрудников (а иногда даже клиентов). В итоге страхование жизни из инструмента социальной защиты семей, оставшихся без кормильцев, превращается в финансовую стратегию бизнеса. И в этой стратегии мёртвый рабочий оказывается дороже, чем живой.
Мы уверены, что любой человек, кто хоть немного склонен к рефлексии, кому свойственно анализировать и разбираться в происходящем, найдёт в книге Майкла Сэндела тот аспект жизни, коммерциализация которого не оставит его равнодушным. Мы же в рамках заключения приведём кое-какие выводы, которые Сэндел делает на протяжении книги.
Выводы
Первое. Ряд экономических принципов не работает в изначально неэкономической сфере. Например, одним «из главных принципов экономики является ценовой эффект – когда цены идут вверх, люди покупают меньше, а когда цены снижаются, они покупают больше». Этот принцип фальсифицирует практика установления цены за опоздание родителей в детский сад.
Второе. Примером ущербности применения экономических принципов в социальной, неэкономической среде является эффект вытеснения. «Стандартная экономическая теория рассматривает все мотивы, независимо от их характера или источника, исключительно как однонаправленные и взаимно усиливающиеся факторы». Но, когда мы пытаемся усилить неденежные мотивы финансовыми стимулами, мы ослабляем, вытесняем неденежные мотивы. Это ведёт к ухудшению социальной практики путём её удорожания и ослабления. Говоря языком экономики, «увеличение денежных стимулов приводит к сокращению, а не к росту предложения».
Третье. Свободный рынок не является морально нейтральным, как заявляют некоторые экономисты. Примером может послужить концепция дружбы, в которой взаимодействие друзей сводится к удовлетворению их предпочтений, вместо взаимного развития и усложнения дружеских отношений.
Из этого следует четвёртое и пятое. С одной стороны, экономические инструменты (такие, например, как финансовые стимулы и рыночные цены) могут приводить к коррупции, т.е. к ухудшению ценности социальных практик и товаров.
С другой стороны, это приводит нас к критике утилитаризма. Когда рыночные представления используются применительно к сексу, образованию, миграционной политике, продолжению рода, воспитанию детей, здравоохранению и охране окружающей среды, тезис о том, что любые человеческие желания имеют одинаковую ценность, выглядит сомнительно.
«…Спрашивается, почему мы должны в максимальной степени удовлетворять потребительские предпочтения, независимо от их моральной ценности? Если одним людям нравится опера, а другим собачьи бои и женская борьба в грязи, должны ли мы наделить эти предпочтения равным весом?»
Неужели ваше желание научить своего ребенка читать является столь же значимым и должно учитываться наравне с желанием вашего соседа-охотника расстреливать в упор беспомощных моржей? С моральной точки зрения предпочтения в этих областях заслуживают разной оценки.
Последний вывод Майкла Сэндела, который мы обозначим, заключается в следующем. Когда экономические рассуждения выходят за рамки сферы материальных благ, они должны вестись с учётом моральной ценности желаний и предпочтений. Таким образом, именно мораль должная стать первым и главным ограничителем свободного рынка.
