Олимпиаду в Париже критикуют за массовые выселения, милитаризацию и гринвошинг
Протесты пролили свет на проблему выселения тысяч мигрантов, бездомных и представителей других уязвимых сообществ.
В пятницу, за несколько часов до открытия летней Олимпиады 2024, ряд, судя по всему, спланированных поджогов прокатился по французской сети высокоскоростных железных дорог. На данный момент никто не взял на себя за них ответственность. Перед началом игр протесты привлекли внимание к проблеме выселения тысяч мигрантов, бездомных и представителей других уязвимых сообществ — своего рода «социальной чистке». Мы направились в Париж, чтобы поговорить с Джулсом Бойкоффом, в прошлом профессиональным футболистом, писателем и исследователем Олимпийских игр, и Полем Алаузи, парижским активистом из организации «Обратная сторона медали» (Revers de la Médaille). «Мы не против Олимпиады», — говорит Алаузи. «Можно выступать за проведение игр, но необходимо понимать, что у них есть тяжёлые социальные последствия, и за них придётся платить. Их цена — ужасное обращение с сотнями и тысячами людей». Мы также поговорим о выступлении палестинских спортсменов на Олимпиаде этого года на фоне вторжения Израиля в Газу, о медицинских рисках проведения соревнований в свете растущих температур и эпидемии Ковида, экологических последствиях крупных спортивных состязаний и других проблемах.
Стенограмма
Стенограмма готовилась в спешке, и тот текст, который вы читаете, может отличаться от её финальной версии.
Эми Гудман: Это Democracy Now!, democracynow.org. Меня зовут Эми Гудман.
Сегодняшний выпуск мы завершим новостями из Парижа, откуда за несколько часов до начала церемонии открытия летней Олимпиады 2024 года поступили сообщения о ряде, по-видимому, спланированных поджогов и актов вандализма на объектах сети французских высокоскоростных железных дорог, Евростар (the Eurostar), что повлияло на сотни тысяч пассажиров. Ожидается, что на церемонию открытия, которая будет происходить в самом сердце Парижа этим вечером, устремятся десятки тысяч людей, и примерно 7 тысяч спортсменов со всего света собираются проплыть четыре мили в лодках по Сене.
В это же время накануне игр в Париже прошли протесты, участники которых осудили выселение тысяч мигрантов, бездомных и представителей других уязвимых сообществ в ходе организованной французскими властями кампании, растянувшейся на месяц и, по мнению протестующих, представлявшей собой «социальную чистку». Только вчера очередную группу численностью в несколько сотен человек, состоящую преимущественно из мигрантов из стран Африки, которые устроились на ночлег на парижских улицах, окружили вооруженные полицейские, загнавшие их в автобусы и увёзшие из Парижа. Выселенные мигранты протестовали против применявшегося насилия.
Никлетт (перевод с французского): Помогающие нам неправительственные организации, которые предоставляют возможность помыться и поесть, скоро закроются. Мы не знаем, что с нами будет и куда нам податься на время Олимпиады.
Жослин (перевод с французского): Уменя двое детей. Из-за того, что мы живем на улице, у одного из них развилась астма. Поэтому Олимпиада очень осложнила моё положение. Вся наша жизнь связана с Парижем. Что с нами теперь станет? Может ли кто-то нам помочь?
Кемоко Соу (перевод с французского): Съездите на железнодорожный вокзал. Куда бы вы ни пошли, вас всюду встретит полиция. Да, они тут обеспечивают безопасность. Но не нам — нас они отлавливают. Нам страшно выходить из дома, пока идет Олимпиада. Понимаете, во Франции миллионы нелегалов без документов.
Эни Гудман: Это был мигрант из Мали, а также две конголезские матери-мигрантки. В эти выходные сотни людей прошли маршем на Париж в знак протеста против участия Израиля в Олимпиаде и жестоких военных действий Израиля в Секторе Газа.
Мартина (перевод с французского): Нас в высшей степени шокирует участие израильских спортсменов в Олимпиаде, особенно учитывая то, что мы знаем о происходящем в Газе в течение последних 8 месяцев. Десятки юных палестинских спортсменов никогда не смогут поучаствовать в Олимпиаде. За это они должны благодарить Израиль и международное сообщество, потому что, по-моему, Израиль ведет себя так только из-за того, что международное сообщество десятилетиями в лучшем случае лишь слегка его журило.
Эми Гудман: За период с 7 октября в Газе погибли или пострадали от израильских атак более четырехсот спортсменов и тренеров. В этом году в летней Олимпиаде в Париже участвуют восемь палестинских спортсменов, и это исторический рекорд. Один из них — 18-летний тхэквондист Омар Исмаил. Тем временем, Amnesty International подвергла французские власти критике за запрет исповедующим ислам французским спортсменкам покрывать голову.
Чтобы проследить за дальнейшим развитием событий, мы отправимся в Париж, где нас ожидают два гостя нашей программы. Джулс Бойкофф (да, именно Джулс, не Жуль. Это американец, будет упомянуто дальше в статье, и в самом репортаже слышно по речи. — (Прим. В.В. — автор пяти книг об Олимпийских играх, в прошлом профессиональный спортсмен. Его последняя статья в Scientific American называется «Парижская Олимпиада —урок гринвошинга». Бойкофф написал несколько статей на тему парижской Олимпиады в соавторстве с ведущим спортивных новостей в The Nation Дэйвом Зириным; их последняя совместная статья — «Отвратительная социальная чистка Парижа накануне Олимпиады».) Поль Алаузи —парижанин, активист организации «Доктора Мира» (Doctors of the World) и организатор движении «Обратная сторона медали» (Other Side of the Medal).
Мы приветствуем вас обоих на Democracy Now! Я рада, что у вас получилось присоединиться к нам в нашей парижской студии, учитывая все, что сегодня происходит. Поль Алаузи, могли бы вы рассказать о том, что французские власти называют саботажем работы высокоскоростного железнодорожного сообщения? Последствия этих событий почувствовали на себе почти миллион человек. А затем давайте поговорим о том, что вы называете «социальной чисткой» в преддверии летней Олимпиады.
Поль Алази: Да. Здравствуйте. Спасибо, что пригласили нас.
Честно признаться, я мало что могу сказать по поводу утренних актов саботажа, поскольку мы, естественно, в этом никак не замешаны.
Но наше сообщество, — более сотни неправительственных организаций, общественных ассоциаций, — все мы весь год наблюдали жёсткую зачистку общественного поля. Так, всего лишь за год более 12.5 тысяч человек — бездомных, беженцев, секс-работников, наркопотребителей, людей из Восточной Европы, — были изгнаны из палаточных городков, из трущоб и сквотов. По сравнению с двумя годами ранее число выселений увеличилось на 40 %. Пятьсот человек выселили из палаточных городков только на прошлой неделе. Количество изгнанных из города представителей наиболее маргинализированных слоев населения Парижа резко выросло, и все это из-за проведения Олимпиады.
Эми Гудман: Джулс Бойкофф, могли бы вы посвятить нас в детали того, как Париж готовили к этим Олимпийским играм и насколько масштабна эта, как вы ее называете, этническая чистка?
Дж. Бойкофф: В 2017 году, когда Париж подавал заявку на проведение Олимпиады, нам обещали, что все будет иначе. Мне кажется, подразумевалось, что они постараются избежать проблем, которые характерны для проведения Олимпиад, а именно слишком высоких трат, милитаризации общественных пространств, выселения представителей маргинализированных слоев населения, гринвошинга и коррупции.
К сожалению, после 7 лет ожидания оказалось, что планы радикально поменялись. Бюджет был превышен на 115 %. Общественные пространства до того полны вооруженных людей, что кажется, будто посещаешь съезд полицейских. Говорю вам, все очень напряжены. Власти установили систему камер слежения, базирующуюся на применении искусственного интеллекта, и закон разрешает её использовать в течение всей Олимпиады. Поль только что красноречиво описал происходящие сейчас выселения. Олимпиада — пример беззастенчивого гринвошинга[1]. Возможно, мы поговорим об этом подробнее. Помимо этого, в данный момент в Париже проводится несколько антикоррупционных расследований по поводу связанного с организацией Игр взяточничества. Нам говорили, что всё будет по-другому, но так ли всё это отличается от привычного положения вещей?
Э. Гудман: Давайте обсудим то, что вы называете «гринвошингом». Смотрите, за последнюю неделю было аж три, даже не два, самых жарких дня за всю историю наблюдений. Если можно, не могли бы вы нам больше рассказать о гринвошинге, который происходит на олимпиаде?
Дж. Бойкофф: Разумеется. Видите ли, начиная с 90-х, Международный Олимпийский Комитет много говорит об экологической устойчивости и пытается внедрить её принципы при проведении Олимпийских игр. Однако недавнее научное исследование показало, что некоторые из Олимпиад последних лет — например, Токио, Сочи-2014, Рио-де-Жанейро-2016, — одни из наиболее вопиющих примеров гринвошига.
На этом фоне организуются Олимпийские игры в Париже. Несомненно, им не без напряжения, но удалось взять этот весьма невысокий барьер. Были наложены ограничения на число новых сооружений. Часть материалов использовалась повторно: так, многие сидения на стадионах сделаны из переработанного пластика. При выборе строительных материалов предпочтение отдаётся древесине. В меню столовых появилось больше веганских блюд. Но проблема в том, что такое мероприятие само по себе совсем не способствует экологической устойчивости.
Давайте посмотрим, что происходит на Таити. Там проводят соревнования по серфингу, прямо на Таити. Путь дотуда из Парижа составляет 9735 миль (15667 км). Так что на проведение таких состязаний тратится очень много ресурсов. И что ещё хуже, Эми, для строительства башни, с которой велось вещание NBC и других каналов в высочайшем возможном качестве, пригнали баржу, которая задела дном хрупкий коралловый риф. В интернете вы можете найти видео, на которых местные жители Теахупо’о на Таити буквально кричат от ужаса и боли. Я не понимаю, как это согласуется с экоповесткой Олимпиады.
Таким образом, в Париже мы наблюдаем, так сказать, бледно-зеленую версию бледно-зеленого капитализма, тогда как нам нужны системные изменения самого яркого цвета.
Э. Гудман: Позвольте, я задам вам вопрос, Джулс. Вы и сами были участником олимпийской футбольной сборной. Сейчас я читаю статью о нынешней Олимпиаде: вероятно, она проходит самым жарким летом в истории. Готовы ли сами спортсмены состязаться в такую жару?
Дж. Бойкофф: Да, вы правы, мне посчастливилось представлять США в категории до 23 лет.
Мне тревожно за участников Олимпиады. Как вы сказали, мы живём едва ли не в самые жаркие дни в истории. Если вы спросите, почему Олимпиада проводится в июле и августе — в самые жаркие месяцы года, — то стоит вспомнить об огромном контракте, который NBC подписал с Международным Олимпийским Комитетом. Телеканал заплатил около 7.75 миллиардов долларов за право трансляции Олимпийских игр до 2032 года. И знаете что? NBC не хочет, чтобы олимпийские соревнования проходили одновременно с матчами по американскому футболу, которые начинаются в сентябре. И именно поэтому спортсменов-олимпийцев заставляют выступать в сильнейшую жару.
Во время прошлой Олимпиады мы узнали, что спортсменов вынуждали подписывать соглашения о том, что, если они погибнут от коронавируса или перегрева, то к МОК не будет никаких претензий. Вот с чем приходится сталкиваться спортсменам, если они хотят участвовать в современной Олимпиаде.
Э. Гудман: Я смотрю на факты и цифры. 20 % представленных на Олимпиаде стран уже к 2030 году могут исчезнуть из-за роста уровня мирового океана и экстремальной жары. Не скажете ли вы ещё пару слов о полётах, о международном авиасообщении, причине значительной доли выбросов углекислого газа — выбросов, связанных с проведением Игр?
Дж. Бойкофф: Вы абсолютно правы. Около 85 % процентов выбросов и загрязнений, связанных с масштабными спортивными событиями, происходят из-за перелётов. И нельзя сказать, чтобы Игры в Париже смогли решить эту проблему.
Если Олимпиада или какое-то другое спортивное мероприятие наподобие Кубка мира в самом деле хочет быть экологичным, то для этого нужно предпринять ряд шагов. Во-первых, можно сделать игры не столь масштабными. Такие мероприятия страдают, так сказать, гигантоманией. Во-вторых, можно придумать как обеспечить большую прозрачность, чтобы все мы понимали, что именно происходит. Многое можно сделать правильно, но, если мы и в самом деле хотим, чтобы спортивные мероприятия были более экологичными, нам необходимо уменьшить их масштаб.
Э. Гудман: Поль Алаузи, я бы хотела продолжить разговор обсуждением масштабов происходящих сейчас вокруг Парижа протестов. Как я понимаю, произошла контр-церемония открытия. Можете рассказать нам про нее?
П. Алаузи: Да.
Э. Гудман: А еще, пожалуйста, расскажите нам про парижского мэра, Анну Хидальго, социалистку. И про то, как политики плавали в Сене, чтобы доказать, что та достаточно чиста. Французский президент Макрон тоже хотел искупаться в реке, но народ… ну вы можете рассказать, что люди обещал сделать, если тот будет купаться в Сене.
П. Алаузи: Да, конечно. Если говорит об организации протестов вокруг Игр и против них, то протесты против организовать непросто, потому что мы имеем дело с одной большой пропагандистской кампанией, очень мощной, и с возникшей вокруг неё безумной системой безопасности. Разумеется, у террористов не должно быть никаких шансов. Этого никто не хочет. Но протестующим и активистам нелегко что-то предпринять в подобных обстоятельствах.
В течение года мы организовывали много акций прямого действия, чтобы просто привлечь к себе внимание, когда в Париж привезли олимпийский факел, высказаться на фоне министерств и туристических достопримечательностей. И у нас это получилось, получилось распространить фото протестующих по всему миру, и это хорошо. Но никто из нас не задает вопросы по поводу проведения Игр, никто не задает вопросов городскому руководству и не спрашивает, что конкретно творит государство. Социальная чистка всё продолжалась и продолжалась.
Я не знаю, сколько дней провел в палаточных городках, наблюдая за выселениями, происходившими на территории вокруг Сены. А потом появляются политики, купаются в Сене и пускают всем пыль в глаза: мол, смотрите как здорово плавать в Сене. Вот почему многие французы пригрозили, я извиняюсь за выражение, *** в Сену, чтобы политикам было неповадно там плавать, ну или чтобы испортить эти купания. Вы знаете, на очистку Сены потратили 1.4 миллиарда долларов. Мы просим всего лишь 10 миллионов долларов, 10 миллионов — это даже не 0.1% этой суммы — чтобы осуществить экстренные меры помощи бездомным, беженцам и всем людям, нуждающимся в общественном пространстве Парижа. Но они даже на это не согласились. Так что очевидно, каковы приоритеты политиков.
Э. Гудман: Не могли бы вы немного рассказать о своей организации, «Обратная Сторона Монеты» [sic], Le Revers de la Médaille? Что это значит?
П. Алаузи: Ну, это значит, что мы, Le Revers de la Médaille…
Э. Гудман: Ну конечно, «Обратная Сторона Медали».
П. Алаузи: Все верно, «Обратная Сторона Медали». Это значит, что мы не выступаем против Олимпиады. Знаете, у меня много друзей. Я сам родом из небольшой деревни. Им нравится Олимпиада. Они не знают, что происходит на парижских улицах, и могут спокойно радоваться играм. Никаких проблем. Это вовсе не значит, что они неспособны на солидарность, что они против мигрантов и бедняков. Поэтому мы хотим показать и рассказать всем, что можно поддерживать Игры, но необходимо понимать, что у них есть тяжёлые социальные последствия, и за них придется расплачиваться.
Цена Игр — ужасное обращение с сотнями и тысячами людей, с теми, кто, знаете, оказался здесь в результате миграции. Они приехали через Ливию. Они переплыли Средиземное море. Они приехали сюда, и полицейские обращаются с ними жестко. Жизнь в таких условиях полна насилия. А сами Игры, знаете, 130 лет назад они были совсем другими. Они были только для мужчин, только для белых. В их организации участвовали даже нацисты. Поэтому даже теперь, спустя год протестов против того, как проводится Олимпиада, я глубоко убежден, что, если мы продолжим протестовать, и протесты будут идти по всему миру, мы все еще можем изменить игры к лучшему.
Э. Гудман: Джулс Бойкофф, не могли бы вы рассказать о призывах не включать Израиль в список стран-участниц Олимпиады? В этом году в Играх приняли участие восемь спортсменов из Палестины. Ваш соавтор в The Nation писал в прошлом году, я цитирую: «Семеро из них попали на Олимпиаду за счет так называемых ”всемирных мест”, позволяющих спортсменам из стран с менее развитыми программами поддержки спорта участвовать в Играх, даже если им не удалось официально пройти квалификацию». Что вы можете об этом сказать?
Дж. Бойкофф: Всё верно. Прежде всего, на протестах — тех, что Поль организовывал прошлым вечером, — присутствовало множество пропалестинских активистов. Я видел их на улицах, по всему городу.
Если мы хотим понять ситуацию с включением Израиля в список участников Олимпиады, есть смысл немного остановиться и сравнить положение Израиля и России. На эти Игры Россия выставит только 12 спортсменов, хотя обычно их около трёхсот. И, по заявлению МОК, происходит это по двум причинам. Во-первых, потому, что Россия нарушила Олимпийское соглашение и вторглась в Украину сразу после Олимпиады в Пекине и перед Параолимпийскими играми. Во-вторых, из-за нарушения Россией территориальной целостности Украины, во время которого Россия заняла четыре области, где располагались украинские спортивные клубы, и Российский Олимпийский Комитет захватил руководство над этими клубами.
Сравнивая эту ситуацию с Израилем, я хочу выразиться предельно чётко: в истории не бывает точных совпадений, не бывает, так сказать, однояйцевых близнецов. Но в этих ситуациях есть много схожего. Для начала, как вы уже упомянули сегодня, несмотря на олимпийское перемирие, ужасы в Газе продолжаются. Это раз. Во-вторых, если вы посмотрите на стадионы в Газе, то увидите, что почти все футбольные поля разбомблены. Там невозможно играть. Более того, крупнейший стадион Газы, стадион Ярмоук, был занят ЦАХАЛом и используется для содержания палестинцев под стражей и допросов. По мне так это вполне похоже на нарушение территориальной целостности Газы.
И потому люди всего мира задаются вопросом: почему с Израилем не ведут себя так же, как и с Россией? Россия посылает 12 спортсменов на олимпиаду, и они не будут выступать под российским флагом. Они будут выступать как самостоятельные спортсмены под нейтральным флагом. И многие спрашивают: почему израильтян также не обязали участвовать в Играх под нейтральным флагом? МОК не проявил никакого интереса к этому вполне обоснованному вопросу. И именно поэтому на парижской Олимпиаде израильтяне выступают под своим флагом и под звуки своего гимна.
Э. Гудман: И, наконец, Джулс, вы писали об ИИ и его использовании на Олимпиаде. У нас осталось всего 30 секунд, но, может быть, вы успеете об этом рассказать?
Дж. Бойкофф: Конечно. В марте 2023 года французская Национальная Ассамблея внесла на рассмотрение закон о легализации базирующейся на ИИ системе видеонаблюдения для поддержания правопорядка во время Игр. Действие закона должно прекратиться в марте 2025 года, после Олимпиады, но не нужно обладать пылким воображением, чтобы представить ситуацию, в которой французское правительство станет настаивать на том, чтобы этот закон остался в силе. И это все вполне согласуется с тем, что мы видели во время предыдущих Олимпийских игр, когда Игры были предлогом для использования особых видов оружия и принятия специальных законов — тех, которые никак не получилось бы провести в обычной политической обстановке. И, увы, очень часто и оружие, и законы продолжают использоваться и становятся привычным элементом полицейской практики после Игр. И я должен сказать, Эми, что нормализация присутствия чрезмерного числа полицейских на улицах означает также более высокий уровень расизма внутри полицейской системы, и можно сказать, что внедрение ИИ способствует распространению расистских подходов к охране правопорядка.
Э. Гудман: Мы хотим поблагодарить вас обоих за то, что были с нами. Джулс Бойкофф, автор пяти книг про Олимпийские игры, в прошлом профессиональный футболист, мы дадим ссылки на ваши статьи в The Nation. Поль Алаузи, парижский активист, член организаций «Доктора Мира» и «Обратная Сторона Медали». На сегодня это все. Меня зовут Эми Гудман, спасибо за внимание.
Репортаж Эми Гудман для канала Democracy Now!
26 июля 2024 года
Оригинал статьи: https://truthout.org/video/paris-olympics-slammed-for-mass-displacement-militarization-and-greenwashing/
Перевод: Владимир В., Лиля А.
[1] Greenwashing (гринвошинг) — это термин, характеризующий практику использования различных околоэкологических активностей компаниями или организациями для придания себе, или своему продукту, “зеленого” имиджа, либо исправления пошатнувшегося. Однако на деле, все это оказывается лишь прикрытием, или маневром. – прим. переводчика
