Это продолжение статьи киприота Андреаса Панайота, доцента политологии Технологического университета Лимасола, социалиста по убеждениям. Сегодня он изучает общественные движения Кипра. Если в первой части доклада он подробно остановился на ключевых моментах социальной истории острова, то сейчас отмечает исторические предпосылки разделения и объясняет, почему левые не смогли это предотвратить.
Дамоклов меч
Кипр — небольшой остров на Ближнем Востоке. Для него характерны, с одной стороны, деколонизация региона, молодецкий национализм ататюркской Турции, сионизм первых колонистов в Палестине, с другой — все еще слаженный механизм Британской империи, которая не готова расстаться с бывшими владениями. И по-прежнему 2% острова отданы под английские военные базы — важный козырь в борьбе против исламских радикалов и президента Асада в Сирии.
Современная политика пришла на остров после его колонизации Великобританией в начале XX века. Здесь интересна динамика взаимоотношений партии британских лейбористов и греков-киприотов из Коммунистической партии трудящихся (Anorthotiko Komma Eryazomenou Laou (AKEL). На первый взгляд, оба движения представляют полярные противоположности: AKEL — это коммунистическая партия, лейбористы — образцовый случай реформистского рабочего движения, в котором влияние марксизма крайне ограничено.
Движения пошли на контакт в 1920-х годах. Во-первых, тогда лейбористы пришли к власти и пытались интегрироваться в британскую политсистему, что привело к налаживанию отношений с колониями. Во-вторых, кипрские иммигранты в массовом порядке наводили Лондон, вступив в контакты с местными рабочими и активистами. По воспоминаниям современников, отношения оставались весьма своеобразными.
В 1945 году, когда Лондон пытался запретить кипрские профсоюзы полностью, активисты ответили массовыми мобилизациями рабочих и судебными исками. Однако даже после запрета в 1955 году всех аффилированных с AKEL организаций британцам не удалось убавить силу профсоюзов. Тогда для кипрских левых коммунизм имел четкий антиимпериалистический подтекст: «Долой владычество заморских капиталистов».
Однако геополитика вынудила леваков тщательно выбирать допустимый градус противостояния. Перед глазами стоял яркий пример репрессий против греческих коммунистов со стороны военных. К тому же сохранялась возможность противостояния между турецкой и греческой общинами острова. Все это и толкнуло местных коммунистов к реформизму.
Впрочем, были и радикальные группы среди левых. Накануне 1940-х годов у коммунистов была сильна победоносная риторика, еще были активны троцкисты в профсоюзах, сохранялись рабочие группы, несогласные с политикой сдержанности.
Подъем народного движения был остановлен в 1948 году, когда левых исключили из власти. Их не запретили, но над ними всегда висела опасность насильственного подавления. Подмога пришла с двух сторон — от британских правозащитников и СССР, ставшего неявным защитником островной независимости после 1960 года. Это был еще один компромисс, причем немаловажный.
«Кипр стал самым ценным активом островитян, — говорили ветераны левых движений. — Рабочий класс ассоциировал себя с коммунизмом и кипроцентризмом». Впрочем, эти идеи на фоне гегемонии националистов в общественной жизни оказались цензурированы. В конце 1950-х турецкий и греческий национализмы перешли к прямой конфронтации, а левакам оставалось демонстрировать свою лояльность по отношению к священной корове — нации.
Упущенные шансы
Независимость пришла к Кипру в 1960 году почти как неожиданное благословение. В тот год две доминирующие национальные идеологии максимально приблизились к своим патронам из Анкары и Афин. Вскоре греки-киприоты столкнулись с дилеммой — аннексия со стороны Греции или долгожданная независимость. Одновременно резко обострились отношения с турками-островитянами — им совсем не улыбалась возможность оказаться меньшинством в проекте под названием «Великая Эллада».
Учитывая фактор холодной войны и деколонизацию на Ближнем Востоке, конфликт приобрел яркое идейно-политическое значение. Афинский режим был продуктом поражения левых в гражданской войне 1945—1949 годах. С другой стороны, на Кипре существовало массовое движение коммунистов, которые вели вооруженную антиколониальную борьбу в 1955—1959 годах. В результате антизападные настроения были даже у островных националистов греческого происхождения.
После 1968 года президентом вновь стал архиепископ Макариос Третий, выступавший в поддержку независимости. Ранее он разработал новую форму массовых митингов и в своих выступлениях синтезировал религию и политику. Когда начался силовой конфликт между Афинами и Никосией, левые оказались лучше всего организованны. Началась мобилизация на улице, однако ультраправые при поддержке Греции уже начали террор. Конфликт достиг кульминации в 1974 году после вмешательства Турции, когда имел место заговор против архиепископа.
В итоге Кипр обрел свободу с далеко неоднозначным режимом суверенитета. Например, его гарантии независимости контролируют три страны НАТО — Великобритания, Греция и Турция, именно поэтому большинство греков-киприотов из числа националистов презирают сложившийся порядок. Они говорят, что идея энозиса — единения греков — предана, поэтому многие пошли вслед за Макариосом, который называл свою политику антиимпериалистической по сути.
Именно поэтому Республика Кипр (греческая часть острова) пользовалась сильной поддержкой арабских антиимпериалистических режимов в контексте движения неприсоединения. При этом греки антиимпериалисты лишь на словах. Они явно угнетали турецкое меньшинство. А коммунисты, ставшие лояльными к власти оппозиционерами, не решились, к сожалению, изменить ситуацию.
Исключение турецкого меньшинства фактически предопределило удаление левых от институтов власти. При этом они были влиятельны в вопросах внешней политики и организации системы социального обеспечения, которая зиждилась на местных советах. Тем не менее власть над островом приватизировало меньшинство греков-ультраправых.
1968—1974 годы стали периодом, когда борьба за демократию и против империализм сблизились. На Кипр вторглась армия Греции, плюс произошел ультраправый переворот. Эти события были встречены значительным сопротивлением — именно тогда антиимпериалисты и демократы пошли навстречу друг другу, что изменило дискуссию внутри общины греков-киприотов. Именно на населенном греками юге появилась идея о возможности диалога двух общин. В то же время среди левых турок-киприотов появились идеи кипроцентризма — независимости единого острова, ведь север Кипра стал патрулироваться отрядами турецкой армии. В 1983 году провозглашена Турецкая Республика Северного Кипра, которую признала только Анкара.
Турецкий ренессанс
После 1974 AKEL удалось продвинуть свои позиции: получить доступ в силовые структуры, а через альянс с центристами продвинуть новую повестку о неприсоединении во внешней политике. Однако коммунистам пришлось столкнуться с критикой радикальной социалистической молодежи, которая находилась под сильным влиянием троцкистских идей.
В то же время на севере острова, уже поделенного пополам, появилась новая лево-кемалисткая группировка — Турецкая республиканская партия. Турки-киприоты тоже ратовали за государство всеобщего благосостояния. В формулировании протестного дискурса в это время активную роль играл профсоюз учителей, выступавший за секуляризацию и свободу университетов.
После 80-х Кипр переходит к постиндустриальной экономике, идет интеграция в Евросоюз. В это время внепартийные левые пытались противостоять греческому национализму и наладить взаимоотношения с турками, живущими фактически в обособленном государстве. На юге острова формируется анархическая сцена в портовом городе Лимасоле, в столичной Никосии активизируются троцкистские группы. Этот процесс усиливается после открытия границ между севером и югом страны в 2003 году.
Начинаются дискуссии о присоединении Республики Кипр к ЕС, хотя бы греческой части острова. В это время леваки из турецкой части выходят на сцену после многих лет изоляции — на них как возможных проводников интеграции смотрит весь западный мир.
В результате происходит фундаментальный сдвиг в турецкой общине. Растущая мобилизация в сообществе турок-киприотов в свою очередь оказала влияние на континентальную Турцию. Успех левых на севере Кипра усилил процесс демократизации даже исламской партии Эрдогана. Основными организационными силами на севере Кипра были профсоюзы — феномен, которого не было нигде в Европе с сороковых годов. Центральным же лозунгом стал кипроцентристский слоган «Эта страна является нашей». При этом центральным вопросом стало отношение левых из числа турок-киприотов к приезжим из континентальной Турции, которые стали массово прибывать на остров после раздела страны.
В 2008 году на президентских выборах побеждает коммунист Димитрис Христофиас, среди основных тезисов его программы — возобновление диалога c турецкой общиной и урегулирование конфликта: «Мы будем работать вместе для того, чтобы добиться воссоединения нашей родины». На центральной улице Никосии сняты барьеры, создан подготовленный план воссоединения — однако, несмотря на все усилия, остров все еще разъединен.
