Недавно изданная книга журналиста Макса Блюменталя «Голиаф: жизнь и ненависть в Израиле» стала одной из наиболее спорных и вместе с тем интересных книг 2013 года. В целом это достаточно смелое и откровенное описание жизни в Израиле и на оккупированных землях Палестины. Не все, естественно, были рады такому изображению израильской культуры и политики. Мне недавно удалось обсудить с Максом как его книгу, так и реакцию, которую она вызвала в произраильски настроенных кругах.
Макс, похоже, что ваша новая книга «Голиаф» наделала шуму среди правых сионистов и либеральных защитников Израиля, таких, как ваш коллега по журналу Nation Эрик Альтерман. Из-за чего же столько шуму?
«Голиаф» это первый основательно прописанный портрет реального Израиля — государства, имидж которого тщательно отбеливают и прикрывают американские мейнстрим-медиа. Книга изображает общество, в котором свирепствует экстремизм, а откровенный расизм проявляется на самом высшем правительственном уровне, инспирируя анти-арабские и анти-африканские бунты от Западного берега реки Иордан до Тель-Авива. И на фоне всего этого усиливается блокада сектора Газа. Многие из серьезных и важных событий, которые я детально исследовал и попытался осветить, были проигнорированы New York Times. Даже прогрессивные американские масс-медиа практически не обращали на них внимания. Саму атмосферу в Израиле, которую я попытался передать на страницах «Голиафа», и ветеран израильской армии Ури Авнери, и редактор Maariv Эмнон Дэнкер, и бывший главный редактор Haaretz Дэвид Ландау однозначно определяют как фашистскую. Мне удалось почти год провести в Израиле и Палестине, прочувствовать эту атмосферу и передать ее на страницах своей книги. Естественно, что произраильские фанатики восприняли книгу без особого восторга.
К тому же я не писал книгу с тревогой о страдальческой израильской «душе» или с выстраданной верой в абсолютную необходимость израильского государства. И я отнюдь не поддерживаю фантастическое по сути представление об Израиле (в границах «Линии Перемирия» 1949-го) как о какой-то реальной демократии. Я отказываюсь повторять ту чушь, что палестинцы якобы частично сами виноваты в том, что их выселили или что «обе стороны» виновны в кризисе. А именно этого от вас ожидают услышать, если вы хотите угодить еврейско-израильской либеральной точке зрения. Я отказался от такого подхода не только потому, что я отвергаю сионистский нарратив, но и потому, что он в корне бесчестен и по сути требует сознательного искажения настоящего и прошлого. И то, что моей книге удалось найти поддержку, несмотря на мой отказ следовать либеральному сионистскому нарративу, стало еще одной причиной, почему ее стали рассматривать в качестве некой угрозы.
Я представляю в ней Израиль без всякой сентиментальности или ностальгии, изображая государство, контролирующее всех людей от реки Иордан до Средиземного моря, — режим этнической сегрегации без национальных границ. Некоторых из тех, кто вырос при этом режиме и уже привык к этому избитому сионистскому нарративу, приводит в замешательство мой фактический портрет израильского общества. И неоконы, естественно, просто пришли в ярость, потому что я смог привлечь такое внимание общественности и популярность среди читателей. Однако никто из тех, кто пытался уничтожить мою книгу, не способен был по существу оспорить изложенные в ней факты. Никто.
Что же такого в вашей критике Израиля, что вызывает такую ярость?
Если бы сионизму удалось действительно построить демократическое государство с нормальными отношениями к соседям, то не нужен был бы и международный аппарат «хасбара», предназначенный для подавления всяческой критики Израиля, и не нужно было бы вести пропаганду в пользу еврейского государства. К сожалению, именно это никогда не являлось целью сионистского движения. Израиль является продуктом поселенческо-колониального проекта, который требует постоянных демографических изменений состава населения, проводимых вопреки желанию палестинцев. И проект этот по-прежнему реализовывается на наших глазах — в пустыне Негев, в Южном Хевроне или вдоль находящейся под током стены, ограждающей гетто сектора Газа. И если вы, конечно, не отпетый националист, то гордиться тут особо нечем.
В Израиле (уже после переговоров в Осло, которые я описываю на страницах «Голиафа») еврейское сообщество играет по-крупному в ходе реализации этого анахронизма — поселенческо-колониального проекта — и вступает, так сказать, в «нео-сионистскую» эпоху. Уже не надеясь на то, чтобы получить международную легитимность (да и не особо стремясь к этому), Израиль вынужден призывать своих сторонников по всему миру, чтобы с их помощью подавить политическую оппозицию любыми средствами.
И грозящий нам сионизм будет ознаменован крестовыми походами с целью подавления свободы слова граждан как в Израиле, так и в странах Запада, — и всё ради того, чтобы ограничить саму возможность палестинцев организоваться в борьбе за свои права. Такого рода скрытое антидемократическое стремление помочь сторонникам Израиля проявилось и в действиях израильского посла в США Майкла Орена, когда он на страницах Politico призвал американский Конгресс принять законы, объявляющие вне закона солидарность активистов с Палестиной и вводящие наказания для американских граждан, протестующих против действий израильских официальных лиц на публичных форумах. Одиннадцать студентов Калифорнийского университета в Ирвайне уже столкнулись с уголовным преследованием за всего лишь двухминутный публичный протест против требований Орена. И кампания с требованием запретить презентации моей книги в США тоже была частью этой маккартистской тактики, являющейся основой современной израильской политики.
Администрация Обамы, и в частности госсекретарь Джон Керри, намерены презентовать «рамочное соглашение», которое должно дать старт новым израильско-палестинским мирным переговорам. Чего можно от них ожидать?
Многого ожидать не стоит, поскольку Керри сделал палестинской администрации предложение, которое та принять не может. Различные детали плана Керри постепенно просачиваются в масс-медиа и, по сути план этот предполагает превращение Западного берега реки Иордан в такое же гетто, как и сектор Газа. Керри поддерживает основные требования Нетаньяху, в том числе и строительство гигантской стены вдоль всей иорданской границы, которая отгородит палестинцев с востока, а другая стена отгородит их от Израиля. Таким образом они окажутся фактически в заточении. В репортаже израильского армейского радио прямо говорилось о том, что «палестинцы будут заключены в тюрьму между двумя этими стенами», — именно такого рода язык нынче используется. К тому же США предоставят Израилю право патрулировать воздушное пространство Западного берега при помощи беспилотников 24 часа в сутки — точно так же, как это происходит сейчас в секторе Газа. Израильским войскам будет дозволено оставаться на палестинской границе с Иорданией на неопределенный период. Но и этого Израилю недостаточно. Израильский министр обороны Моше Яалон вместе с массой чиновников гневно требует, чтобы Израилю предоставили чуть ли не вечное право контролировать долину реки Иордан, где находится большая часть пахотных земель Западного берега. А молодое поколение законодателей из партии Нетаньяху — так сказать «будущее партии Ликуд» — вскоре может внести в Кнессет предложение об аннексии долины реки Иордан.
Обложка книги
Генерал Джон Ален — бывший командующий войсками США и НАТО в Афганистане — помогал разрабатывать соглашения, благодаря которым можно будет усилить контроль Израиля над Западным берегом. И можно смело предположить, что план этот окажется «щедрым подарком» американским и израильским частным компаниям, которые будут поставлять системы «раннего реагирования», чтобы шпионить за палестинцами, заключенными в этой резервации, аналогичной сектору Газа и словно бы списанной с каких-то антиутопий. Неудивительно, что американскими масс-медиа так и не был задан ни один неприятный вопрос по поводу плана Керри. Наоборот, его даже недавно похвалил Джеффри Голдберг за «простое проявление любви к сионизму».
В книге «Голиаф» вы много рассказываете о реальности жизни в Израиле. Какие аспекты этой реальности вас там более всего впечатлили?
Я был готов ко всему — к любым инцидентам и неожиданностям, когда начал собирать материал для книги. Однако, что больше всего меня поразило, так это то, насколько органично Израилю удалось совместить неолиберализм в западном стиле с поселенческо-колониальным апартеидом. В «Голиафе» есть такой эпизод: я пью в баре в одном из элитных районов Тель-Авива, смотрю на шикарную «призрачную башню», в которой проживают богатые американские евреи (типа Марти Перетц), слушаю фьюжн-джаз, раздающийся из клуба неподалеку, а от моей футболки при этом до сих пор пахнет слезоточивым газом, который утром распыляли на демонстрации против стены, отделяющей палестинцев. И тогда мне стало ясно, насколько же весь этот «надувной пузырь» Тель-Авива требует сооружения «Железной стены».
Меня просто переполняют подобные воспоминания. Был еще случай: я сижу в ресторане (веганская кухня, макробиотика) в центре Иерусалима с одним французским туристом, который проживал у меня в квартире летом 2010-го. И вот он взял один французско-израильский журнал на соседнем столике, раскрыл наугад и стал переводить мне статью о том, какие опасности подстерегают еврейскую женщину, если вдруг та решит встречаться с арабом — о том, как арабский мужчина сначала ее очарует, а потом похитит, увезет в свою деревню, где будет ее избивать и к чему-нибудь принуждать. И вот, с одной стороны — такой расистский стиль статьи, а с другой стороны — киноа, темпе и капуста-кале на тарелке в ресторане, заполненном поселенцами-веганами. Таковы в целом у меня были впечатления от Израиля. Я жил в обществе, толерантном к геям, в обществе, где вокруг энергосеберегающая техника, и, тем не менее, это общество апартеида. Намазанные маслами девушки-военнослужащие загорают в откровенных бикини на благоухающих пляжах с оранжевого оттенка песком всего лишь в нескольких километрах от огражденного гетто, где голодают люди. И каждый проведенный в Израиле день я наблюдал такой вот весьма вульгарный образ Запада во всей красе.
Норманн Финкельштейн писал о вульгарном образе Израиля и эксплуатации темы Холокоста, о чем вы тоже говорите в книге «Голиаф». Можете рассказать об этом поподробнее?
Государство Израиль требует чуть ли тотального участия всех еврейских граждан в осуществлении контроля и господства над палестинцами. И это не особо-то радостная перспектива для молодежи, которая вынуждена в 18 лет идти в армию. Следовательно, военным надо как-то преодолеть этот естественный скептицизм молодых людей по отношению к армейской жизни, и потому все основные институты еврейского государства старательно культивируют безоговорочную преданность армии. Таким образом оккупационная, неоколониальная армия (еще и с ядерным оружием) презентуется как некая последняя линия обороны, отделяющая нас от тотального уничтожения евреев. И потому солдаты — парни и девушки — сразу же после школы отправляются на Западный берег, чтобы подавить там всех этих злобных арабов, словно бы каких-то духовных наследников нацистской Германии. Без воспитания в таком духе израильскому солдату морально тяжело было бы поднимать палестинского подростка с постели и тащить его в сырую тюремную камеру посреди ночи. Многие из них так поступают, а потом рассказывают, насколько это для них неприятно и мучительно в группах типа «Нарушая молчание».
Однако самое страшное, что многим все равно — они спокойно возвращаются к будничной жизни без какого-либо стремления критически осмыслить свои поступки. И этот длящийся от рождения до смерти процесс постоянной промывки мозгов помогает Израилю не только мотивировать людей служить в армии. Он также дает им некое психологическое пространство, необходимое для того, чтобы принять и оправдать огромные лагеря для интернированных, построенные в пустыне для содержания африканских беженцев, которых считают «демографической угрозой» и идентифицируют не по именам, а по номерам. Он помогает оправдать возведение бетонных стен для предотвращения, говоря словами Нетаньяху, «демографических изменений». И конечно, помогает оправдать существование гетто в секторе Газа.
Эксплуатация Израилем темы Холокоста сказывается, например, на результатах недавних опросов, в ходе которых 57,2% израильских евреев поддержали идею о том, что «главный урок Холокоста — это то, что мы можем полагаться лишь на свои силы и должны без колебаний использовать силу, не принимая во внимание мнение других народов».
А как это встроено в систему школьного образования?
Израильская система школьного образования тесно связана с армией, и эта связь особенно усилилась с момента избрания Нетаньяху в 2009 году. В «Голиафе» я детально описываю, как еврейским детям в Израиле прививают культуру милитаризма и страха с четырехлетнего возраста. Я, например, рассказываю о том, как детей дошкольного возраста в городе Холон выстроили у классной доски и заставили размышлять над следующим вопросом: «Кто именно хочет убить нас»? Я также описываю, как во время загородного похода школьников-подростков привели на военную базу, чтобы они там постреляли по мишеням в палестинских платках. И я также объясняю, какую роль во всем этом играет Холокост; о том, как каждого четвертого школьника возят в Аушвиц за год до того, как забирают в армию. Эти «Холокост-туры» называются «маршами жизни», и их специально организует израильское министерство образования для того, чтобы развить у школьников национализм и благосклонное отношение к армии. В своем потрясающем документальном фильме об эксплуатации темы антисемитизма под названием «Клевета» израильский режиссер Йоав Шамир показывает, как он сопровождал группу израильских школьников в Аушвиц. И после недели беспрестанной промывки мозгов школьники буквально приходили в ярость и говорили, что хотят идти и убивать нацистов. Те нацисты, конечно, уже мертвы — разве что мозг некоторых из них заморожен где-нибудь в криогенной камере в джунглях Парагвая. Им остается только наброситься на того, на кого Нетаньяху и другие израильские лидеры укажут как на наследников нацистов — то есть на палестинцев.
Давайте на минутку вернемся к Эрику Альтерману. В недавнем интервью Salon.com вы говорили, что знали заранее о том, что ваша книга приведет его просто в бешенство. Откуда вы знали?
Я прекрасно знал, что сначала произраильские авторы попытаются сознательно игнорировать мою книгу, если не смогут найти серьезные опровержения представленным мной фактам, — и они действительно не смогли их найти. Работая одно время в The Nation, я понял, что Эрик Альтерман пользуется репутацией произраильского автора и человека легко возбудимого — его очень легко завести. И он казался мне идеальным кандидатом на роль человека, который сможет нарушить бойкот моей книги. Когда же я узнал, что Альтермана сильно взволновала публикация моей книги, я попросил издателя сообщить ему, что готов выслушать его мнение. Я также попросил издателя разослать экземпляры произраильским авторам (от Лила Либовица из Tablet до Сораба Амари — неоконсерватора и литературного критика из Wall Street Journal). Я и предполагал, что им нужно лишь чуть напомнить, и они сразу же бросятся печатать. Альтерман отреагировал в точности, как я и предполагал — набросился на мою книгу со злобными и ошибочными комментариями в The Nation, и его, естественно, сразу же «порвали в клочья» почти все другие комментаторы — от Али Гариба и Чипа Мэникина до Кори Робин и Фан Нгуена. Однако Альтерман как самый настоящий мазохист попробовал предпринять еще восемь выпадов против меня, путаясь с каждым разом все больше и больше. Чтобы хоть как-то опорочить меня, он участвовал в кампании уже не только в The Nation, а привлекая самых воинствующих неоконов.
Макса Блюменталя © maxblumenthal.com
Что же касается других критиков, то Амари публично хвастался, что не стал писать рецензию, а просто выбросил мою книгу в мусорную корзину, а Либовиц назвал мою книгу «выдумкой», причем уже после того, как признал, что наиболее важные эпизоды этой книги соответствуют действительности. И Альтерман сказал, в конце концов, «в целом-то и по существу правильно». Если я когда-нибудь встречусь с Альтерманом, я надеюсь, что у меня с собой будет хотя бы коробка шоколадных конфет. Я же должен как-то отблагодарить его за то, что он способствовал второму изданию моей книги.
А еще какая реакция была на публикацию «Голиафа»?
Мне сообщили, что местное отделение Американо-израильского комитета по общественным связям (AIPAC) потребовало, чтобы отменили мое приглашение на теледебаты в Далласе. Крайне правая исламофобская и гомофобская группа «Ассоциация семей Флориды» пыталась сорвать банкет в Совете по взимоотношениям США с исламскими странами, куда меня пригласили. Алан Дершовиц назвал меня «анти-американцем» и по сути обвинил моих родителей за то, что они произвели меня на свет. Сайт Free Beacon обрушился с критикой на моих родителей за то, что они у себя дома организовали презентацию моей книги. Редакция сайта даже попыталась надавить на Клинтонов, чтобы те порвали связи с моим отцом, который работал в Белом Доме в годы правления Клинтона. Бен Смит с сайта Buzzfeed написал абсолютно лживую статью о моей книге и взаимоотношениях моего отца с Клинтонами. Джон Подгорец (который как-то заявил, что я «сосу у убийц евреев»), а также бывший левый, а ныне неокон, Рон Радош попытались оказать давление на фонд «Новая Америка», чтобы там отменили мое запланированное выступление. Еще одна произраильская группа StandWithUs требовала отмены мероприятия под названием «Американские мусульмане за Палестину», в котором я участвовал. В своем письме с требованием отмены мероприятия они называли меня и других участников «экстремистами». И, наконец, Центр Симона Визенталя поставил меня на девятое место в своем списке наибольших антисемитов 2013 года. Я, как и многие евреи, всегда стремлюсь во всем быть первым, и поэтому даже разочарован, что в этом исламофобском списке мне отвели лишь девятое место. Я обязуюсь хорошо потрудиться и в следующем году обязательно попасть на первое место.
И всё это была ожидаемая реакция на то, что вы изобразили Израиль таким, каким его увидели?
Раз уж сионисты стали приходить в бешенство, то вполне можно было ожидать, что они начнут нагло клеветать. Я уже говорил: если бы они нашли серьезные ошибки и смогли как-то оправдать государство Израиль, то они бы, несомненно, так и поступили. Но они не нашли. И всё, что им оставалось, это прибегнуть к смехотворной пропаганде и маккартистской тактике. Я даже почитаю за честь, что Джон Родригес — сын того, кто когда-то издевался над Ханной Арендт за то, что она писала об Эйхмане в Иерусалиме — назвал мою книгу «самой отвратительной книгой года».
И пусть мейнстримные медиа еще не признали «Голиаф», но книга уже получила весьма одобрительные рецензии от разных журналов. Примечательно, что Джеймс Фэллоус, главный редактор Atlantic, стал яростно защищать мою книгу после моего выступления в фонде «Новая Америка», и он действительно прочитал ее. Фэллоус осмелился объективно оценить мою работу и в заключении он написал:
«Блюменталь предлагает нам достаточно трезвый взгляд на крайности, о которых надо знать — он признает их существование и критикует их гораздо сильнее, чем принято в американском дискурсе. И, что особенно важно, он стоит в этом отношении не в большей степени на анти-израильских позициях (не говоря уже об антисемитских), чем авторы книг «Позор городов», «Джунгли» и «Гроздья гнева» стояли на антиамериканских позициях, когда изобличали крайности и пороки американского общества».
И, в конце концов, сама реакция на мою книгу во всей стране была просто невероятной. Огромные взбудораженные толпы людей по всей Америке практически спонтанно собирались на обсуждение моей книги, при том, что не было никакой рекламы мероприятий в мейнтримных масс-медиа. Публика была разная — люди всех возрастов, старые активисты и новые лица, которым было просто любопытно, однако всех объединило чувство неприятия репрессий, происходящих как в Израиле-Палестине, так и в США. В народе происходит какое-то бурление, и я ощущаю, что мы приближаемся к некой точке перелома. По крайней мере, я прихожу к выводу о том, что система контроля ослабевает.
Пока сохраняется нынешнее статус-кво в израильско-палестинских отношениях, все те тенденции, которые я описал в «Голиафе», будут лишь усиливаться. А с 1967-го именно США были главным гарантом сохранения этого статус-кво. И когда я выступаю в США, я говорю публике о том, что необходимо перестать надеяться на избранных во власть представителей и на элиты, пора перестать надеяться на то, что они будут честно и смело выступать против израильского апартеида. Ведь, в конце концов, это те же люди, которые ранее позволили системе апартеида усилиться — они способствовали этому либо при помощи мер, усиливающих неравенство, либо при помощи циничных переговоров с корпорациями, стоявшими за всеми этими мерами. Если американцы хотят видеть реальные перемены на «Святой земле», то они должны участвовать в низовых палестинских кампаниях, вроде BDS («Бойкот, отказ от инвестиций, санкции»). Сейчас именно эта кампания стремительно набирает обороты, что невероятно раздражает про-израильский истеблишмент. И это очень хорошие новости, поскольку таким образом есть возможность использовать разнообразные виды тактики в ходе сопротивления проекту, целью которого является полное выселение палестинцев с их земель.
Джошуа Фрэнк
Источник: Counterpunch
Перевод: Дмитрий Колесник
