В октябре 2013 г. американские ученые заявили, что Иран может за месяц получить достаточное количество обогащенного урана для изготовления первой атомной бомбы. Означает ли это, что Барак Обама должен будет напасть на Иран ранее обещанного срока? Смогут ли США решиться на новую войну и вести ее? На что реально может осмелиться Азербайджан, чьи политики вновь заявили, что готовы «освободить» Нагорный Карабах от Армении? Какая из двух войн более вероятна? С этими вопросами мы обратились к Георгию Дерлугьяну, эксперту инициативы «Постглобализация» и профессору социологии Нью-Йоркского университета.
В июне 2013 г. президент США пообещал, что нападение на Иран состоится через полтора года, когда страна вплотную подойдет к получению ядерного оружия. Ситуация меняется. Означает ли это, что война может начаться еще до конца года?
США не смогли справиться с междоусобицами и создать управляемые режимы в Ираке и Ливии. Тем же кончится дело в Афганистане. От очевидно бесперспективной интервенции в Сирии пока удалось уклониться едва не чудом. Ни новейшая техника, ни замечательно профессиональная армия, ни долларовые ресурсы не помогли.
Фактически выигрыш, если на Ближнем Востоке вообще кто-то в выигрыше, достался Ирану. Для сверхдержавы это, мягко говоря, досадно и унизительно. Но администрации Обамы приходится быть реалистом во внешней политике. США не имеют политических и военных средств для нового вторжения, тем более в такую крупную страну с настолько сильными патриотическими традициями, как Иран. На фоне проблем такого масштаба предположения о том, что Азербайджан мог бы предоставить США помощь — скажем, свои аэродромы — выглядят (ну, как бы повежливее?) не слишком серьезно.
Не важно, создаст ли Иран ядерное оружие в ближайшие месяцы, или это случится в ближайшие годы. Ядерное оружие по сути оборонительное. Оно сводит на нет перевес в обычных вооружениях. Для завоевания и экспорта революции, даже исламской, атомная бомба мало годится. Руководство Ирана, оказавшись после 2003 г. в окружении американских армий, прибегло к отчаянному ядерному шантажу с позиций слабого. Персидская уловка вполне удалась. Теперь, когда опасность миновала, иранский президент Хасан Рухани готов договариваться с потенциальными противниками.
Азербайджан неоднократно демонстрировал желание возобновить военный конфликт с Арменией, если мирным путем не получит Нагорный Карабах. Возможен ли вооруженный конфликт здесь?
Вероятность существует, но лишь иррациональная. Рационально рассуждая, правящей семье Алиевых опасна всякая война. Победа в новой войне создаст героев, как генералов, так и среди простых солдат, которые могут и перестать бояться Ильхама. Поражение в войне тем более опасно, поскольку в нем будут винить Ильхама. Остается грозить и реально ничего не делать. Но и это опасно, поскольку либо кто-то нетерпеливый разоблачит этот блеф, либо же война начнется, как нередко бывает, сама собой, от эффекта многократно повторяемого эха, вдруг провоцирующего лавину.
Эффект самоусиливающегося эха — типичная слабая точка авторитарных режимов, которые слышат лишь свою пропаганду, глушат реальность и оттого в какой то момент срываются. Ильхам Алиев пытается, вероятно, играть вождя своего народа, разжигая реваншистские настроения. И это типично. Его угодливое окружение и подчиненные все чаще совершают нелепые ошибки, вроде проплаченной установки памятника Гейдару Алиеву в Мехико, вызвавшей недоумение, насмешки, и в конечном счете протесты мексиканцев.
Хуже, если в Баку переоценивают силу Израиля и США в мировой политике, как гротескно переоценивается лоббистский вес армянской диаспоры в США, России и других странах. Запутанная демонология, подменяющая реальный анализ, в какой-то момент запутается слишком сильно, и тогда на Кавказе может случиться война. Да, это более вероятно, чем война против Ирана. Но, по большому счету, угрозы миру не несет. Даже долгосрочному миру на Кавказе.
Может ли Азербайджан рассчитывать на помощь США? Каков сейчас интерес американских политиков к Кавказу?
У США множество нелегких дел по всему миру. На Кавказе США рутинно представлены дипломатами, коммерсантами и политическими активистами средней руки, в лучшем случае. Регион имеет репутацию экзотического, но его экономическое значение для США невелико. Слишком непросто оттуда получать и вывозить ресурсы, слишком мало население и низок платежеспособный спрос.
Допускаю, что владетели Азербайджана подпали под обаяние традиционных американских антисоветчиков, опасающихся усиления России. Им очень импонировал Михаил Саакашвили. Вспомним въезд Джорджа Буша в Тбилиси по улице, названной в его честь, на фоне европейских и американских протестов против вторжения в Ирак. Сейчас интерес США к Кавказу ослабевает, как, судя по многим признакам, остается позади и эпоха баснословно дорожающей нефти. Поэтому Баку, армянам, иранцам — да кому угодно — лучше рассчитывать на себя и искать свои собственные ходы и лазейки в смутной мировой обстановке, а не особенно рассчитывать на помощь сверхдержавы-гегемона. Повторяю, у Вашингтона, помимо Кавказа, есть масса других проблем.
Какой может оказаться в этой ситуации роль России?
На уровне повседневном, российской дипломатии объективно приходится сдерживать амбиции и провинциализм бакинской династии. России как государству выгодно сохранение сложившегося равновесия сил. Не вижу, как Баку мог бы уговорить Москву хотя бы на отстраненность в случае нового военного конфликта на Кавказе. Затруднением для Ильхама Алиева становится и неожиданное падение режима Саакашвили в Грузии. Поэтому прогноз здесь прост: в целом стабильно, с вероятностью кратковременной грозы.
Какой выход Вы видите для Кавказа? Что должно произойти, чтобы угрозы войны в регионе больше не существовало?
За минувшие с момента распада СССР два десятилетия на Кавказе многое делалось общественными организациями для налаживания диалога на уровне деятелей культуры и гражданских активистов. Торгуют и договариваются друг с другом челноки и базарные предприниматели. Всё это хорошо, даже порой умилительно, но мизерно мало.
Узел противоречий в регионе может снять только новая индустриальная интеграция с сильной политической составляющей, подобно тому, что после 1945 г. удалось сделать в Европе. ЕС периодически активизирует свое миссионерство на Кавказе. Однако, по крайней мере, мне и сейчас непонятно, для чего и как Европа могла бы предложить региону некий план общего развития. Сейчас ситуация в кавказском регионе в основных параметрах тупиковая. Хотя и в тупике порой можно жить, лишь бы не было войны.
