«Рабкор» публикует заключительную часть интервью о противостоянии сотрудников Рязанского музея-заповедника с Рязанской епархией по поводу кремля и других местных памятников архитектуры. На вопросы о том, что происходит с государственными музеями, реставрируются ли силами РПЦ памятники архитектуры и каким образом реаставрируются, а также об особенностях реализации проекта возведения церквей в шаговой доступности, отвечает Ирина Гасановна Кусова, канд. истор. наук, координатор Общественного комитета защиты музея-заповедника "Рязанский кремль".
Насколько далеко простирается понятие предмета религиозного назначения? Вот, например, если из археологической коллекции какой-нибудь крест им понравится, то…
Разумеется, это тут же будет признано религиозным имуществом. Нет никаких четких критериев, на основе которых можно было бы однозначно определять, вот это – религиозное, а это – нет. Это совершено условное деление. Поэтому при ревизии епархией музейных фондов в имущество религиозного назначения был включен посох Александра Пересвета – легендарного богатыря, открывавшего Куликовскую битву. Включен на том лишь основании, что Пересвет был монахом.
Вообще применять к памятникам истории и культуры эту вульгарную формулировку «имущество религиозного назначения» либо какого-либо еще назначения нельзя ни в коем случае, потому что памятники давно переросли свое первоначальное назначение.Они не могут использоваться функционально в силу своей древности, исторической или художественной значимости. Это очень упрощенный, непрофессиональный подход, но, тем не менее, церковь, а следом за ней Минкультуры и чиновники других ведомств его широко применяют. И если церковникам и Росимуществу это еще можно простить в силу их необразованности в вопросах культуры – то Минкультуры такие вещи не прощаются.
Церковники лукавят: в зависимости от своей выгоды могут выступать и с совершенно дремучими предложениями, и с вполне цивилизованными. Например, рязанский архиепископ Павел сначала твердил без устали, что иконы находятся в «музейном плену», что место иконы не в музее, а в храме, хотя это никак не соотносилось с Писанием, какая-то невежественная точка зрения, но, тем не менее, он ее регулярно озвучивал. Сегодня такого от него уже не услышишь, потому что он создал музей, куда из государственного музея, из «плена», перенесли «освобожденные» иконы.
Церковники утверждают, что только они должны быть хранителями икон, потому что это имущество религиозного значения. Тогда, рассуждая логически, получается следующее. Если в музейных коллекциях есть оружие – кто его должен хранить? Давайте отдадим оружие и военное обмундирование Сердюкову, пусть имущество военного назначения хранит Минобороны. А еще, скажем, есть имущество библиотечного назначения – давайте книги передадим в библиотеки и т. д.
И в итоге государственный музей просто расформируем…
Конечно. Есть еще имущество кухонно-столового назначения. Давайте передадим его в рестораны, пусть они музеи открывают и хранят соответствующее своему профилю имущество.
Что ждёт археологическую коллекцию? И вообще археологические раскопки на территории Кремля, если он полностью перейдет в ведение РПЦ?
В одном из приказов Авдеева есть совершенно замечательный пункт. На одном из совещаний в Министерстве культуры, где обсуждалась проблема епархии и музея, было сказано, что Министерство должно всячески способствовать организации епархиального древлехранилища. Еще был пункт, согласно которому все, что будет найдено на территории Кремля, должно поступать в государственные фонды фонды епархиального древлехранилища, которое является музеем общественной организации. Это совершенно вопиющие нарушения закона. Есть федеральный закон «Об объектах культурного наследия» №73-ФЗ, который гласит, что все, обнаруженное на территории памятников, должно поступать в музейный фонд, а чиновники Минкультуры предлагают «делиться», т. е. поступать не по закону, а по понятиям.
Понятия оформляются какими-то документами? Приказами?
Обычно ссылаются на пресловутое, идущее вразрез с законом Постановление №490 Правительства РФ 2002 г., где сказано, что музеи могут церкви передавать имущество в бессрочное безвозмездное пользование. Когда начинался конфликт, в Рязани было очень «жарко»: протестные акции, живые цепочки, митинги, пресс-конференции, даже в Москву ездили на митинги. Потом формы протеста общественности несколько изменились. Сегодня надо выступать за отмену и Постановления, и, главное, закона о церковной реституции, как минимум – за внесение в него существенных поправок: из закона должны быть выведены объекты, которые признаны объектами культурного наследия.
На сегодняшний день у нас, если я не ошибаюсь, только наследие ЮНЕСКО выведено из-под закона о реституции.
Не совсем, некоторые ограничения сохранены для федеральных памятников: они все равно могут передаваться церкви, но только не в собственность, а в бессрочное пользование – разница, согласитесь, не бог весть какая. Все остальные памятники, региональные и муниципальные, а это основная масса, могут безвозмездно передаваться в собственность церковным общинам. В Рязанском кремле уже был, кстати, прецедент применения нового закона. При создании в 1968 году музея-заповедника, в его состав включили весь ансамбль Кремля за исключением одной хозяйственной постройки 17-19 вв., в которую заселили Общество охраны памятников. Музей – федеральный, а эта постройка осталась в ведении города и не получила статуса памятника. Музей не раз просил передать ее, город неизменно отказывал, хотя потребность в площадях у музея была очень серьезная. Но зато после выхода закона о реституции, как только Павел попросил – городские депутаты, конечно же, постаралась «Единая Россия», тут же на блюдечке все ему преподнесли.
Эта постройка была религиозного назначения?
Она принадлежала так называемому архиерейскому дому. Это была архиерейская кухня. А были еще архиерейские сараи, конюшни, бочарня, амбары. Согласно убеждениям рязанских церковников, все эти памятники должны использоваться по первоначальному назначению (!). Безусловно, хорошая получилась бы анимация для туристов – воспроизведение хозяйственной жизни 17 в., батюшки у нас толк в бизнесе знают, в туризме – в том числе.
Вернёмся к зданию Общества охраны памятников. Его так быстро передали епархии, что бывшие хозяева не успели даже архив свой вывести.
Новое здание Обществу предоставили?
Нет, председатель Общества, престарелая Вера Ивановна Чернышева, на машине одного из своих соратников вывозит все себе в дом, у нее уже там жить невозможно, архивными делами заштабелирована вся квартира. Батюшки тут же повесили на двери свой замок и сказали, что они здесь будут кормиться, сами себе в этой постройке 17-го века будут еду готовить. Это неофициальная информация, официально они никому ничего не разъясняют, да с них никто ничего и не спрашивает.
В Кремле планируются какие-то административные здания епархии?
Они хотят превратить Кремль в «административно-духовный центр» епархии – это все, что известно. Недалеко, перед Кремлем, стоит Ильинская церковь рубежа 17-18 вв., в ней церковники уже разместили епархиальное управление, это церковный офис. Заметьте, офис – в храме, но при этом храм почему-то чудесным образом не осквернился, вопреки их же оценкам и подходам к использованию богослужебных помещений. Сегодня чиновники плодятся, как тараканы, не только в миру, усиленно прибывают они и в церкви. Может в Ильинской им уже тесно, не вмещаются.
В Кремле когда-то была консистория, т.е. управление духовного ведомства, но в конце 19-го века она переехала ближе к центру Рязани, где на улице Свободы епархия купила бывший дом Рюминых. Кстати, это здание сегодня занимает областное правительство, и на него епархия почему-то не претендует. Переехала же консистория потому, что Кремль перед революцией был весьма запущенной и безлюдной окраиной.
Кстати, как функционировала эта территория перед революцией, и что стало при советской власти?
В ансамбль Кремля входят оборонительные сооружения, древние соборы, два кафедральных и княжеский, есть монастырский комплекс и ансамбль гражданских построек – так называемый архиерейский дом. Большая часть зданий датируется 17 веком. В 17 веке рязанский архиерей был вторым по богатству и владениям после новгородского митрополита, т. е. это такой топ, когда во владении – десятки тысяч крестьян, десятки тысяч гектаров земли и прочее. Поэтому у него и была возможность все это построить. Гражданский комплекс – совершенно уникальный, замечательный, который считается с в стране единственным в столь полном виде сохранившимся и высокопрофессионально отреставрированным с возвращением первоначального облика. Больше таких ансамблей гражданской архитектуры 17 века в России нет. После екатерининской секуляризации архиерей лишился своей земли и крестьян, перешел на «бюджетное финансирование». Большинство хозяйственных построек в Кремле стали невостребованными, они постепенно хиреют, пустеют, часть из них снесли за ненадобностью. Пустуют и некоторые храмы. В конце 18 в. был принят план застройки Рязани, согласно ему Кремль оказался на окраине, то есть город ушел на юг и на запад, поэтому жизнь в древнем Кремле окончательно затихла. Остававшиеся жилые кварталы вывели за его пределы, осталась лишь маленькая слободка.
То есть фактически Кремль не функционировал, и РПЦ в императорской России особого интереса к нему не проявляла?
В огромных архиерейских палатах (длина здания ок. 100 м) жил архиерей с несколькими прислужниками, часть помещений в доме сдавалась в аренду. Кстати, с 19 века за архиерейским домом прочно укрепилось в обиходе и литературе название «Дворец Олега» в память о том, что до архиерея на месте его палат был княжий терем знаменитого рязанского князя Олега. В кафедральных соборах шли службы по праздникам, приходских церквей не было уже с 18 в. Древний княжеский Архангельский собор стоял пустой, там служили раз в год на Михаила Архангела. Спасский монастырь тоже захирел, монахов было человек 10-15. Духов монастырь упразднили после пожара в конце 18 в. и перевели монахов в другой монастырь, за пределы Рязани, оставшаяся монастырская церковь полтора века пустовала, в ней не служили.
Сейчас монастырь действует?
Спасский – да, о нем я еще скажу. Большинство гражданских зданий Кремля сдавалось в аренду под склады. Территория бывшего архиерейского сада тоже сдавалась в аренду местным предпринимателям. Консисторию, как уже было сказано, в конце 19 века перевели в город, в Кремле ей было неудобно, а ее старое помещение также приспособили под типографский склад. Все памятники выглядели обветшавшими, запущенными, денег на ремонт не было. Ужасающее состояние Кремля в тот период зафиксировано документально, на фотографиях.
В начале 20 в., еще до 1917 г., в Кремле начался процесс музеефикации. В 1914 г. во Дворце Олега открылось епархиальное древлехранилище, в 1920-е годы в Кремль переводят исторический музей, позднее из него выделяется художественный музей, вместе они занимают несколько зданий, остальные исторические постройки используются под склады, конторы, жилые помещения. Когда в 1968 году создали музей-заповедник, включив в его состав весь кремлевский ансамбль и историческую территорию, музей начал работу по выселению сторонних организаций, постепенно все реставрировал и приводил в порядок. Не сумели отреставрировать только те несколько построек, которые по-прежнему оставались в аренде у области, т. к. областные власти были не в состоянии предоставить расположенным в памятниках учреждениям нормальные помещения за пределами Кремля. В 1990-е годы музей начал плодотворно сотрудничать с церковью, несколько церковных построек были переоформлены в совместное с епархией пользование, то есть там служили, звонили и одновременно водили экскурсии. А потом грянуло то, что грянуло.
Как произошло возрождение монастыря?
В нарушение закона, без согласования с администрацией музея на территории музея-заповедника был зарегистрирован монастырь. Это было уже в нулевые годы. Чиновники областной регпалаты, оформившие монастырь на территории особо ценного объекта культуры, якобы не знали, что требуется согласие музея.
И регистрацию не отменили?
Разумеется, никто этого делать не стал, по адресу Кремль, 1 по-прежнему существует незаконно оформленный монастырь.
Еще хотелось сказать о Солодовенных палатах 17 в. Они были разрушены в конце 18 в. после проведения секуляризации и ликвидации огромного архиерейского хозяйства. Сохранились планы двухэтажного здания, сохранились фундаменты, даже солодовенные ванны, где вымачивали зерно. Архитекторы спали и видели, как это можно восстановить, потому что таким образом ансамбль Житного двора получил бы свое архитектурное завершение. Подготовили проект, Министерство культуры дало добро. Начали реставрационные работы, восстановили весь фундамент и подняли цоколь. Это было еще до письма Алексия к Путину, но кампания черного пиара в адрес музея со стороны церкви, эдакая артподгтовка перед решительным наступлением, уже шла полным ходом.
И тут началось, прямо по Геббельсу: «Музей в Кремле строит пивзавод», – на голубом глазу утверждала процерковная пресса. Собрали пресс-конференцию, куда пригласили архитекторов, разложили архивные карты, священникам говорим: «Смотрите, на карте – вот здесь находился корпус в 17 в., здесь изготавливали солод, но он шел не только на пиво, но и на квас и прочее». Нет, качают в ответ головами, это было не здесь, не в Кремле. По доносу Павла прислали с внеочередной проверкой Счетную палату РФ, которая очень хотела вменить музею за работы по реконструкции Солодежни нецелевое использование бюджетных средств, но поскольку у музея не к чему было придраться, все было согласовано на уровне Министерства культуры РФ, Счетная палата, как говорится, «умылась», уехала ни с чем. Но после этого скандала Министерство культуры во главе со Швыдким предпочло от греха подальше прекратить финансирование работ по реконструкции памятника. И прекратило.
Каковы перспективы, если все будет развиваться в таком печальном русле, в какие сроки можно ожидать выселения музея? Вы упоминали о существовании какого-то проекта.
В 2010 г., опять же с нарушением закона, с нарушением процедуры, администрация Рязани передала музею участок городской земли под строительство нового здания. Этот участок в настоящее время занимает сквер, в городе существует мораторий на строительство в зеленых зонах, но, тем не менее, сквер приговорили под застройку. Причем по закону передать могли только после публичных слушаний, слушания же были проведены задним числом, пришло порядка 100 человек, двое высказались за строительство, все остальные просто кричали, что ни в коем случае нельзя строить. В протоколе же написали, что были разные мнения, и потому администрация решила-таки строить. Вот такая криминальная история. Но для Рязани фальсификации и подтасовки на публичных слушаниях с недавнего времени стали практически нормой, как это ни прискорбно. Теперь, согласно новому закону о реституции, в течение шести лет музею должны предоставить помещение. Для этой цели в 2011 г. Миэкономразвития внепланово (!) выделило на подготовку проекта строительства здания музейного центра 50 миллионов бюджетных денег. Спрашивается, какая была нужда? Больше государству не на что деньги тратить?
На проект нового здания музея?
Да, пока только на проект. Поскольку деньги выделили, как всегда, с большим опозданием, ближе к концу года, на подготовку проекта вместо 16 нормативных месяцев осталось всего полтора месяца. Вот за эти полтора месяца некая фирма ООО «Хоумленд Архитектура» должна была подготовить музею проект. Фирма, правда, снизила цену с 50 до 15 миллионов, утверждая, что для них это имиджевый проект, и они готовы даже вложиться себе в минус, ничего, кроме имиджа, на этом не зарабатывая.
Причем, согласно градостроительным нормам высота здания в историческом центре ограничена и ограничена серьезно, до 6 м, но то, что представили разработчики – это было что-то совершенно невообразимое: унылое здание, напоминающее железнодорожный состав, да еще и более 20 метров высотой. Оно стало бы мощным и откровенным диссонансом в районе исторической застройки, и дирекция музея на случай возникновения осложнений с законом заручилась поддержкой Москвы в лоббировании этого проекта. Кроме того, прецедент, когда здание учреждения культуры нарушает градостроительные законы, в Рязани уже, увы, создан: недалеко от места расположения будущего музейного центра два года назад отгрохали здание президентской библиотеки, которое значительно превысило нормативную высоту.
Эти шесть лет отсчитываются с какого срока?
По закону о реституции после того, как церковная организация подала заявление с претензией на здания и получила положительный ответ, должно пройти не более шести лет. Я не знаю, когда было подано заявление епархии на памятники Кремля. Поскольку закон вступил в силу с конца 2010 г. – это самая ранняя вероятная дата подачи заявления. К 2017 г. (очень символично!) это все должно завершиться. Чего это будет стоить государственной казне – можно только догадываться. Лет пять назад мы примерно просчитывали стоимость переезда музея, у нас получилось 2-3 миллиарда рублей вместе с демонтажем старых и со строительством новых экспозиций. Кстати, сегодня экспозиции в Кремле новые, современные, четыре экспозиции открыли буквально в последние годы (за период 2004 – 2009), потратив на эти цели десятки миллионов рублей. Считаю, что с государственной точки зрения это полное и, главное, ничем не оправданное безобразие, бесхозяйственность и головотяпство. . Кроме того, город на длительное время будет лишен исторических экспозиций. О каком патриотическом воспитании можно говорить в такой ситуации?
Все эти мысли музейщики пытались донести до власти, общественности, рядовых рязанцев. Должна сказать, что Рязанскому кремлю грех жаловаться на поддержку общественности. Такого, как в Рязани, опыта общественного противостояния беззаконному разорению государственного музея не было и нет больше нигде в стране. В Костроме музейщики устраивали забастовки и голодовки, но это не имело большого резонанса, здесь же нас поддерживают очень хорошо, но в основном просвещенная общественность – учителя, библиотекари, преподаватели вузов, студенты, журналисты и так далее. С 2006 г. в Рязани действует Общественный комитет защиты Рязанского кремля, который буквально пошагово документирует все нарушения закона со стороны властей и тем самым препарирует процесс современного церковного рейдерства. Комитет издает документальные сборники, куда включает всю переписку с чиновниками, прокуратурой – масса материалов для грядущей люстрации. С 2010 г. начали издавать антиклерикальные газеты, которые помогают просвещать людей. В течение нескольких лет мы собирали протестные подписи, собирали по всей стране и даже миру, в итоге набрали свыше 72 тысяч.
Куда эти подписи отправляют?
Мы их храним в фондах музея, подшиваем периодически, сделали электронные копии. Можем предоставить их при необходимости в любом формате и постоянно озвучиваем эту цифру – 72 тысячи, включая ведущих российских специалистов в области истории, археологии, этнологии и т. д. Подписи можно было бы отвести в Администрацию Президента, как нам советовали, но там бы они сгинули, исчезли бесследно, а здесь все они находятся в целости и сохранности и сохранятся для истории.
В Администрацию Президента не пытались писать?
Куда мы только не писали и продолжаем регулярно писать. К Президенту не просто обращались – обращались, отсылая сотни писем горожан. И поныне продолжаем обращаемся, как только наша история делает очередной новый виток. Обращались и к Патриарху, но патриархия ни разу не ответила. Кстати, как и епархия.
А светские власти?
Светские власти очень умело манипулируют придуманным ими же законом «Об обращении граждан», где сказано, что органы должны переправлять общения по компетенции. Вот они и переправляют все вниз, до уровня областного комитета по культуре, который чистосердечно отписывается, что проблема Рязанского кремля – не их компетенция и только. Мы чего только не предпринимали. Вот, в июле прошлого 2011 г. провели митинг, подготовили резолюцию и по всем адресам разослали: в Администрацию Президента, Правительство, Генпрокуратуру, Министерство экономического развития, Министерство культуры и др. Ведь у музея начальства – не счесть. Недвижимые памятники, как объекты культурного наследия, находятся в ведении Росимущества (МЭРТ), музей как учреждение – в ведении Минкультуры, то есть музей как бы «сидит на двух стульях». А еще как особо ценный объект культуры музей-заповедник «Рязанский кремль» соотносится с Правительством РФ, которое обязано «обеспечивать правовые, финансовые и материальные условия, необходимые для сохранности, целостности и неотчуждаемости (!!) собраний, коллекций и фондов особо ценных объектов». Вот они и «обеспечивают», как могут. В результате незаконная передача памятников шла с ведома всех инстанций, начиная с Администрации Президента, где, говорят, главным лоббистом РПЦ выступал А. Беглов.
Не могу не коснуться последнего ответа Общественному комитету от Росимущества – это верх цинизма. Они написали, что памятники у музея изъяли потому, что музей очень плохо за ними следил и использовал их не по назначению. Очень интересно сопоставить это письмо с другим документом – итогом работы комиссии того же Росимущества от февраля 2006 г., т. е. подготовленного ровно накануне скандального обращения Патриарха к Путину, с которого закрутилась вся история вокруг музея. Так вот в 2006 г. комиссия сделала заключение, что все памятники музея-заповедника используются по назначению. Это было заключение, повторяю, все того же Росимущества, то есть налицо явные признаки чиновной шизофрении.
Какие-то повторные обследования предпринимались?
А зачем? Задача такая не стоит. Они и без этого сделают все, что посчитают нужным, и никакие обоснования для незаконных действий им не потребуются. Перед кем отчитываться? Ситуация давно вышла за рамки правового поля.
Каким образом РПЦ в лице епархии восстанавливает разрушенные храмы по области?
Вы знаете, вначале, в 1990 гг. действительно много восстанавливали. У них есть такой образцово-показательный монастырь, визитная карточка епархии, Богословский монастырь в Пощупове, где они много чего сделали. И хотя у специалистов очень много вопросов об уровне и качестве реставрации, но там худо-бедно, а точнее пышно и богато, памятники отстроили. Кое-где восстанавливают и сейчас – где села еще живы, но это нельзя назвать реставрацией, храмы всего лишь приводят в такой вид, чтобы их можно было эксплуатировать, не более того.
С другой стороны, остается полным-полно разрушенных, никого не интересующих храмов.
Действительно, когда здание в целом пригодно к эксплуатации, требуется небольшой ремонт и, соответственно, за эти здания РПЦ берется, если же храм находится в очень плачевном состоянии, зарос бурьяном, обезглавлен, никакой активности РПЦ почему-то не проявляет.
Тут все совершенно прозрачно: они всегда просчитывают, насколько это будет иметь отдачу. Есть некоторые мысли по этому поводу. Допустим, есть храмы, которые чуть ли не в поле стоят, на месте вымерших деревень. На мой взгляд – вот идеальное место для монастыря. Ведь что такое монастырь? Это прежде всего уход, удаление от жизненной суеты. Поэтому оптимальное использование заброшенных храмов, которые никогда больше не станут приходскими в силу объективных причин, – это передача их монастырям. Там, в поле, а не в центре города, в Кремле, надо возрождать обители. Иначе получается профанация, как сегодня в Рязанском кремле: территорию в самом центре города, которую десятилетиями люди считали главным местом культурного досуга, где толпами бродят экскурсанты, молодожены, мамы с колясками, отдыхают пенсионеры с газетками, вдруг в один прекрасный день упитанные молодые люди в рясах объявляют своей вотчиной и пытаются навести свои порядки, расставляют по территории устрашающие кресты. Но это же смешно – на ярмарке уединения не ищут.
Церковь сегодня очень прагматична, если не сказать более. Я как-то общалась с женщиной в одном глухом районе Рязанской области, она жаловалась, что у них в селе нет своего батюшки, а приезжает священник из райцентра, поэтому праздничные службы никогда не проводятся вовремя, всегда с большим опозданием, а то и на следующий день. Жители села приготовили для батюшки дом, отремонтировали храм и обратились к церковным чиновникам с просьбой выделить им священника. Но им отказали, сказали, как ездил, так и будет ездить… Бизнес, одним словом. По-моему очень показательная история.
Сейчас в Рязани конфликты, где замешана РПЦ, идут не только с Кремлем, но и из-за зеленых зон. Церковники очень активно атакуют городские парки и скверы, пытаясь именно там построить себе храмы со всей сопутствующей «инфраструктурой» – автопарковками, домиками священников и проч. Несколько лет назад им согласовали часовню в парке у Дворца Молодежи, так вместо согласованной часовни они отстроили огромный храм, который занял значительную часть парка. И теперь экологи, которые согласовывали эту «часовню», хватаются за голову, раскаиваются – зачем они это сделали? Сегодня РПЦ пытается отстроится в Парке Гагарина и Парке Морской Славы, и только решительный отпор общественности, в рядах которой, кстати, много ветеранов, участвовавших в создании этих парков, пока спасает парки от застройки. А церковники откровенно жульничают, дают заведомо невыполнимые обещания. Так, Павел, комментируя ситуацию с парками, заявил, что ни одного дерево при строительстве не пострадает, все останутся на своих местах. Прямо не архиерей, а сладкоголосая Шехерезада.
То есть в Рязани не хватает действующих храмов, люди толпятся вокруг на Пасху?
Те храмы, которые сохранились в исторической части города, пустуют, конечно. Но у РПЦ ведь какая доктрина…
Церковь в шаговой доступности.
Да, да. Они строятся в жилых микрорайонах. Там действительно нет храмов, но какие проблемы? Пожалуйста, покупайте участок земли и стройтесь. Только почему им все даром? В этих районах никто, никакие «кроваворукие большевики» никогда у церкви ничего не отбирали. Поэтому – покупайте землю, никто вам ничего не должен.
И почему непременно в парках?
Кстати, они землю покупают?
Ну что вы, им город все безвозмездно предоставляет.
Это инициатива города – безвозмездно предоставлять?
Нет, это ответ города на их претензии, но ответ неизменно положительный. У нас же во главе Рязани стоит Провоторов – это бывший член ОПГ, «слоновец», весь церковными орденами увешанный.
То есть они оккупировали все парки?
Правильно, потому что город даром предоставляет им там места, их не надо выкупать.
Вы не знаете, предусмотрена какая-то плата за пользование?
Видимо, искупление оптом грехов депутатов Рязанской городской думы, которые разбазарили весь город под свой бизнес.
