Время закручивать гайки
Официальный итог выборов был заранее предсказуем. Не требовалось особой догадливости для того, чтобы предсказать, что независимо от того, как будут настроены избиратели, власть превратит голосование в триумф «Единой России», проведя в Государственную Думу людей, состав которых был заранее согласован и утвержден поименно. Об этом неоднократно предупреждали и авторы «Рабкора», как в статьях, опубликованных на нашем сайте, так и в видео-материалах.
На подобном фоне нелепо и почти провокационно выглядели заявления руководства КПРФ, настаивавшего, что нынешние выборы — последний шанс что-то изменить в стране без гражданской войны, и что просто опустив бюллетень в урну можно в один присест заменить олигархический капитализм «социализмом» (под которым в данном случае понимались блаженные времена правления Леонида Ильича Брежнева). Разумеется, власть не собиралась ничего уступать, не собиралась и считаться с волей избирателей и тем более — с уговорами высших функционеров КПРФ.
Тем не менее выборы оказались для власти крайне неприятным испытанием. Мало того, что пришлось задействовать по-максимуму весь арсенал средств административного управления ситуацией — от принуждения к голосованию до подмены бюллетеней и пресловутого «электронного голосования», но даже и в этом случае случилось несколько неприятных сюрпризов вроде победы КПРФ в Якутии. Общей картины это не меняет, но демонстрирует исчерпанность политического ресурса нынешнего руководства страны.
В то же время получившийся результат (формально не самый плохой для КПРФ) запускает морально политический кризис этой партии. Если бы высшее руководство не врало своим избирателям и активистам про «последний шанс» и неминуемую победу с помощью бюллетеней, всё могло был получиться иначе. В конце концов, почему бы просто не сказать правду: да, выборы будут фальсифицированы, да, власть никто не отдаст, но мы не должны сдаваться, мы должны сделать максимум того, что возможно в данной ситуации, и показать, что даже при таком раскладе можно побеждать. Что, кстати, и говорилось в наших видео и публикациях. Не фальсификация выборов, а именно бахвальство и демагогия, типичные для команды Г.А.Зюганова, породили нынешние проблемы КПРФ, когда приходится справляться с последствиями собственных заявлений.
А логика этих заявлений такова, что на очевидную фальсификацию, с помощью которой были украдены не просто некоторые голоса, а по мнению самих же партийных начальников , именно победа,надо отвечать жесткими и решительными массовыми протестами, уличными акциями, бойкотом и активной борьбой, т. е. делать как раз то, чего нынешнее руководство КПРФ делать не может, не хочет и в принципе не умеет.
С точки зрения Зюганова и его ближайших друзей, вопрос решается просто: надо обнародовать несколько громогласных заявлений, за которыми не последует никаких действий. А если кто-то из товарищей по партии что-то сделать и попытается, то эти усилия можно успешно саботировать в рамках партийной дисциплины и с помощью аппаратных интриг. Что мы и могли наблюдать 25 сентября 2021 года, когда официально объявленная партией всероссийская акция протеста выродилась в несколько грустных митингов (причем на столичный митинг Геннадий Зюганов не просто не пришел, а сделал это, сославшись на встречу с Путиным, где лидер партии ни словом не обмолвился о непризнании итогов выборов).
Беда в том, что президентская администрация и путинское окружение отнеслись к происходящему куда серьезнее, чем Зюганов и компания. И хотя в среде кремлевских чиновников нет никаких сомнений относительно безобидности и лояльности председателя КПРФ и его ближайших соратников, там также понимают и объективную логику происходящих событий, которые потенциально превращают эту партию в единственную легальную платформу для оппозиционной деятельности. И даже если Зюганов может блокировать конкретные попытки борьбы со стороны своих однопартийцев, он не может полностью устранить этот потенциал, накапливающийся объективно.
Хуже того, даже действуя в рамках дозволенного, ряд партийных лидеров на местах пытается выполнить свои обязательства перед избирателями и активистам, поддержавшими их на выборах. Иными словами, пытаются быть оппозицией, пусть и умеренной, но всё же хоть как-то соответствующей своему названию.
Понимая это, власть разворачивает против партии кампанию репрессий и травли. Блокируют горком КПРФ в Москве, затем юридическую службу партии, размещают клеветнические тексты и видео про лидеров и членов партии, которые продемонстрировали хоть какие-то признаки дееспособности, задерживают кандидатов в депутаты и даже региональных депутатов. В свою очередь это ведет к закономерному размежеванию внутри КПРФ и в среде её сторонников. С одной стороны, те, кто пытаются ничего не делать, оберегая свой статус, а с другой те, кто вынужден не просто бороться, но и занимать более радикальные позиции. К несчастью до первых, Кремль не может справится со вторыми, не нанося ударов по всей партии.
Сфальсифицировав выборы, власть обречена продолжать движение по всё той же траектории, не видя уже возможности выбраться из накатанной колеи : обман — фальсификации — закручивание гаек — репрессии. В свою очередь усиленное и повсеместное использование уже не административного, а репрессивного ресурса имеет свои пределы. Он исчерпывается так же, как и любой другой.
Разумеется, это ещё не конец пути. От запугивания гражданского общества можно перейти и к настоящему террору. Ведь сколько ни пишут либеральные публицисты про «новый 37-й год», мы ещё очень далеки от чего-то подобного. Самый факт, что мы всё ещё можем говорить, писать, публиковать написанное, значит очень много. Даже фальсифицированные выборы всё ещё предполагают легальную деятельность хоть каких-то оппонентов Кремля.
Может ли власть в рамках закручивания гаек сделать следующий шаг, перейдя от выборочных арестов к массовым? Технически может. А вот сможет ли она безболезненно и без критических для себя рисков перейти эту грань — большой вопрос. В России всё ещё правят люди, знакомые с советской историей. А история учит нас, во-первых, что организаторы террора по большей части сами оказываются в числе его жертв, а во-вторых, что сделав ставку исключительно на силовой ресурс, чиновники быстро превращаются в заложников тех, кто им распоряжается. Политические руководители, даже если они сами вышли из силовых структур, становятся полностью зависимы от тех, кто контролирует эти структуры именно сейчас, в данный момент. К тому же у власти нет контрольного политического механизма, такого, как, например, партийный аппарат, который позволил, в конце концов, Сталину остановить Большой террор 1937-38 годов и расправиться с Николаем Ежовым, который и был объявлен главным виновником произошедшего.
Начать террор легче, чем остановить его. И пока российские элиты находятся на этой опасной грани, не решаясь её переступить, но не могут и остановить кампанию закручивания гаек. В итоге нападкам подвергается всё большее число людей и организаций, включая и официальную думскую оппозицию, но в то же время есть основания полагать, что эффективность этой кампании снижается — что показали и прошедшие выборы.
Политический итог выборов — в отличие от итога формально-бюрократического — состоит в том, что сложившийся в России режим так и не нашел выхода из тупика развития, в который он сам себя завел, сделав ставку на модель авторитарно-сырьевого периферийного капитализма.