Если кому-то итоги мероприятия, с некоторой долей иронии названного «выборами президента РФ», показались странными и неожиданными, значит, в нашей стране всё ещё не перевелись наивные люди, способные удивляться простым и очевидным жизненным фактам. Этому можно было бы даже порадоваться, но так или иначе шум и суета, сопровождавшие голосование, уходят в прошлое, а страна остается с той реальностью, с которой жила и до 4 марта. Ничего не изменилось, кроме того, что уже не удастся больше жить по-старому. А по-новому мы не умеем и не хотим. Не только власть не хочет и чиновники не хотят. Оппозиционеры и либеральные фрондеры с белыми ленточками, левые сектанты с красными ленточками и обыватели, у которых вообще нет никаких ленточек, они, на самом деле, не менее консервативны, не менее боятся перемен, чем даже сторонники действующей власти.
Лозунг «Россия без Путина», собственно, и выражает этот страх перемен, консервативную надежду, что в условиях, когда рушится механизм воспроизводства общества и разлагается государство, можно отделаться сменой главного начальника. Пусть Россия остается такой, как есть, только с другим президентом.
Самое простое решение состояло, конечно, в том, чтобы Путин, избравшись президентом, сменил фамилию.
Этим он одновременно удовлетворил был и оппозицию и своих сторонников, продемонстрировал, сколь малы различия между ними.
В то время, как оппозиция призывает нас жить без Путина, окружение нового-старого премьера-президента рассказывает нам сказки про новый курс и новое большинство, которые будут обеспечены старыми политиками с помощью привычных средств. Как они собираются соединить стабильность с радикальными переменами, остается загадкой. И не потому, что такое сделать вообще невозможно, а потому что практическим образом задача заведомо не ставится: стабильность реальной власти должна быть укреплена с помощью риторики о «переменах».
Всем хочется жить по-старому, только одним – с Путиным, другим – без него. Разница на самом деле не велика. Беда лишь в том, что этого не будет. Как бы мы ни хотели стабильности, она невозможна. И стараясь сохранить свою власть в неизменном виде, правящие круги лишь усугубляют эту историческую невозможность.
Самым важным событием предвыборной кампании стали многочисленные обещания Путина в сфере социальной политики, вызвавшие острую критику как справа, так и слева.
Либералы возмущаются «нагрузкой» на бюджет, излишними тратами (почему-то подачки бизнесу никогда не вызывают у них осуждения, даже если речь идет о суммах многократно больших), а левые объясняют, что обещания эти выполнены не будут. На самом деле, скорее всего, обе стороны ошибаются. Или, наоборот, обе стороны правы, что, в сущности, одно и то же. Проблема не в суммах затрачиваемых денег, а в структурах, которые проводят решения и в том курсе, который с помощью этих средств осуществляется. Шестикратное увеличение расходов на «социалку» в 2000-е годы не остановило её развал. То же самое происходит и сегодня: власть пытается совместить щедрое увеличение социальных расходов с продолжением антисоциальных структурных реформ, систематически разваливающих те самые общественные институты, куда направляются эти деньги. Правительственные траты на практике обернутся усугублением инфляции и хаоса, но не стабилизируют ситуацию.
Пройдя стресс голосования, власть будет стараться вернуться в нормальный режим, но экономический кризис не оставляет шансов на возвращение к этой норме, а изменившееся настроение общества обрекает нас на перманентный политический кризис, выход из которого неминуемо начнут искать через какую-то форму компромисса между властью и либеральной частью оппозиции. Левые, поддерживавшие либеральных лидеров, окажутся в неловком положении, но ещё более позорной будет участь всех тех, кто прошедшей зимой орали об «оранжевой угрозе» и защищали Путина от либерального переворота. Этот «переворот» уже давно запрограммирован в экономической программе власти и откладывался только из-за предвыборных мероприятий, создавших столько непредвиденных трудностей. Конечно, эти трудности в полной мере не преодолены и сейчас, а не успокоившиеся политические страсти запутывают дело, создавая множество трудностей у основных участников процесса, но суть его не меняется. Смысл политической диктатуры – в обеспечении либеральной политики. У власти нет иного пути, кроме как навстречу либералам в экономике, ведь именно этого требуют интересы основных деловых групп, связанных с бывшим-будущим президентом. А у либералов, сколько бы они ни возмущались авторитаризмом Путина, нет ни малейших шансов добиться успеха в условиях демократических перемен – именно отсюда их непоследовательность, колебания и перманентное предательство. Им нужна не демократия, а компромисс с властью.
Но если подобный компромисс состоится – в условиях общественного подъема он станет лишь новым стимулом для общественного противостояния, в которое вовлечено будет куда больше людей, чем прежде.
Выборы закончены. Забудьте о честном подсчете голосов – пора думать о справедливом распределении доходов. Голосование завершено – борьба продолжается. И её исход будет решен не гламурными столичными митингами, а мрачным противостоянием пробудившегося общества с потерявшей единство элитой.
Те, кто в марте опустили свои бюллетени за кандидатов власти – а других кандидатов на выборах президента в России не было и не могло быть, совершили акт покорности, дающий начальству основание торжествовать. Не только голоса, отданные за Путина, а именно каждый опущенный бюллетень свидетельствовал о готовности терпеть и надежде на сохранение стабильности. В этом народ и власть были едины. Но в основе этого единства – заблуждение. У стабильности нет объективной основы. Все надежды будут неминуемо обмануты: и надежды народа на способность власти поддержать порядок, и надежды власти на готовность народа сохранять покорность.
Да, голосование было актом покорности. Но, скорее всего, последним.