В течение последней недели перед майскими праздниками российские власти преподнесли населению несколько весьма своеобразных «подарков». Сначала Государственная дума приняла закон о коммерциализации социальной сферы, обрекающий на уничтожение сельские школы и больницы, музеи и культурные учреждения в небольших провинциальных городах. Поскольку финансирование, начиная с 2011 года, будет вестись по количеству «клиентов», то не нужно быть математическим гением, чтобы предсказать резкое сокращение расходов в регионах и населенных пунктах, которые и так являются депрессивными и малонаселенными. Впрочем, жителям крупных городов тоже мало не покажется. Например, закон непосредственно стимулирует школы к тому, чтобы увеличивать количество учеников в классе. Чем больше детей приходится на одного учителя, тем школа с экономической точки зрения эффективнее. Правда, эта экономическая логика находится в прямом противоречии с педагогической – на протяжении нескольких десятилетий в СССР, а затем и в России предпринимались усилия для того, чтобы сократить количество учеников в каждом классе, дав возможность преподавателям вести с детьми индивидуальную работу. В итоге численность учеников на класс сократилась, например, в столичных школах с 40-45 до 25-30 человек. Сейчас этот процесс будет обращен вспять.
Та же логика применяется по отношению к больницам и поликлиникам. Отныне надо будет наращивать не количество медицинского персонала, приходящегося на одного больного, а наоборот, увеличивать количество больных, приходящихся на одного врача. Каковы будут последствия, ясно без дальнейших разъяснений.
Планируется закрытие более сотни университетов и вузов, включая уникальные специализированные учебные заведения. О том, что будет с художественными и музыкальными школами можно даже не думать. Через несколько лет их просто не станет.За исключением, разумеется, некоторого количества дорогих частных заведений для детей «солидных господ».
Нет сомнений, что правительство очень интересуется вопросами образования и модернизации. Только решает оно эти вопросы примерно так же, как и вопросы спорта – вложив многомиллионные средства в покупку и воспитание звезд и принципиально отказываясь от массовости.
Олимпийские игры в Ванкувере очень хорошо показали, чем оборачивается такая политика.
Деньги, затраченные на звезд, оказываются выброшены впустую. Ровно то же будет происходить в научной сфере. Если кто-то сейчас ещё верит, будто требующий огромных затрат проект Сколково окажется фактором модернизации, то подобного наивного человека ожидает жесточайшее разочарование. Отвлекая средства и людей от решения назревших вопросов «на местах», подобные проекты не только не могут двинуть науку вперед, но, напротив, оказывают на неё самое разрушительное воздействие.
Дорогостоящие элитные проекты не стимулируют модернизацию, а, в лучшем случае, симулируют её. О том, как на самом деле власти относятся к ими же провозглашенным лозунгам, видно из другого официального заявления, прозвучавшего перед праздниками. Министерство обороны решило призывать в армию студентов, не давая им закончить высшее образование. Инициатива, выдвигавшаяся военными неоднократно, столь же неоднократно была похоронена. Однако военное начальство в очередной раз достает с какого-то забытого склада старые (и, по-видимому, любимые) грабли, заботливо укладывая их на хорошо известном месте. Говорят, что только мы, россияне, можем наступать на одни и те же грабли дважды. Выясняется, что это далеко не предел.
Если первые два «подарка» пришлись по ведомству образования и культуры, то третий «подарок» был сделан автомобилистам. Власти собираются запретить эксплуатацию автомобилей старше 20 лет. Логика чиновников понятна: надо заставить граждан покупать новые автомобили. А те, кто ездит на древних колымагах, естественно, новые иномарки покупать не смогут, они воспользуются правительственной программой, обменяв старые автомобили на относительно дешевые изделия российского автопрома. Скорее всего – на «Лады».
Беда в том, что нередко автомобили с двадцатилетним стажем работают лучше новых, причем это относится не только к легендарным старым «Вольво», но даже и к изделиям Волжского автозавода.
Что будет с раритетными коллекционными автомобилями тоже остается загадкой. Но главное, что для многих автовладельцев даже наличие государственной программы не дает возможности приобрести новую машину. Доплачивать всё равно приходится (в этом экономический смысл проводимого мероприятия), а денег всё равно нет. Ясно, что правительственные чиновники, не веря в эффективность собственной политики, пытаются сделать обмен принудительным. Иными словами, они пытаются заставить раскошелиться людей, у которых свободные средства отсутствуют.
Все принимаемые решения однозначно направлены против низов общества – сельских жителей, населения небольших городов, против рабочих и тех, кого можно назвать российским вариантом «низшего среднего класса». Не нужно быть пророком, чтобы предсказать, что в совокупности подобные меры вызовут резкий рост социальной напряженности. Отчего же чиновники с упорством, достойным лучшего применения, продолжают именно такой курс?
Разумеется, каждое конкретное ведомство решает исключительно свои собственные задачи, не оглядываясь на соседей. Когда думские депутаты готовили законопроект, они исходили из необходимости сократить (или, как у них принято говорить, «оптимизировать») социальные расходы на фоне грядущего бюджетного дефицита. Они ещё не знали, что в это же время генералы, озабоченные нехваткой рекрутов, готовят инициативу по призыву студентов в армию, а бюрократы, ответственные за спасение отечественного автопрома, весьма далекие от проблем военных, обдумывают план принудительного обмена старых машин на новые. Именно отсутствие координации привело к тому, что все эти инициативы были провозглашены одновременно и будут осуществляться параллельно, усугубляя друг друга и достигая на практике разрушительного «кумулятивного эффекта».
Тем не менее, во всех этих мерах есть общая логика. Это логика социальной, вернее – антисоциальной политики, когда в условиях жесточайшего бюджетного кризиса не жалко раздавать миллиарды долларов крупнейшим компаниям, выкидывать огромные средства на проект Сколково, отдавая его в управление тем же корпоративным элитам, а платить за все это должны беднейшие слои населения.
Но именно несостоятельность проводимой политики провоцирует чиновников на принятие всё более жестких и всё менее рациональных мер.
В бюрократической системе явно что-то сломалось, ибо отсутствует уже не понимание социальных потребностей общества, а элементарный здравый смысл и умение учиться на собственных ошибках. Как бы мы ни относились к российской бюрократии, эти черты до недавнего времени она всё же способна была демонстрировать. Почему же теперь мы наблюдаем столь иррациональное и безответственное поведение, явно выходящее за рамки всего того, что практиковалось на протяжении последнего десятилетия?
Ответ надо искать в развитии экономического кризиса, который упорно не собирается заканчиваться. Несмотря на многочисленные заклинания о предстоящем подъеме, он упорно не желает наступать. Хуже того, немногочисленные признаки оживления, обнаруженные лояльными власти и бизнесу экспертами в конце прошлого года, сходят на нет. Ценой огромных усилий и трат удается добиться только стагнации, причем стагнация происходит на крайне низком уровне, усугубляя последствия кризиса.
Не удивительно, что правящие круги, надеявшиеся на скорое преодоление кризиса и возвращение к «нормальному» положению вещей, утрачивают ориентировку в действительности, теряют чувство перспективы, а вместе с ним и чувство меры, прибегая к разнообразным непроработанным импровизациям. А их классовый инстинкт делает подобные импровизации неизменно направленными против низов общества. У корпораций есть свое лобби в правительственных учреждениях. У граждан России своего лобби в правительстве нет.
Единственное, чем население может напомнить власть имущим о своем существовании и своих интересах, это протестами разной степени массовости и организованности.
Так что возникает соблазн записать авторов нынешних законов и проектов в список организаторов очередной русской революции. Только следует помнить, что революция является только одним из целого ряда возможных сценариев. Альтернативой ей является не модернизация, столь вожделеемая сегодня чиновниками всех рангов, а постепенная деградация и разрушение общества.