Последний союзник?
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ КАГАРЛИЦКИМ БОРИСОМ ЮЛЬЕВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА КАГАРЛИЦКОГО БОРИСА ЮЛЬЕВИЧА.
Хорошо известна фраза, приписываемая императору Александру III: «у России только два союзника — её армия и её флот». Заметим, что российский народ в данной формуле не упоминается. Отчасти потому, что на его лояльность можно рассчитывать как бы автоматически. Насчет экономического развития тоже можно не особенно заморачиваться. Если у нас есть армия и флот, зачем нам экономика?
Относительно могущества собственных вооруженных сил у правящих кругов Российской империи всегда было множество иллюзий. Каждый раз прошлые победы виделись гарантией будущих. Так империя влезла в заведомо проигрышную Крымскую войну, которая выявила и экономическую слабость и дипломатическую изоляцию страны. 50 лет спустя итогом такой политики стало уже в царствование Николая II катастрофическое поражение армии и флота в Русско-японской войне, которую петербургское правительство затеяло, надеясь за счет военной победы решить внутренние проблемы. После катастрофы 1905 года в Петербурге осознали значение союзников и бросились устанавливать договоренности с Францией, Бельгией и Британией, одновременно оказавшись в кабале у новых друзей.
Как известно, история повторяется, причем трагедии имеют тенденцию превращаться в фарс. Хотя русская история дает с удивительной настойчивостью воспроизводит и трагедии, пусть и в фарсовом обрамлении. Начинали СВО в уверенности, что нам никто не нужен, а наше оружие решит все проблемы за три дня, на худой конец — за три недели. Когда получилось нечто совершенно другое, бросились искать союзников, причем на эту роль годится кто угодно, независимо от того, какие проблемы с этим связаны. Партнерами-спасителями в воображении кремлевских чиновников оказывается то Иран, то Китай, то Турция. И каждый раз выясняется, что у потенциальных друзей не только нет желания рисковать своими интересами ради прекрасных глаз Москвы, но и есть собственные внутренние и внешние проблемы, никак не учитывавшиеся в Кремле.
После того, как выяснилось, что дружба с Китаем оборачивается односторонними уступками, за которые не последует ничего кроме сдержанной и явно неискренней похвалы, взоры кремлевского начальства обратились к Турции. И тут выясняется, что там тоже всё обстоит совершенно не так, как казалось.
Как назло, в Турции проходят выборы. И на этих выборах лидирует оппозиция, о существовании которой в Кремле, похоже, искренне не подозревали.
Турецкому президенту Эрдогану аккурат перед началом решающей фазы избирательной кампании стало плохо в прямом эфире, предвыборные мероприятия переносятся или отменяются, а сама дальнейшая борьба за пост главы государства под вопросом. И тут дело даже не в том, сможет ли действующий президент победить, а в том, способен ли он находиться на подобной должности. Конечно, в некоторых хорошо нам известных странах можно управлять страной даже страдая от очень тяжелых физических и психических недугов, но турецкая политическая система устроена несколько иначе.
В любом случае, сомнения в состоянии здоровья и дееспособности турецкого лидера сами по себе уже снижают его шансы на победу. А тут ещё и рейтинги подоспели — не самые для действующего правителя благоприятные. Лидирует Национальный альянс Кемаля Кырычдароглу: 41,6%, Народный альянс Реджепа Эрдогана лишь на втором месте в 38,7%, а есть ещё и левые — Альянс труда и свободы, за которых готовы голосовать 19,7%. Поскольку выборы в Турции проходят в два тура, то шансы Эрдогана выиграть во втором туре, когда все оппозиционеры объединятся, мягко говоря, спорные.
За годы правления Эрдогана страна неуклонно двигалась к авторитаризму, но полномасштабной диктатурой так и не стала. Точно также политика исламизации, проводившаяся правящей партией, изрядно разозлила модернизированную часть общества, так и не вернув турок в лоно «традиционных ценностей». В результате Эрдоган не смог устранить оппозицию, зато объединил её против себя — все светские партии, как центристские, так и левые, теперь готовы работать вместе. По крайней мере до тех пор, пока Эрдоган у власти. А фальсификация выборов на таком фоне — идея так себе. Слишком серьезна мобилизация оппозиционной части общества, да и лояльность военных нынешнему президенту гарантирована лишь до тех пор, пока его легитимность очевидна. Не удивительно, что от такой перспективы у президента начинает щемить сердце.
Для кремлевских правителей кризис, разворачивающийся в Турции, чреват очень серьезными проблемами. Несмотря на то, что Эрдоган поощрял частные компании, продававшие оружие Украине, он покровительствовал и бизнесу, помогавшему российским партнерам в обходе санкций. Смена администрации не обязательно будет означать резкую смену курса, но как минимум к санкциям будут относиться более основательно: Кырычдароглу ещё предстоит завоевать самостоятельный международный авторитет. И как бы ни была важна Россия для Турции, главным приоритетом будет улучшение отношений с Западом.
И тут важна даже не дипломатическая конъюнктура, а экономическая слабость нашей страны. Эрдоган лавировал между партнерами, но никогда ни при каких обстоятельствах не стал бы делать однозначный выбор в пользу Москвы. Слабеющая внутренняя поддержка и идеологическая логика его программы, однако, толкала его на обострение конфликта с Западом. Внешняя конфронтация должна была мобилизовать сторонников внутри Турции. Но это же привело к росту недовольства со стороны значительной части общества, в такой конфронтации совершенно не заинтересованной. Теперь, если победит оппозиция, политический маятник неминуемо качнется в противоположную сторону. И не только из-за идеологических симпатий кемалистов, но в первую очередь из-за того, что в этом заинтересована их социальная база.
Что касается российского начальства, то оно в принципе не понимает, что делать, когда в соседнем государстве меняется власть. Это очень точно подметил Анатолий Несмиян, написавший, что кремлевские правители не признающие реальной оппозиции в собственной стране, к такому повороту совершенно не готовы. Смена власти путем выборов или превращение вчерашних оппозиционеров в новую власть, это что-то такое, что не укладывается у них голове. Кстати, даже отечественные думские оппозиционеры рассуждают так же. Я сам слышал, как один из них сетовал, что власть не слушает «конструктивной критики». Он искренне считал, будто его роль не в том, чтобы бороться за власть, а в том, чтобы помогать власти, указывая на её «отдельные ошибки».
К несчастью для наших официальных политиков и пропагандистов, вечных правительств не бывает, а власть может меняться. И случается подобное не только в Турции.
