Конституционный вопрос или как утратить национальное единство
Конституционный вопрос, столь внезапно поднятый президентом, становится миной замедленного действия. Кажется, все поправки, которые предлагает президент и его соратники, сформулированы так, чтобы задеть максимальное количество жителей страны и посеять между ними рознь.
Правые консерваторы будут негодовать на то, что «государственнобразующий» народ в конституции теперь, вроде как назван, но почему-то всё-таки безымянен — что это за государствообразующий народ, которому посвящена отдельная строка? Может у нас чиновников и бюрократов выделили в отдельный народ? Науке это не известно. Правым остаётся только взирать на поправку с государствообразующей тоской. С другой стороны и национальные меньшинства предсказуемо не обрадуются тому, что они-то уж явно к государсвообразующему народу не относятся и вроде как оказываются (как бы это не отрицал Песков) на вторых ролях.
Внесение в конституцию бога выглядит тем более провокативно. Во-первых, простите, но, кажется, хотя я и принадлежу, вроде бы, к тому самому государствообразующему народу, предки которого должны были передать мне лично веру в бога, но вот конкретно мой отец, насколько я его помню, к вопросам веры был индифферентен, и ничего такого передать не сподобился. Кроме того, опять же вежливое замалчивание того, веру в какого именно бога передали нам предки государсвообразующего народа не порадует многих православных консерваторов. Точно так же не обрадуются этому внесению, видимо, и многие мусульмане, поскольку довольно очевидно, что бог этот не аллах. При этом надо заметить, что во многих республиках мусульманское население составляет большинство и вообще-то именно в преимущественно мусульманских регионах прирост населения идёт, в отличие от не прирастающего, а совсем наоборот государствообразующего и, якобы, очень православного народа.
Тем более не обрадуются новшествам буддисты, у которых насчёт как минимум существования единого бога имеются большие сомнения. И так далее. То есть можно было бы хоть немного понять эту поправку, если бы русский народ действительно был бы таким уж православным и, к тому же, крайне бурно размножался, так что в недалеком будущем исламские и другие религиозные меньшинства ждала бы почти полная ассимиляция, но, извините, этого не предвидится. Наоборот, на пороге у нас вполне заметный демографический кризис.
Собственно уже появление в российских школах уроков религиозной или светской этики, вносит семена раскола в будущее общество: детей, со школьной скамьи приучали чувствовать себя не просто гражданами России, не просто россиянами, а кроме того именно представителями определенной религии. Думаю, часто это происходит и без особого желания школьника и родителей, потому что понятно, что урок светской этики для одного школьника специально проводить не будут (у меня есть такие подозрения), да и общий курс на православизацию всё-таки заметен.
Кстати, насчет светской этики и её необходимости у меня тоже есть вопросы — не то что бы я не считал необходимым этическое воспитание, просто, одного урока для этого явно мало — преподавание морали не может быть вмещено в 40 минут. Возложение ответственности за этическое поведение ученика на одного отдельно взятого учителя бессмысленно, если не вредно (не говоря опять же о том, что на это тратятся деньги, которые можно было отдать преподавателям математики, физики и т.д.). Впрочем это отдельная тема, требующая отдельного разбора.
Но религиозное образование и вовсе выдвигает на первый план не то, что может объединить граждан государства, хотя здесь, надо признать, какие-то попытки в плане объединения тоже делаются, но настолько неуклюжие, что лучше бы их не делалось вовсе. Да память о Великой Отечественной войне может послужить единству народа, более того, это единое историческое прошлое могло бы послужить налаживанию отношений с республиками бывшего СССР, по крайней мере, с некоторыми из них, но чем больше пытаются регламентировать память, тем больше живое единство подменяется механическим.
Можно внести в конституцию пункт о том, как именно и в каких формах надо чтить память погибших, но это худшее что можно сделать – превратить живые образы и живую память, которая действительно может объединить, в пустую формальность, в символ не памяти, а лояльности текущему режиму. Увы, выглядит всё так, что действительно память о войне присваивается и идёт только в комплекте с одобрением именно текущей власти. Собственно именно попытка закрепления в конституции и говорит, что память о войне так и не стала тем событием вокруг которого удалось можно формировать национальную идентичность – иначе этого внесения не потребовалось бы. Не стала, думаю, именно из-за того что слишком активно использовалась для легитимации текущей власти.
Но главное, повторяю, в конституционных поправках, то, что они подчеркивают различия, то, что позволяет видеть в соседе не такого же гражданина, а «не такого как ты», «отщепенца». В школе такое разделение уже внедряется, причем за вполне себе государственные, то есть народные деньги. Теперь же оно выходит на новый уровень, когда у нас появилась, пусть и в весьма завуалированной форме, главная религия и религии второстепенные. Нынешних детей, которых, в обязательном порядке приучают помнить к какой именно конфессии принадлежали их родители, ждёт по мере взросления осознание того, что их конфессии не так уж хороши, как конфессия госудасрствообразующего народа.
Пока писалась эта статья, к конституционным поправкам от Путина прибавилась инициатива Валентины Терешковой: ограничение для президента на пребывание у власти двумя сроками отменять не надо, но если Путин решит его нарушить, то ему можно. Предложение с точки зрения правовой абсурдное, но радостно принятое Государственной Думой, да и Конституционный Суд, скорее всего, возражать не будет. Но не надо потом удивляться возмущению изрядной доли граждан…
Если президент хочет внести рознь в и без того расколотое общество, он действует просто идеально. Не понятно только зачем это нужно: его инициативы выглядят как злая пародия на название главной проправительственной партии. Выходит, ни великая Россия, ни даже единая, человеку, выступающему с такими поправками, явно не нужна. Почему так происходит — непонятно. Но ради решения тактических (к тому же не очень очевидных) вопросов под угрозу ставится будущее государства. Может быть, предложение президента является реакцией на то, что патриарх константинопольский поддержал автономию Украинской православной церкви? Я не берусь судить – причины мне не ясны, но одно я могу сказать с уверенностью – предложения эти недальновидны и разрушительны.
