© syria.mil.ru
По-моему, это главный плюс от официального вывода российской военной группировки в Сирии. Вероятность прямого вооруженного конфликта с Турцией сокращается почти «до нуля». По крайней мере, на земле или в небе Сирии.
Эрдоган последователен в своей ненависти к курдам. В очередном теракте его спецслужбы увидели очередной «курдский след». Еще один повод расширить антитеррористическую операции турецкой армии в Сирию, на территорию Рожавы. А российские Военно-космические силы будут уже не при чем, если все-таки турецкая АТО расширится. По крайней мере, не попадут в какой-нибудь турецкий танк или группу солдат. Официально.
Российские граждане, постоянно живущие в Сирии, сейчас делятся мрачными прогнозами в социальных сетях, что будет дальше: снова хаос, снова обострение боевых действий, снова бедствия.
Как реагируют сирийцы? Пока сдержанно. Ведь еще же неясны масштабы вывода российской группировки.
Что будет с Башаром Асадом? Он, очевидно, теряет серьезный козырь (пожалуй, самый серьезный) на переговорах в Женеве. Вероятно, охотнее и быстрее согласится на федерализацию страны. Другое дело, согласится ли теперь на нее «умеренная оппозиция». Саудовская Аравия и Турция не объявили же об отказе поддерживать «умеренную оппозицию». Даже не заявили.
Федерализация страны и вовсе не началась. Только слова, только отдельные высказывания, только комментарии представителей сирийских курдов, что переговоры в этом направлении активно ведутся. Будет ли теперь федерализация?
За последние два с половиной месяца российские ВКС действительно смогли переломить ход боевых действий: армия Башара Асада смогла взять Сальму и Рабию и благодаря этому зачистить северо-восток провинции Латакия; деблокировала авиабазу Квейрес и значительно отодвинула отряды Исламского Халифата от Алеппо; пробила коридор к курдскому кантону Африн, в результате чего был перерезан один из важнейших каналов снабжения «умеренной оппозиции» через Аззаз. И с началом перемирия в Сирии даже стало казаться, что российские военные – главный гарант этого перемирия.
Исламский Халифат и Джабхат ан-Нусра остались на месте. Первые по-прежнему вершат свои суды в Ракке. Вторые – в Идлибе. Вроде бы ради победы над ними заходили. Нет?
Политика Путина в целом носит дерганный тактический характер. Поэтому ее трудно прогнозировать. Поэтому войны России эпохи Путина носят весьма странный характер «недо-». Зашли в 2008-ом, чтобы спасти осетин от грузинской агрессии. Можно было бы смести уже Саакашвили до уровня трибунала по военным преступлениям. Недоделали. В результате Саакашвили — один из последовательных и злейших врагов России. Среди грузин плодятся ненавистники России. Завели «отпускников» в августе 2014-ого на Донбасс. Армия Порошенко-Коломойского была разбита. Но наступление остановилось возле Мариуполя. Украина сходит с ума от своей русофобии теперь, либеральная и нацишиза цветет там буйным цветом. Дружественная и братская некогда страна превратилась в злобного и опасного монстра. Что это было с Сирией сейчас? Ведь «умеренная оппозиция», правительство Асада и курды еще ни о чем не договорились. Халифат остался. Значит, туда по-прежнему будут ехать новые добровольцы с Кавказа и из Средней Азии и обещать, получив боевой опыт, как они потом «отомстят России».
Это очень напоминает современные войны США. Они заходят или залетают, вносят свою лепту в хаотизацию ситуации или выводят ее на новый уровень, объявляют, что их миссия выполнена, и возвращаются домой: Косово, Афганистан, Ливия.
Либо просто заходят, устраивают хаос – как в Ираке, – а потом все же объявляют, что «миссия выполнена» и снова по домам. Своеобразный вид современного активного участия в жизни стран «Третьего мира». Чтобы жизнь дома казалась надежнее и спокойнее. Проблемы в Косово никуда не делись – там продолжают убивать и унижать сербов и вдруг взбрыкивающих против новой власти албанцев, Косово стало криминальным анклавом. Талибы по-прежнему в Афганистане, увеличивают потихоньку свои территории. В Ливии на смену диктатору Каддафи приходит Исламский Халифат. В Ираке та же история.
Эти странные современные войны. Надо бы дать Нобелевскую премию мира тому, кто сможет детально объяснить их смысл и предсказать их последствия для человечества.
