Флаги стран БРИКС. © scmp.com
У БРИКС странная история. Началась она в 2001-м с того, что Джим О’Нил (бывший тогда главой отдела управления активами гигантской инвестиционной компании Goldman Sachs) написал резонансную статью о том, что мы теперь называем «развивающимися экономиками». О’Нил выделил в статье четыре страны: Бразилию, Россию, Индию и Китай – все они достаточно крупные по размеру и территории, чтобы иметь значительный вес на мировом рынке. И он сокращенно назвал эти страны БРИК.
Он утверждал, что активы этих стран растут такими темпами, что они вскоре могут превзойти общую стоимость активов стран «Большой семерки», которые долгое время возглавляли список богатейших стран мир-системы. И он рассматривал подъем стран БРИК как нечто более-менее неизбежное. Его роль в Goldman Sachs заключалась в том, чтобы рекомендовать клиентам компании переводить значительную часть своих инвестиций именно в эти страны, пока их активы еще дешево продавались.
Аббревиатура БРИК прижилась, и ее даже приняли те самые четыре страны. Страны БРИК решили не только принять это название, но и проводить с 2009-го ежегодные встречи с целью трансформации своей возрастающей экономической силы в геополитическую силу.
Общий тон ряда их совместных заявлений говорит о намерении отстаивать Юг в борьбе против Севера (в особенности США) и утверждать место стран Юга в нашей мир-системе. Они говорили о замене доллара в качестве резервной валюты на новую валюту стран Юга. Они говорили о создании банка развития Юга, который должен взять на себя многие функции, относящиеся пока к компетенции МВФ и Всемирного Банка. Они говорили о перенаправлении мировых торговых потоков и расширении сотрудничества между странами Юга.
Они говорили об этих вещах, но при этом у них как-то руки не дошли до реализации всех этих предложений. Вместо этого в 2010-м они решили воспользоваться высокими ценами на сырьевые товары, что позволило правительствам этих четырех стран существенно повысить доходы верхушки и среднего класса и даже увеличить социальные выплаты малообеспеченным слоям населения. Казалось, это были неплохие времена – и не только для стран БРИК.
В 2009-м ЮАР смогла уговорить четверку БРИК принять ее в качестве пятого члена группы. БРИК стал БРИКС, где последняя буква соответствует ЮАР (South Africa). ЮАР на самом деле не соответствовала критериям, определенным О’Нилом, однако, в геополитическом плане это позволило группе говорить, что в нее входит и африканское государство.
Тем временем другие страны стали демонстрировать экономические характеристики, схожие со странами БРИКС. Журналисты стали говорить о группе МИНТ (Мексика, Индонезия, Нигерия и Турция). Хотя они тоже представляют собой «развивающиеся» экономики, но они так и не сформировали своей общей структуры. Еще одним явным кандидатом в этот список является Южная Корея, однако ее уже допустили в клуб богатых стран – в организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), поэтому не было необходимости дальше повышать ее геополитический статус.
Затем экономическая мощь БРИКС внезапно стала ослабевать (с 2010-х). Это не значит, что страны «Большой семерки» вновь показали большие темпы экономического роста, просто стоимость активов стран БРИКС снизилась. Быстрый подъем БРИКС, казалось, прекратился.
Что же случилось? Беглого взгляда на мир-экономику первого десятилетия XXI века достаточно, чтобы увидеть, что мировой экономический бум был обусловлен преимущественно ничем не ограниченной индустриализацией и строительным бумом в Китае, что создало огромный спрос на всевозможные инвестиции, которые Китай получал как из стран БРИКС, так и со всего мира. Китайский бум имел под собой шаткую основу – беспечную кредитную политику со стороны многих региональных банков, которые возникли в этот период – их поддерживали и им покровительствовали коррумпированные круги. Когда же китайское правительство решило возместить ущерб, темпы роста Китая резко снизились, хотя они все еще сохраняются на относительно высоком уровне.
Кроме того, попытки Китая утвердить свою геополитическую власть над соседями в восточной и юго-восточной Азии привели к усилению напряженности. Хотя эта напряженность отчасти и обусловлена соперничеством Китая и США, следует сказать, что и Китай, и США были достаточно осторожными и не позволяли их соперничеству поставить под угрозу долгосрочные перспективы партнерства.
Результаты регулирования в Китае сразу же стали ощущаться повсюду – в особенности в странах БРИКС, которые оказались экономическими уязвимыми, а, следовательно, и политически уязвимыми.
Резкое падение мировых цен на нефть сделало свое дело. И одна за другой страны БРИКС столкнулись с проблемами, причем каждая из стран – со своими собственными.
Экономическая политика Бразилии сочетала неолиберальные макроэкономические меры со значительными расходами в пользу беднейшей трети населения. Программа Fome Zero (правительственная программа по ликвидации голода и крайней нищеты) перестала работать. В бразильском парламенте постоянно создавались новые и новые альянсы, и такая переменчивость стала угрожать политической стабильности. Сейчас две основные силы Бразилии пытаются объявить импичмент лидерам своих оппонентов. Серьезно запачкали и образ того, кто сформировал некогда успешную политику Бразилии, — президента Луиса Инасиу Лулы да Силву.
Российской политике (крупные инвестиции в военную сферу в сочетании с экономическим распределением, осуществляемым при помощи государства) серьезно угрожает падение цен на газ и нефть. Напористость России на Украине и Ближнем Востоке привела к разным видам бойкота, что существенно сокращает ее экономический национальный доход.
Стремление Индии не отставать не только от Запада, но и от Китая, привело к серьезной экологической катастрофе и уменьшению инвестиций от диаспоры в Северной Америке и Западной Европе. Нынешнему правительству премьер-министра Нарендры Моди очень трудно выполнять свои обещания, которые когда-то обеспечили ему сокрушительную победу на выборах.
В ЮАР парламентское большинство Африканского Национального Конгресса (АНК) отступает под давлением возрастающей части электората, представители которой еще слишком молоды, чтобы помнить борьбу против апартеида. Политика в ЮАР все в большей степени основывается на этнических аспектах. Позициям АНК угрожает всплеск антибелых настроений среди молодых избирателей, что столь нехарактерно для традиционной политики АНК, которой были чужды расовые аспекты. К тому же соседи ЮАР все более недовольны тем, что ЮАР вмешивается в их внутренние дела.
О, как же пали могущественные! Теперь можно только гадать, что же осталось от геополитических амбиций стран БРИКС.
