Когда 17 декабря директор Центробанка Эльвира Набиуллина попробовала отвязать рубль от барреля нефти, у неё ничего не получилось — рубль, не найдя иной точки опоры, обвалился. Может быть, беда в том, что Эльвира Сахипзадовна не нашла альтернативную точку привязки? Тем временем такой эквивалент знает любой рабочий старой советской закалки. Как говаривал один старый рабочий Московского Вертолётного Завода имени Миля: «Во все времена, при любых правительствах вот эта деталь стоит ровно одну бутылку водки». Как бы ни комично это звучало, но в условиях краха российской экономики водочный эквивалент может вполне заменить собой баррелевый.
Как показывает статистика, цены на этиловый спирт достаточно жёстко привязаны к доллару, составляя 59 центов за литр. Будучи явно надёжнее барреля нефти в качестве эквивалента, спирт и подавно надёжнее рубля, подверженного в последнее время самым диким колебаниям. Более того, спирт хорош как эквивалент ещё и тем, что спрос на него как на потребительский товар не отличается эластичностью. В кризисные эпохи по вполне понятным социально-психологическим причинам спрос на спиртное только растёт.
Спирт весьма удобен и с точки зрения эмиссии, далеко превосходя по своей демократичности новомодные криптовалюты типа биткоина. Не нужно никаких супермощных компьютеров и дорогостоящих терминалов для койн-майнинга. Всё просто — осуществлять эмиссию может любой счастливый обладатель самогонного аппарата или ректификационной колонны. Процесс эмиссии может продолжаться, даже если повсюду отключится электричество — главное, чтобы было горючее и сырьё. На худой конец, в качестве и того и другого может выступить любая сахаросодержащая субстанция. В крайнем случае даже человеческие экскременты. Учитывайте только, что вопреки заветам Остапа Бендера и старой студенческой песни, даже будучи самим Менделеевым, нельзя научиться искомый спирт «добывать из табуретки». Гидролизный спирт, который из древесного сырья и делают, в качестве всеобщего эквивалента, увы, не сгодится. Конечно, знатоки говорят, что в тяжёлые времена пивали и “гидрашку”, но эквивалент он на то и эквивалент, что у него должно быть более или менее одинаковое качество.
При наличии широкой сети «эмитентов» резко подскочит цена на сахар, запасы которого теперь будут играть роль золотовалютного резерва, обеспечивающего возможность дальнейшей эмиссии. Речь, конечно, не идёт о введении золотого стандарта, так как для эмиссии можно использовать, помимо сахара, ещё великое множество видов различного сырья — овощи, фрукты, зерно, картофель. Разве что нежелательно, чтобы в их число вошла свекла.
Автор пробовал свекловичный самогон и нашёл его вкус на редкость дрянным.
То ли дело гнать из яблок — в далёкой Франции местная версия яблочного самогона называется кальвадосом и ценится немногим ниже коньяка. Впрочем, и без свеклы получается довольно внушительная товарная корзина, способная поддержать устойчивость валюты в самых сложных условиях.
От неизбежной при перепроизводстве валюты инфляции нас подстрахуют тысячи пьяниц и алкоголиков, которые будут уничтожать излишки валюты на рынке. Вот застанет жена своего мужа с друзьями за пьянкой, начнёт спрашивать: «Какого чёрта бухаем, козлы?» — а они ей хором в ответ — «Мы не бухаем, мы боремся с инфляцией!». И не нужно никаких валютных регуляторов, никаких центробанков. Во всяком случае, нам не придётся терпеть последствия бездумного применения облечёнными властью троечниками далёких от реальности формул из неолиберальных учебников по «экономикс». В этом плане любой алкоголик по природе своей умнее дипломированного мейнстримного экономиста — тем более, что возможности по «борьбе с инфляцией» у последнего имеют известные физиологические пределы.
Не придётся нам и с болью в сердце наблюдать, как через оффшоры наши богатства утекают за рубеж — куда уж на каких-нибудь Британских Антильских островах девать водочный эквивалент миллиардов, награбленных нашими олигархами? А уж если речь зайдёт о конфискации богатств этих паразитов, то весьма маловероятно, что какой-нибудь шустрый олигарх успеет собрать чемоданы, вернее, вагоны со своими капиталами и сбежать от карающей руки народного правосудия. Максимум, что ему удастся — так это прихватить с собой три-четыре бутылочки, чтобы начать всё заново.
Карикатура. © polit.ru
Впрочем, благоразумный обыватель не станет класть все яйца в одну корзину. Исходя из этого соображения, можно рассчитывать на популярность схемы, разработанной Борисом Кагарлицким и доработанной автором этой статьи. Речь идёт об универсальном антикризисном пакете, одна единица которого составляет два килограмма гречки, две банки тушёнки и бутылку водки. Все эти продукты отличаются не только неэластичностью спроса, но и долгим сроком хранения. Обыватель, претендующий на мелкобуржуазный шик, может добавить к нему банку сгущёнки и банку кофе. Это позволит ему по праздникам баловать себя самодельным аналогом ликёра Baileys — в чистом виде или в качестве добавки в кофе.
Затрудняет введение универсального антикризисного пакета только то, что поставщики, предвидя ажиотажный спрос, взвинтили цены на гречневую крупу до неприличия. Иногда даже создаётся впечатление, что цена килограмма греченевой крупы жёстко привязана к доллару. Что ж, в крайнем случае гречка может быть заменена рисом, пшёнкой, горохом или чечевицей. Тушёнка тоже, увы, ныне дорого стоит — особенно если речь идёт о нормальном продукте, произведённом по ныне уже не действующему в России ГОСТ 5284, а не о суррогате из жил, сои и каррагинана. Опять же, её тоже можно заменить на рыбные консервы длительного хранения: сайру, шпроты, кильку или бычки в томате.
В условиях грядущего политического и экономического хаоса, когда, возможно, возникнет целое множество местных суррогатных валют, спиртное будет самой ликвидной из них.
Конечно, такую валюту можно и подделать, но, перефразируя надпись на российских банкнотах, подделка преследуется потребителем. Как это ни странно звучит, но алкоголь — это валюта гораздо более трезвая, чем ещё пока живой рубль, о котором уже ходят анекдоты следующего содержания:
«Заходят рубль, доллар и евро в бар, подходят к стойке, заказывают себе выпивку. Когда очередь доходит до рубля, бармен отвечает: этому больше не наливать, он уже еле держится на ногах». Рискнём предположить, что в данном случае в роли бармена выступает спирт как всеобщий эквивалент.
У водки как у валюты есть только один существенный недостаток — на определённом этапе преодоления кризиса, в связи с ростом положительных жизненных ожиданий у большинства граждан, спрос на водку упадёт. Но к тому моменту это уже будет не столь важно, так как можно будет вернуться к нормальной экономической жизни — с деньгами или без таковых.
