Торжественно открытый единороссами поход за моральную чистоту народных избранников от побочных, а для кого и основных, занятий бизнесом в особых комментариях не нуждается. Про деловые интересы самих борцов за «чистоту риз российского парламентаризма», успешно совмещающих пафосную «патриотическую» демагогию с личным участием в развитии капитализма в России, в том числе, и посредством извлечения прибылей и дивидендов по акциям вполне конкретных и процветающих ОАО, ЗАО и ООО, за последнее время рассказано немало. И открытое государственное финансирование партий зависимости буржуазных политиканов от бизнеса ничуть не снизило. Вряд ли поможет и финансирование негласное, чему в истории нашей страны примеры уже бывали.
В годы Первой русской революции царская власть, оказавшись один на один с рабочими забастовками, крестьянскими волнениями на селе и вооруженными восстаниями в Москве, в Свеаборге, на кораблях военно-морского флота, решила создать массовое движение, противостоящее противоправительственным организациям и оппозиционным сословной монархии партиям. С политической программой дворцовая камарилья и обслуживающие её идеологи особо мудрить не стали: взяли за основу знаменитую триаду графа Уварова, министра просвещения времен Николая Палкина, «православие, самодержавие, народность» и «актуализировали» сей шедевр верноподданнической мысли. Дополнив его ненавистью к большевикам и прочим левым, которые-де «морочат доверчивого русского мастерового», ненавистью к любым носителям книжного знания и научного мировоззрения, антисемитизмом… и тайными государственными субсидиями.
Созданные с легкой руки министра внутренних дел Столыпина-вешателя в качестве весомого дополнения к политике «успокоения Империи» – посредством военно-полевых судов, виселиц для противников власти («столыпинские галстуки»), каторги и ссылки для недовольных (столыпинские вагоны») – черносотенцы кормились из рук «премьера-реформатора».
Непосредственные сношения с деятелями «Союза русского народа» и «Русского монархического союза им. Михаила Архангела» осуществлял, с ведома своего патрона, товарищ министра внутренних дел генерал Курлов, то есть заместитель Столыпина по министерству. Не брезговал лично принимать вождей «охранительного» движения Пуришкевича и Дубровина и сам «великий реформатор». Оно и понятно: коли людей субсидирует казна, то и направлять их в борьбе с «крамолой» должно первоприсутствующее лицо Совета Министров.
Черносотенные вожди старались: контрреволюционная агитация и политические убийства, поддержка правительства в Государственной Думе и погромы «инородцев и иноверцев» внесли посильный – и, заметим, немалый! – вклад в «столыпинское умиротворение». Однако ж выделение казенных сумм из «рептильного фонда» требовало хотя бы минимальной отчетности об их целевом использовании. В сентябре 1907 года Департамент полиции царского МВД затребовал от губернаторов и градоначальников сведения о том, сколько на подведомственных им территориях имеется отделов «Союза русского народа» и иных право-монархических организаций, какова их общая численность. В итоговой ведомости было указано солиднейшее число: более 400 тысяч на всю Россию. Сила!.. Так и осталась бы «надежда Государя и Отечества» – Петр Аркадьевич Столыпин – в блаженном неведении, но помешала банальная жадность «союзников». Как пишет известный советский историк времен «заката царизма» Арон Яковлевич Аврех, «главной причиной всех раздоров и дрязг в монархическом стане были, безусловно, казенные субсидии.
Черносотенные главари проявили такую страсть к «темным деньгам», такую неистовую ярость в борьбе за них, что даже видавшие виды царские чиновники, которых, казалось, ничем нельзя было удивить, и которые сами являлись немалыми доками по части казенного сундука, были изумлены. Дело дошло до того, что создавались организации, в которых число членов исчерпывалось их основателями, ибо даже этого было достаточно в ряде случаев, чтобы открыть себе дорогу к казенным субсидиям. Самое скверное здесь для черносотенцев (а также и для правительства) состояло в том, что в пылу борьбы драку из-за денег они вынесли на публику, разоблачая грязные проделки и махинации друг друга со всеми пикантными подробностями». Демонстрируя всё убожество профессиональных охранителей задолго до выстрела «Авроры», но готовя тем самым общество к мыслям о неизбежности и желательности социальной революции…
Не обошлось, как водится, и без «сигналов наверх». Так, в докладной записке директору Департамента полиции московский черносотенец Кельцев разоблачил 8 апреля 1915 года своих конкурентов в борьбе за воспомоществование: «Делопроизводство Союза с момента его существования до 1914 года искусно сокрыто в устранении возможности контроля. Нет ни журналов, ни постановлений, никаких книг денежной отчетности, ни одной решительно входящей и исходящей книги и бумаги за всё время существования Союза с 1905 по 1914 год». Не лучше обстояли дела у астраханских «союзников», глава которых, согласно докладной Департамента полиции на имя Столыпина, «остался окруженным десятком заведомых пропойц, не способных ни на какую полезную деятельность и мечтающих о погромах». Да и у петербургских тоже: «26 авг. 1909 г. состоялось собрание общества активной борьбы с революцией. Собралось всего 7 человек: сам Дезобри, его жена и 2 шурина Александровы; остальные 3 члена в обществе не участвуют и были приглашены Дезобри» в качестве «массовки». Руководитель одесских черносотенцев граф Коновницын, согласно сведениям Одесского охранного отделения, «средств личных, кроме больших долгов, не имеет и живет исключительно на средства «Союза русского народа»… Требования прозрачности партийных финансов уже в те далекие времена пользовались малой популярностью: «Княгиня Мансурова и Чернова были исключены Коновницыным из членов Союза за то, что позволили упрекнуть его за слишком непомерные траты им и его супругой денег, принадлежавших Союзу». Впрочем, видному «православному патриоту» оказался, в бытность его ещё в 1902 году на государевой службе, не чужд и гешефт межконфессиональный: «Вышеупомянутый граф Коновницын… принимал от евреев деньги во время призыва новобранцев за освобождение их от военной службы».
В общем, говоря словами обзора движения монархических организаций, найденного после Февральской революции в бумагах генерала Курлова, «союз немногочислен, значение его вздуто, состоит он из статистов, получающих разовые и месячные».
Но, несмотря на всё это, столыпинские «месячные» поступали регулярно, столь же регулярно осваивались как при жизни нынешнего кумира путинской элиты, так и после его бесславной гибели – вплоть до февраля 1917 года. В момент полного краха династии Романовых не вышли на улицы русских городов сотни тысяч, фигурировавших в отчетах, верноподданных Николая Кровавого, не встали на защиту «обожаемого» монарха православные воины на фронтах империалистической войны, не поднялись в помощь главному помещику страны миллионы русских крестьян. И остались от деятелей русского черносотенства всего-навсего следственные дела о погромах, контрреволюционной агитации и хищениях казенных денег, перекочевавшие из Чрезвычайной следственной комиссии в аппарат ВЧК, кипы доносов друг на друга из архивов Департамента полиции и дурная память. Как о самих наймитах, так и об их хозяевах – всех этих столыпиных и курловых…
Кроме того, остался урок. Урок того, что всякая попытка создать массовое движение в поддержку действующей и враждебной интересам трудящихся власти сверху – будь то «Союз русского народа» и «Русский монархический союз им. Михаила Архангела» тогда, будь то «Единая Россия» и «Общероссийский народный фронт» сейчас – заведомо обречены на провал в условиях отсутствия у подобных организаций направленной на защиту законных прав большинства граждан страны позитивной программы. Урок того, что никакое открытое государственное финансирование, никакие тайные субсидии, никакие занятия «околопартийным бизнесом», никакая деловая активность партийных функционеров не спасут в итоге от политического краха тех, кто выступает на стороне уходящего со сцены старого мира. Мира отчуждения, бесправия и эксплуатации. Мира без будущего.
