18 февраля в Латвии прошел референдум о возможности признания русского языка в качестве второго государственного. Его итоги не оказались неожиданностью. Все произошло в точности так, как и ожидалось: латыши проголосовали против второго госязыка, русские граждане – за. Теперь, когда референдум остался в прошлом, можно подвести итоги истекшего года языковой кампании и сделать предварительные выводы о дальнейшем развитии политической ситуации в Латвии.
Как известно, кампания за признание русского вторым государственным проводилась на волне недовольства русскоязычной диаспоры Латвии своим положением в стране на протяжении последних двадцати с лишним лет. У власти за эти годы побывали представители великого множества партий и правящих коалиций – но все они неизменно проводили политику неуклонного прессинга русскоязычных. У «оккупантов» и их потомков постарались последовательно отобрать все атрибуты полноценного национального меньшинства – образование на родном языке, исконное написание имен и фамилий в паспортах. Несколько сотен тысяч жителей республики продолжают существовать в унизительном статусе негражданина, «негра». В стране свирепствует языковые инспекции, занимающиеся проверкой русских на их рабочих местах. Соответственно, сначала сбор подписей за признание русского языка вторым государственным, а затем и референдум на ту же тему стал массовым выплеском недовольства национальных меньшинств Латвии, поставленных в явно неравноправное положение.
Два с половиной месяца, отделившие окончание сбора подписей в ноябре от собственно референдума, прошли в атмосфере растущего напряжения.
Разумеется, государственная верхушка ни минуты не сомневалась, что достаточного количества голосов за русский язык не наберется (а набрать необходимо было как минимум 771 893 голосов граждан, т.е.свыше половины от числа проголосовавших на последних парламентских выборах). Вопрос стоял в другом. С самого начала организаторы языковой компании подчеркивали, что аппелируют не только к латвийским властям, но и к политическим кругам Евросоюза. Ведь многие представители европейских структур достаточно прозрачно намекали: «Как мы можем вас в чем-то поддерживать, если вы сами ничего не делаете для улучшения своего положения? Создается впечатление, что русские в Латвии всем довольны. Вы же молчите постоянно. Нам надо или вам надо? Вы начните, проявите себя, покажите, чего вы добиваетесь – и тогда у нас появится повод оказать вам поддержку».
В связи с этим, самым главным вопросом приближающегося референдума стало возможное соотношение голосов, поданных «за» или «против» введения второго государственного языка. Естественно, нынешняя латвийская элита оказалась максимально заинтересована в том, чтобы данное соотношение оказалось как можно более не в пользу русского – это было бы лучшим доводом перед ЕС, что «народ не хочет второго государственного языка». Фактически, в эти два с половиной месяца и дня не проходило, чтобы против второго госязыка не высказался кто-либо из видных политических или общественных деятелей. Подобные высказывания широчайшим образом тиражировались в газетах, интернете, на телевидении, по радио. С самым решительным осуждением «авантюристов, маргиналов и их чудовищной затеи» выступали и парламентарии, и министры, и генералы, и священники, и врачи, и студенты, и полицейские, и рабочие, и крестьяне, и «правильные, лояльные русские» и т.д. Почтовые ящики жителей страны закидывали листовками-призывами – «Голосуй против!» Латышей звали на избирательные участки голосовать против русского, словно «на новые баррикады». Усилились разговоры о «наглых оккупантах», к которым латыши изначально отнеслись уважительно, позволили жить в своей стране, а в ответ получили открытый плевок в лицо. Представители наиболее националистического крыла элиты даже пытались запретить приближающийся референдум через Конституционный Суд. Хотя эта попытка и не увенчалась успехом, правящие тут же дали понять, что при необходимости всегда смогут отменить «нежелательные результаты» референдума через тот же КС.
Одновременно, среди латышской элиты шла дискуссия о том, как же все-таки поступить с «этими неуступчивыми чажаками», которые столь активно взялись за защиту своих интересов.
Здесь все мнения колебались между двумя крайними точками зрения, высказанными двумя разными представителями национальной интеллигенции. Так, режиссер Нового Рижского Театра Алвис Херманис (кстати, известный постановками русской классики и постоянно приглашаемый со своей труппой на гастроли в Россию) заявил, что «если мы рассматриваем этот референдум как стресс-тест для латвийского государства, то это прекрасный божий дар. За два миллиона латов мы получаем список всех граждан, которые неверны стране. Именно так. Референдум – это тест для предателей этой страны. Давайте называть вещи своими именами». Херманис обрушился на латвийские спецслужбы, допустившие, чтобы «предатели» сумели довести до референдума. Однако, отнюдь не все согласились с трактовкой русских, голосующих за свой родной язык, как «предателей». Известный адвокат Алдис Гобземс высказал мнение, что каждому латышу нужно подойти к русскому и извиниться: «Прости, что я думал о тебе, как об оккупанте, как о негодяе и предателе, что я держал на тебя зло, даже если и была причина. Ты знаешь, я люблю поэзию Пушкина, но, возможно, и ты бы хотел узнать творчество Райниса или Иманта Зиедониса». Точно так же Гобземс предложил поступить и каждому русскоязычному жителю Латвии: «Каждому русскому надо сказать: прости, что мой народ разжигает ненависть и разногласия между нами. Я знаю, что русский язык не умрет, и бояться нет необходимости. Я хочу, чтобы вы приняли мою русскую идентичность, я покажу вам, насколько красив и богат этот язык, а также я хочу, чтобы вы помогли мне выучить латышский язык».
Сам референдум 18 февраля стал самым посещаемым мероприятием такого рода в современной Латвии. Пришло 70,73% избирателей, или 1 098 593 человека. Последний раз явка сравнимого уровня наблюдалась в ходе референдума о вступлении республики в Евросоюз. Латыши массово шли, «наэлектризованные» своими политиками и общественными деятелями – «спасать родной язык, как единственное, что осталось у титульного народа Латвии». Русские не менее массово поднялись, дабы «оградить себя от продолжающейся политики ассимиляции и языкового террора». Активно голосовали не только в Латвии, но и за ее пределами – многочисленные «трудовые эмигранты», оставившие страну в поисках работы, тоже пришли в посольства, чтобы опустить заветный бюллетень в урну.
После того, как в 22.00. вечера все участки окончательно закрылись, начали поступать официальные данные по итогам голосования. На следующий день было объявлено, что 74,8% (821722) от общего числа участников референдума проголосовали против введения второго государственного языка. В свою очередь 24,88% (273335) избирателей поддержали соответствующие поправки к конституции. Среди последних оказалось больше всего жителей Латгалии (55% или 78736 человек) – самого восточного и самого бедного региона Латвии. Стоит напомнить, что в референдуме не смогли принять участие все 300 с лишним тысяч латвийских неграждан, лишенных гражданского статуса в 1991 году.
В настоящее время некоторые латышские политики неофициально признают, что своим протестным голосованием Латгалия уготовала себе незавидную судьбу. Ведь распределение дотаций по различным государственным программам осуществляется представителями правящих партий в первую очередь по числу потенциальных избирателей в том или ином регионе.
Однако, итоги референдума еще раз с наглядной точностью подтвердили, что сторонников нынешних правящих в Латгалии куда меньше, чем в иных краях и городах. А раз так, то какой смысл поддерживать «инакомыслящих» материально? В целом же, реакция правящих на итоги референдума продемонстрировала достаточно широкий спектр мнений. Но, те не менее, ни на какие уступки, даже незначительные, по отношению к русскоязычной общине, идти национальная элита не намеревается. Все призывы с их стороны к «началу дискуссии» связаны лишь с намерением более интенсивно втолковывать русским единственно правильную точку зрения на национальный вопрос – официальную. Одновременно, начинают приниматься меры, чтобы в будущем застраховаться от мероприятий, подобных прошедшему референдуму. Так президент страны Андрис Берзиньш уже успел обсудить со спикером Сейма Солвитой Аболтиней необходимость поправок к Конституции, дабы изменить порядок инициирования референдумов.
А что же вожди русскоязычной общины? Инициаторы «языковой кампании» Владимир Линдерман, Александр Гапоненко и Евгений Осипов предлагают расширить возможности использования русского языка в самоуправлениях, где проживает большое число русскоговорящих. По их мнению, естественно было бы разрешить в подобных краях хотя бы писать заявления в муниципальные органы на русском. «Языкоборцы» говорят, что идеальным вариантом было бы придание русскому статуса регионального – в тех краях Латвии, где за него проголосовало значительное количество населения. Ведь прямая польза прошедшего референдума заключается в том, что теперь точно известно о наличии большого числа людей, желающих признания русского языка и о том, где они живут. Надо добиться, чтобы этих людей перестала терзать «языковая инквизиция», чтобы они могли обращаться в самоуправления на родном языке, видеть на стенах двуязычные таблички с названиями своих улиц. Помимо этого, в настоящее время уже началась компания по организации нового референдума – за предоставление гражданства Латвии всем ее негражданам, томящимся в данном статусе уже два десятилетия.
При этом, есть основания надеяться, что в своей борьбе русскоязычные могут рассчитывать на поддержку Евросоюза. Так, Интергруппа Европарламента по правам традиционных национальных меньшинств и языков уже сейчас считает, что русский вполне может иметь официальный статус в Латвии и выражает озабоченность по поводу развернутой в стране кампании нетерпимости по отношению к сторонникам признания русского языка. Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью сразу после окончания референдума опубликовала доклад по Латвии. В нем отмечается порочная практика ущемления в правах латвийских неграждан и представителей нацменьшинств, осуждается имеющая место в государстве практика прославления военнослужащих Ваффен СС. Эти факты дают надежду на то, что, возможно, Европа вмешается и заставит латвийское государство навести порядок в межнациональной сфере – коль уж его собственным элитам такая работа оказывается не по силам.
