Ни правящий класс, ни вожди либеральной оппозиции не представляют сегодня, как далеко зайдет рождающееся движение масс. Россия созрела для перемен. Она погрязла в стабильности кризиса и нуждается в революции.
Знакомый подслушал в самолете разговор двух сановников из «Единой России». Обсуждали они митинг на Болотной площади, заключив: главная беда их партии – отсутствие достойного лидера. Но если «Единая Россия» не может найти себе замену, то руководителей страны поменять еще сложнее. Беда Путина в том, что его искусственный ореол меркнет в глазах населения. Но кто среди правящего класса может похвастать большим общественным авторитетом? Кого еще может выдвинуть режим?
Власти стремились сделать «выборы» в Государственную Думу средством повышения собственной легитимности. На беду правящего класса общество отнеслось к спектаклю неожиданно серьезно: пропасть между властью и миллионами граждан (голосовавших и бойкотировавших) увеличилась. И хотя значительная часть населения все еще убеждена, что партия и власть едины, неделимы и неустранимы, перемены в общественном сознании уже пошли. Вопрос о смене власти в России отныне будет решаться на улицах. Пример подобного действия, к прискорбию элит, народ увидел в других государствах.
Революции не спрашивают разрешения на проведение митингов и массовых шествий. Санкции им не требуются.
Протесты могут развиваться волнами, переживая подъемы и спады. Но спады в массовом движении отныне будут характеризоваться не апатией, а осмыслением. Власть заметила активизацию общества. Несмотря на растерянность, правящий класс пытается внушить начавшей политизироваться массе, что в стране достаточно общественных свобод. В нескольких местах возможен даже пересчет голосов.Однако возмущение поддельными выборами для людей лишь повод выразить недовольство. Причины его лежат в социально-экономической плоскости.
Вероятно, число добровольно отданных голосов за «Единую Россию» – избирательный муляж правящего класса – не превышает 20% от числа граждан, явившихся на избирательные участки. Нежелание миллионов участвовать в фарсе говорит о том, что пропагандистские усилия властей дали обратный эффект. Власть убеждает себя и публику, будто является таким же «естественным и неизбежным» явлением, как смена времен года. Общество знает, что государственные лидеры давно занимают свои места, но с естественностью этого положения все меньше согласных. Попытка набрать легитимности за счет избирательного фарса привела лишь к ее частичной растрате. «Выборы» президента, вероятно, осложнят дела режима еще более. Немаловажное влияние окажет бюджетно-долговой кризис еврозоны и разрушение европейского рынка, такого важного для сырьевого экспорта из России.
Министерство экономического развития недавно пообещало, что цены на нефть останутся высокими. Это политически важный прогноз, жаль только – он оказался неверен уже в тот момент, когда делался. Беда режима в том, что цены на самом деле уже сейчас являются низкими. Цена в 100 долларов за баррель российской нефти соответствует 50 долларам начала 2008 года. За время мирового кризиса американская валюта вдвое подешевела к золоту, остающемуся мерилом ценности бумажных денег. Формально высокая цена не оставляет неолиберальному режиму выбора. Он все дальше продвигается по пути «жесткой экономии», ради которой так политически не вовремя списываются социальные гарантии россиян. Во имя этой же бюджетной экономии уничтожаются наука, медицина и образование.
«Единая Россия» могла получить в результате подсчета 70-90% голосов. Но российские верхи не впали в «азиатскую» чрезмерность такого рода.
Правительство даже продемонстрировало скромность. Помогла ли она? Так называемые выборы позволили людям лучше почувствовать, как устроена «демократия» в России. Бессмысленно уверять общество в наличии свобод после того, как оно пожелало открыть глаза на фарс. Возмущаясь фальсификациями, люди понимают: выборов не было вообще. Популярный лозунг допустить к избирательному процессу любые партии и блоки ясно указывает на этот факт. Некоторые участники первых протестов идут в рассуждениях еще дальше. Они замечают, что должность президента является излишней, но эта идея уже мало подходит либеральной оппозиции. Установленная военно-полицейским переворотом конституция Ельцина устраивает неолибералов с обеих сторон кремлевской стены.
Возмущаясь поддельностью недавних выборов, стоит вспомнить о том, куда мы должны были выбрать депутатов. Государственная Дума – не парламент и даже не представительное собрание при правительстве. У неё нет ни власти, ни авторитета, ни прав, ни репутации. Честные выборы в нее бесполезная вещь. Но если это так, и если законная конституция России заменена основным законом Ельцина, то не логично ли поставить вопрос о восстановлении в действии легитимной конституции РФ (в последней редакции 1992 года)? Для либеральных оппозиционеров лозунг этот излишний, а конституция 1993 года удобна своим антидемократизмом.
Нежелание россиян голосовать в прежние годы основывалось на уверенности в неизменности существующего положения. Власти выборы были особенно необходимы, чтобы заблокировать зреющую в умах перемену. Одна часть общества показала, что она требует честных выборов, но другая – попыталась избавиться от роли слепого соучастника власти; отсюда бралось нежелание многих идти к избирательным урнам. Это оказалось первой фазой перехода россиян к мысли о том, что политический выбор необходимо сделать совсем иначе.
Как и положено в условиях, когда власть чувствует кризис доверия, надо искать внешних врагов.
Тема угрозы со стороны НАТО не уходила из российской прессы всю осень 2011 года. Попытки переключить общественное внимание с социально-экономических проблем на иные темы (этнические конфликты, в частности) делаются властью постоянно. Работает это лишь до определенного предела. Устанавливается он экономическими условиями: сегодня мировые цены на сырье еще держатся на неплохом уровне, но когда население почувствует «вторую волну» кризиса, на первый план выйдут первостепенные вопросы. Ресурс манипуляций в значительной мере исчерпан. В качестве инструмента управления телевизионную картинку сменила полицейская дубинка.
Первые протесты после «выборов» напугали политические верхи России, хотя масштабы их – по сравнению с Западной Европой или арабскими странами – были довольно скромными. Выход на улицы масс окончательно сделает неработоспособной всю огромную, но совершенно ненадежную машину подавления государства, основанного на сырьевом вывозе. Однако власть не отказалась ни от нового повышения коммунальных тарифов, ни от реформ социальной сферы и системы образования.
Социологии сложно ухватить процессы, идущие даже не в сознании, а в подсознании людей. Но экономика хорошо объясняет момент, когда начальство страны стало нелюбимым. Осенью 2010 года безумный рост продовольственных цен неуловимо для сознания людей обозначил перелом: по мере того как росли цифры на ценнике гречневой крупы, миллионы россиян вдруг начинали замечать, что ими правит «воровская власть», которая «совершенно не думает о людях».
Внушая населению мысль о собственном постоянстве, власть упустила момент, когда началось ее превращение из «молодой российской демократии» в Старый режим – Ancien Régime. Гнилая, жесткая и несправедливая система в России не просто вызывает ненависть масс, но все более провоцирует практическое проявление недовольства. Делая ставку на запреты и преследования инакомыслящих, верхи забыли, что ненависть есть такое состояние, при котором страх умирает.
Вопрос о том, каким окажется будущее, чрезвычайно беспокоит россиян.
Официальная пропаганда старается убедить общество, будто впереди модернизация, развитие экономики и повышение уровня жизни. Слова об этом звучат с начала кризиса, но веры им уже нет. Трудно представить себе, что нынешняя власть может нечто подобное дать. Все, во что люди охотно верили до кризиса, теряет убедительность. Рисуемая стараниями правящего класса картина позитивного будущего неубедительна не потому, что непривлекательна, а из-за растущего расхождения официальной пропаганды и реальных дел.
Российские власти не виновны в экономическом кризисе в том смысле, что они не желали и не организовывали его. В условиях всплеска спекуляций продовольствием они, в рамках либеральных правил, старались сдержать рост цен на крупы и иные пищевые товары. Делали они это исключительно из страха перед возмущением низов. К несчастью для правящего класса, в глазах десятков миллионов россиян он становится главным виновником народных бед, хотя никакого сознательного злодейства тут нет: элита просто стремится сохранить старое положение в условиях нескончаемого кризиса. Увы, иным путем, кроме разрушения социальной сферы, они этого сделать не могут.
В прежние годы россияне удивлялись массовым акциям в Западной Европе. Отчего они бастуют, почему протестуют? Изумленным туристам было сложно понять, что люди могут действовать сознательно и самостоятельно. Сейчас миллионам людей в России предстоит не только понять это на собственном опыте, но и обнаружить, что сами они способны бороться и побеждать. Первые шаги на этом пути уже сделаны. Правящий класс все еще надеется, что мировая экономика выползет из депрессии, эту надежду он старается внушить массам. Но суть кризиса такова, что его не преодолеть – в мире и в России – без радикальных общественно-политических перемен. Демократические революции неизбежны потому, что они необходимы. Без них не может быть экономического подъема, потому, что они средство устранить политический неолиберализм, который является главным виновником кризиса.
Ключи к оздоровлению российской экономики сокрыты в политике.
И перемены не могут остаться верхушечными, на что надеются вожди либеральной оппозиции. Правящему классу не помогут ни новый образ старого лидера, ни попытки вывести на первый план иную фигуру. История в лице жаждущего изменений общества не намерена шутить. Низы слишком долго казались власти и самим себе парализованными. Теперь они приходят в движение, не на шутку пугая защитников Старого порядка.
