Решение властей приостановить деятельность Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ) как экстремистской организации не удовлетворило практически никого. Большинство комментаторов, включая так называемых «умеренных» националистов, утверждают, что устранение легального крыла ультраправых приведет к активизации неуправляемых подпольных группировок, эскалации насилия и погромов. Председатель национального совета ДПНИ г-н Ермолаев и бывший лидер движения г-н Белов даже пророчат России «египетский сценарий»: «Власти ожидают массовых протестных выступлений и не хотят, чтобы в стране оставались организации и лидеры, способные в подобной ситуации сформулировать политические требования и потребовать прямых переговоров с руководителями страны … Пришло приказание одного человека, сильно напуганного событиями на Манежной площади и в Египте, и деятельность ДПНИ приостановили».
На первый взгляд, подобные параллели могут даже показаться убедительными, несмотря на всю разницу в масштабах и социальном значении событий. Так же как в Тунисе и Египте, беспорядки на Манежной стали полной неожиданностью как для властей, так и для оппозиционных сил. И там, и тут мы наблюдали спонтанную мобилизацию, поводом к которой послужили вроде бы рядовые инциденты (самоубийство лавочника и гибель Свиридова). Подспудно копившееся недовольство вырвалось на поверхность, приняв в одном случае – демократическую, в другом – реакционную окраску, в зависимости от того, какие «организации и лидеры» оказались его выразителями. В этой ситуации решение властей обезглавить потенциальную оппозицию, частично переняв ее лозунги (напр. – сделанное одновременно с атакой на ДПНИ заявление Бастрыкина о дактилоскопии для мигрантов), представляется вполне логичным.
Однако какой бы привлекательной для националистической пропаганды ни была подобная схема, она далека от действительности. Гораздо ближе к истине бывший член политсовета «Молодой гвардии», шеф-редактор портала «Кремль.орг» Павел Данилин: «ДПНИ формально прекратило свое существование еще в 2008 году, когда Александр Белов-Поткин получил несколько недвусмысленных мессиджей от прокуратуры и свел свою деятельность на нет… Видимо, я не исключаю этого факта, было дано указание проверить организацию на дееспособность с тем, чтобы понять, имеет ли она право на существование».
Переживающее затяжной внутренний кризис ДПНИ, претендовавшее на роль «системной» националистической оппозиции, доказало Кремлю свою полную неспособность ввести праворадикальный протест в управляемое русло. События на Манежной площади продемонстрировали не опасность, исходящую от трухлявых «пней», а их бесполезность и маловлиятельность в правой среде. Ответом властей на «Манежку» стал – в лучших бюрократических традициях – разгон нерадивых кураторов, которым теперь не остается ничего иного, кроме как пугать неблагодарного шефа катастрофическими последствиями такого шага. «Если власть нас закрывает, – блефует г-н Ермолаев, – то в такой ситуации мы ничем и никому не будем обязаны (sic!) и, возможно, произойдет так, что если некоторая группа наших сторонников и участников будет предпринимать некие незаконные действия, то я сильно сомневаюсь, что буду помогать и направлять их на путь истинный». Однако подобные заявления выглядят, мягко говоря, неубедительно, учитывая размах ультраправого террора, пик которого пришелся именно на период наибольшей активности ДПНИ. По данным центра «Сова», в 2004 году неонацистами было убито 50 человек, в 2005 – 49, в 2006 – 66, в 2007 – 93, 2008 – 116, 2009 – 84, 2010 – 36. Неплохая иллюстрация способности «умеренных» националистов из ДПНИ «направлять на путь истинный»!
Впрочем, причины запрета ДПНИ кроются отнюдь не в том, что на протяжении многих лет эта организация крышевала и оправдывала нацистских боевиков. Если бы это было так, ДПНИ нужно было бы ликвидировать намного раньше – после событий в Кондопоге. Вместо этого тогдашний лидер «пней» г-н Белов (Поткин), уличенный в провоцировании погромов, отделался условным сроком, а созданная им организация преспокойно просуществовала до сего дня.
По-видимому, недовольство Кремля вызвано как очевидной неспособностью ДПНИ усмирить ультраправые молодежные группировки (в отличие от безопасных для властей, а зачастую и выгодных им нападений на мигрантов, антифашистов, оппозиционеров и гражданских активистов, «Манежный бунт» явно переступил черту дозволенного), так и попытками легальных националистов демагогически заигрывать с либеральной оппозицией и социальной проблематикой.
Как констатируется в отчете информационно-аналитического центра «Сова», «осень 2010 года стала серьезным этапом в развитии ультраправого движения. Различные политические этнонационалистические группы провели серию организационных мероприятий, позволяющих говорить о постепенном преодолении затянувшегося кризиса и поисках… новых стратегий для преодоления своего маргинального статуса. Налицо стремление расширить круг союзников, если не стратегических, то тактических, при помощи отказа от ярко выраженных этнонационалистических лозунгов и перехода к требованиям общедемократических свобод, пытаясь таким образом закрепиться на общем оппозиционном поле».
Запрет ДПНИ мог бы иметь какое-то позитивное значение лишь в том случае, если бы сопровождался систематическим и жестким преследованием как подпольных наци, так и их легальных покровителей и адвокатов. Однако, несмотря на определенный рост числа обвинительных приговоров против членов нацистских банд, отношение государства к «легальным» националистам продолжает оставаться недопустимо мягким. Стоит напомнить, что после символического «погрома» администрации Химок антифашистами летом прошлого года были немедленно арестованы легальные представители антифа – Солопов и Гаскаров. Между тем, структуры вроде «Русского образа» и т.п. действуют совершенно открыто, так же как и формально запрещенный «Славянский союз» Дмитрия Демушкина, возродившийся под наименованием «Славянская сила». Наглые выходки националистов, вроде нападения на антиклерикальный пикет в Питере 2 февраля, не только остаются безнаказанными, но и встречают поддержку со стороны официозных деятелей типа депутата ЗАКС г-на Марченко, публично обвинившего мирных пикетчиков в экстремизме и «избиении православных верующих».
Далекая от того, чтобы всерьез бороться с идеологически близким ей национализмом, власть посылает фашистам сигнал: «К ноге!» Однако на этот раз проверенный механизм может и не сработать. После того, как в течение многих лет государство отрицало существование неонацизма, преследовало его противников, покрывало преступников и заигрывало с ними, целенаправленно внедряло в сознание масс расистские и националистические стереотипы, чудовище выросло до таких размеров, что теперь пугает самих своих создателей. В условиях растущего социального недовольства ультраправые идеи вполне могут быть востребованы широкими слоями отчаявшихся обывателей и молодежи и интерпретированы в реакционно-бунтарском духе. Если египетский сценарий возможен в России, то, разумеется, не поткины и ермолаевы, жалкие агенты Кремля, будут строить баррикады и драться с ОМОНом. Однако более решительные наци наверняка попытаются оседлать волну, как это делают сегодня египетские «Братья-мусульмане». Для левых, социальных движений и боевых профсоюзов сегодня встает очень жесткая альтернатива: либо массовый протест, опирающийся на солидарность трудящихся в борьбе за демократические, антикапиталистические цели и ценности, либо реакционный бунт, провозвестниками которого являются «приморские партизаны» и манежные погромщики. Либо широкая организация антикапиталистических левых, которая придет на смену разложившемуся трупу КПРФ, либо новое, куда более радикальное и неподконтрольное Кремлю издание ДПНИ.
