«Мы ж не Франция какая, чтобы смуту подымать»?
Женщины, мокнущие под дождем у Верховной Рады в Киеве во время протестов против попыток закрыть «секонд-хенды», не единожды угрожающе произносят: «или мы вам устроим Францию»…
«Устроить Францию» грозят студенты и базарные торговцы. Франция (в который раз) стала неким магнитом, притягивающим взоры всех недовольных, ориентиром для протеста, как некогда Советская Россия, а еще раньше… все та же Франция. Сейчас она может вселять надежду, может ее же и убить. Еще совсем недавно аналогичные протесты в Греции против режима экономии воспринимались в обществе преимущественно как «личное дело Греции» – всего лишь одной из стран.
«Битва за Францию», как называют протесты против пенсионной реформы некоторые манифестанты, уже стала «общим делом». Она вызывает глобальный общественный резонанс, словно укол в нервное сплетение, отдающийся по всему телу.
Когда-то одна лишь весть о русской революции будоражила народы, доходя несколькими (иногда перевранными) фразами до жителей глинобитных хижин, затерянных в степях центральной Азии, и вселяла надежду. Тогда генерал-губернатор Индии жаловался на то, что «одна только новость делает индусов безумными». В чем-то похожее напряжение, «дрожание членов», ощущается во многих странах – победа французов может воодушевить других, отступление и «слив» забастовок легитимизирует и ускорит «социальный откат назад» повсюду.
«Что вы хотите? Вон, французы сколько протестовали, и что в результате?» – такова, вероятно, будет типичная реакция на очередное наступление на права обычных граждан.
Заметно, что некую зависимость от французов интуитивно чувствуют сейчас и украинцы, и румыны, и поляки.
«Мы с Мальгожатой едем во Францию – там сейчас решается все», – польские студенты стекаются группами во Францию, равно как и чешские, и немецкие. «Болевая точка» требует личного присутствия.
Новая, пусть еще и несостоявшаяся, «французская революция» уже стала «общественным достоянием». За Францию держат кулаки. Блоги и комментарии к материалам о забастовках во Франции в новостных лентах пестрят фразами: «Французы, миленькие, продержитесь», «viva la France», «только не останавливайтесь». Несомненно, подобное «очарование» вызывает и укоренившийся европоцентризм и сама эстетика французских протестов, но, конечно, главная причина как пассивной, так и активной солидарности – ощущение, что «французы бастуют за весь мир».
Осознается это и в иных кругах. Об опасности прецедента в этом вопросе говорят многие нефранцузские неолиберальные СМИ. Упорство Саркози, нежелание уступать давлению профсоюзов, несмотря на огромные убытки от забастовок для экономики Франции, многие издания объясняют именно последующим «резонансным эффектом». В чем-то французы стали заложниками надежд и ожиданий рабочих и студентов других стран. Таким образом, чего бы не стоил «пенсионный бунт» самой Франции, упорство Саркози с лихвой возместится «экономией» в других странах. В этом-то и вся «прелесть» глобализированной экономики. Похоже, что осознают это и французские манифестанты, когда говорят, что «здесь решается судьба всего неолиберального курса».
Предложенный профсоюзами вариант спасения пенсионных фондов с помощью введения налога на финансовые трансакции был безоговорочно отвергнут президентом. И американские издания увидели в этом нежелание Саркози оказаться на месте Обамы, от которого отвернулись практически все богатейшие финансисты, переведя средства республиканцам лишь за попытку ввести дополнительный налог на годовой доход превышающий 250 тыс. долл.
Проблема выбора – кто именно должен платить за кризис и «затыкать дыры в бюджетах» – общая для большинства государств. И прецедент уступок французским профсоюзам здесь чреват для крупного капитала «распространением заразы» на другие страны.
Как пишет Майк Уитни в статье «Спасибо господу за Францию»: «Проблемы пенсионных фондов существуют не только во Франции. В США их недофинансирование достигает 3 триллионов долларов. Но выступят ли американские рабочие, как и их французские коллеги, или опустят руки и будут лишь взывать к Обаме о помощи?»
«Все, что происходит во Франции, может стать уроком и для израильского общества», считает израильское издание Haaretz.
И совершенно не случайно в понедельник на протестах против пенсионной реформы в Румынии звучали апелляции к французским рабочим и студентам. Чешские издания утверждают, что «французские бунты» повлияли и на результат выборов в чешский Сенат – социал-демократы победили во многом благодаря обещаниям не проводить пенсионную реформу.
На Францию смотрят. На нее равняются. «Поражение в этой борьбе откроет путь к более масштабным нападкам на права французских рабочих… Аналогичные меры экономии вводятся правительствами по всей Европе для того, чтобы рабочие платили за капиталистический экономический кризис. Исход борьбы во Франции повлияет на уверенность рабочих в своих силах и желание сопротивляться в других странах».
Вопрос уже не сводится к двум дополнительным годам или же, как пишет тот же Майк Уитни: «Пенсионный возраст вовсе не основной предмет конфликта. Речь идет об атаках на профсоюзы с целью «поставить людей на место».
«Французы отдуваются за всех» – этот анонимный комментарий в новостной ленте хорошо выражает суть происходящего на улицах Парижа, Тулузы, Лиона и Марселя.
