На Волыни много глухих сел, умирающих в торжественной тишине лесов. В их старых деревянных домиках тоже тихо. Сейчас здесь почти не слышно криков детей, а только крики запойных пьяниц и молитвы одиноких старух. Но в каждой из этих хат висит траченный молью ковер с вытканной лунной поляной, на которой пасется семейная пара оленей. А на пыльных шкафах, под портретами давно умерших или уехавших в никуда людей, стоят изделия из фарфора. Пузатые чайники, белые блюдца, памятные юбилейные чашки и вазы с национальным орнаментом, статуэтки украшенных веночками девушек, целующихся аистов и играющих зверей. Память о давно затухших радостях, о забытых чувствах и погибшем фарфоровом промысле украинского Полесья.
Двадцать лет назад в одной только Житомирской области работало более десяти фарфоровых заводов. Они действовали даже в селах, вроде Быковки и Каменного Брода, а потому посуда и безделушки стояли тогда на полках каждого местного «сильпо», между бутылями с ситро, березовым соком и связками бубликов. Эта отрасль начала развиваться здесь еще в конце ХVIII века. Глины, кварцевые пески, каолин и доломит Полесья оказались прекрасным сырьем для производства качественного фарфора, и в 1802 инженеры Франциск и Михаил Мезеры основали фабрику в местечке Барановка, выкупив землю у князей Любомирских-Валевских – таким образом, старая шляхетская аристократия символически уступала край буржуазии. Уже в 1825 году изготовленная здесь посуда была представлена при императорском дворе – так что и в советское время мещане любовно называли «классический» барановский сервиз «Бутон» «царским сервизом».Полесский фарфор демонстрировался на выставке в Европе и его широко экспортировали «по всей России и Сибири» – как гласил коммерческий девиз завода.
После революции на фабрике создали рабочую дружину, которая была перебита в бою на берегу реки Случь во время наступления пилсудчиков и петлюровцев. Те, кто переплыл реку и спасся, ушли в леса и партизанили там до того, как в Барановку не вошла конница Семена Буденного. В 1923 году рабочие завода изготовили два чайных сервиза для умирающего Ленина – чем гордились здесь даже в девяностые, когда старейший фарфоровый завод края медленно умирал. Приехав в него сейчас, мы увидели то, что и ожидали: закрытую проходную и стоящие без работы цеха. На их стенах блекли роскошные мозаики и орнаментальные панно.
– В шестидесятые годы, при Хрущеве, нам не давали «добро» на декоративное оформление завода. Называли это «излишеством». Хотя все это делали наши художники, своими руками, из нашего материала. Но наш директор на своем настоял. Сказал: завод, где делают красоту для народа, сам должен быть красивым.
Это слова Анатолия Ткачука, «ветерана художественного производства», как он представился нам в магазине напротив проходной. Мы заглянули туда в надежде, что кто-то поможет нам попасть в закрытый музей, основанный здесь еще в 1952 году.
Когда заводская охрана открыла нам его двери, мы увидели настоящее царство фарфора. В полумраке – в музее давно отключили свет – стояли сотни роскошных ваз и сервизов самой разнообразной формы. Даже пыль не могла скрыть яркость их красок. Антикварную посуду – «Чайник для кабака», молочники «Конде и Роза», «Отелло и Мирель», блюдца «американские», «парижские», «манжет» и «гавиленд» – окружали экспонаты советской эпохи. Здесь были роскошные вазы с портретами Ленина, Сталина, Хрущева, Шевченко, Ивана Франко и родившейся на реке Случь Леси Украинки. В центральном зале стоял декоративный кубок с гербом Украинской ССР, расписанный в традиционном стиле. Я осторожно повернул его и прочитал сзади слова старого гимна: «Живи, Україно, прекрасна і сильна…»
В другой комнате сохраняются бесчисленные образцы заводской продукции – все то, что изготовлялось здесь последние шестьдесят лет, оседая потом на наших шкафах и полках. В эти годы завод выпускал посуду самых разных моделей – так что огромная помпезная ваза-ампир, подаренная заводом делегатам ХХ съезда, разительно контрастирует с футуристическим кубком «Космос», изготовленным всего несколько лет спустя.
А потом нам открыли витрину с «ленинским сервизом», и я взял в руки легкий, почти невесомый чайник. Его украшала надпись: «Вождю Мировой Революции от рабочих Барановского фарфорового завода». Рядом стояли несколько чашек – сахарницу от сервиза уже украли.
Выписка из протокола экстренного заседания завкома Барановского фарфорового государственного завода от 16 октября 1922 года гласила: «тов.Стадников сообщил завкому о только что полученных им сведениях о выздоровлении и выступлении к работе по управлению Советской республикой Вождя Социалистической Мировой Революции т.Ленина…» Послав в подарок сервиз, коллектив завода зачислил Ленина в штат почетным рабочим-горновщиком – уточнив, что его оклад будет перечисляться «в пользу культкомиссии на закупку книг для библиотеки». А заводской поэт Владимир Вильный описал историю ленинского фарфора в стихах «Легенда о сервизе»:
Ходак із Баранівки Дарунок привіз. Великому Леніну – Чайний сервіз. Блюдця і чашечки, – Бризний фарфор Вузенькой стрічкою – Ніжний узор.
Потом нам разрешили пройти на простаивающий завод. Собственники не скрывали его проблем. Они решили отказаться от прежних видов продукции, традиционно ориентированной на местный рынок – от всех этих узорчатых юбилейных блюд и фарфоровых бычков для крестьянских домов. Было решено закупить современные импортные линии для производства качественной ресторанной посуды. И сейчас она стоит в новых печах, не находя себе сбыта.
– Это же белая посуда, без рисунков, – сказала нам продавец в расположенном у проходной магазине, где больше не торгуют барановским фарфором. – Зачем мне такая?
– Я же говорю – народу нужна красота, – откликнулся на ее слова дед Ткачук.
