Ночной разговор
(одноактная пьеса из современной жизни)
Действующие лица.
Разговорчивый милиционер – сержант немногим старше 30 лет, крепкий, светловолосый
Его напарник – более строгого вида милиционер, в фуражке
Молодой человек – парень лет 20 с длинными волосами
Его девушка
Женщина среднего возраста – дама с короткими русыми волосами и истерическими манерами
Место действия
Действие разворачивается в плацкартном вагоне поезда Санкт-Петербург – Москва после полуночи, основная мизансцена – тамбур проводника
I акт
По вагону проходит торговец с корзиной товаров, предлагая сухарики, чипсы и пиво. В центре вагона на боковых местах сидит компания из трех человек, которая покупает у торговца несколько банок пива. Торговец удаляется, а компания потягивает пиво, что-то тихо обсуждая. Затем все, кроме молодого человека, ложатся спать. В вагоне гаснет свет, только в коридоре напротив купе проводника горит ярко.
В вагон входят два милиционера, идут между полок, внимательно оглядывая сидящих и лежащих. В центре они останавливаются, увидев открытую банку пива в руках у молодого человека. Один из милиционеров предлагает молодому человеку выйти в тамбур. Они проходят мимо спящих пассажиров и останавливаются у титана.
Разговорчивый милиционер: Вы только не обижайтесь, так положено.
Молодой человек: Да ладно, я все понимаю.
Напарник открывает купе проводника универсальным ключом и приглашает молодого человека пройти внутрь. Он проходит, за ним напарник. Разговорчивый милиционер остается в тамбуре один. Он поворачивается к окну и смотрит в черноту. Через минуту со своего места прибегает проснувшаяся женщина среднего возраста из компании, пившей пиво.
Женщина среднего возраста (с истерическими нотками в голосе): Зачем вы его забрали?
Разговорчивый милиционер: Таков порядок, распитие пива в общественном месте – 100 рублей.
Ж.С.В.: Но ведь все пьют, да и его только что ходили и продавали! Почему вы не забираете тех, кто его пьет на улицах? Почему привязываетесь к простым людям, а не тем, кто все взрывает? К ним-то, небось, побоитесь подойти?
Р.М.: Ну, во-первых, забрали того, кого увидели, во-вторых, мы здесь работаем, поэтому и забираем тех, кто в поезде. А те, кто продают, должны предупреждать, что распивать его нельзя. Да к тому же все время ходят проверяющие, нас контролируют, звонят потом и спрашивают – почему в ваше дежурство в таком-то вагоне пили? Вот и ходим. Недавно в «Сапсане» выписали штраф за курение в неположенном месте. И никого мы не боимся.
Ж.С.В.: А как в «Сапсане», не страшно?
Р.М.: Как Вам сказать, ехать-то нет. А вот понимать, что все его ненавидят… Ведь по нему стреляют все время, из автоматического. Он ведь как идет – за сорок минут до прохода все переезды закрывают, столько людей в скорых умирает… Как все у нас в государстве.
Ж.С.В (немного успокоившись, удивленно).: Вы серьезно?
Р.М.: Конечно.
Ж.С.В. (заинтересовано, успокоившись и все больше втягиваясь в разговор): И Вам такая работа по душе? Ведь на милицию смотреть страшно. Все какие-то зачуханные, пристают к тем, кто от них защититься не может.
Р.М.: А Вы думаете, что я по доброй воле пошел в милицию? А что еще делать в маленьком городке после армии? Меня вся родня отговаривала. Я вот очень на реформу надеюсь, может теперь все иначе станет. А так, жуткая ситуация, конечно. Но детей надо кормить, у меня уже двое.
Ж.С.В.: А террористов не боитесь?
Р.М.: Фанатиков этих? Дело не в боязни. У меня у самого сестра за чеченца вышла замуж. Двое детей уже. Как он с ней обращается, как с животным!
Ж.С.В.: А она? Неужели ислам приняла?
Р.М.: А как по-другому? Приняла, дети уже само собой. Приезжали недавно, фанатики, а не люди. Убивать всех готовы, кто не их религии, я их и родственниками не считаю, они не люди. В их же религии сказано, что убивать нельзя, а они… Они ножами в иконы тычут, звери одним словом.
Ж.С.В.: Так а что делать-то?
Р.М.: Как просто при Сталине было – одна ночь, всех посадили в эшелоны – и нет проблемы.
Ж.С.В.: Да, многие сейчас говорят, что тогда лучше было.
Р.М.: Да, а у нас две войны и десятки тысяч гробов. Молодых ребят, которым жить и жить бы. Я вообще считаю, что лучше две боеголовки, пару десятков лет радиации, а потом там и жить можно будет.
Ж.С.В.: Как-то жестоко…
Р.М.: А гробы каждый год и взрывы в городах – лучше?.. У нас только один вариант – будет порядок, будет страна. Не знаю, кто там управляет на самом деле, не Путин с Медведевым, конечно, но они должны это понимать.
Входит заспанная девушка. Она проснулась и увидела, что никого из ее компании нет рядом, а в тамбуре стоит Ж.С.В. с милиционером.
Девушка (нервно): Куда вы его увели? Что он сделал?
Ж.С.В.: Успокойся, все нормально. Иди спи, я проконтролирую.
Открывается дверь технического купе проводника, сначала выходит молодой человек, следом напарник разговорчивого милиционера. По обоим видно, что они долго о чем-то разговаривали, и их слова кажутся продолжением диалога.
Напарник: Я думаю, что Вы меня поняли.
М.Ч.: Да, конечно…
Ж.С.В. и девушка смотрят на М.Ч. и молчат.
М.Ч. (видно, что он хочет еще что-то сказать, но не решается и ограничивается простой фразой): Удачи вам и счастливого пути! Удачи.
Милиционеры: Спасибо! Счастливого пути!
Милиционеры уходят в соседний вагон.
