Новогодний текст,
в котором вопросительных знаков больше чем восклицательных
В преддверии Нового года принято подводить итоги. Ставить мысленно галочки, вести список свершений: что удалось и чего не удалось сделать, достичь, купить, увидеть и т.п. Глубинный смысл такого списка – в предположении, что тенденция улучшения благосостояния продолжится и то, что не успели в минувшем году, удастся в году наступающем. Просто в этом году не хватило времени – ну ничего, впереди очередные двенадцать месяцев, в которые мы, конечно же, поднимемся еще выше, еще прочнее закрепимся на гребне волны, благо общая тенденция подъема представляет головокружительные перспективы.
Нынешний Новый год в этом отношении несомненно – исключение. И хотя достижения года уходящего, конечно же, вспоминаются еще и сейчас, в контексте нависшей угрозы глобального кризиса, вспоминают о них как бы, вскользь, между прочим. Минувшие достижения уже не составляют основной интриги.
Гораздо больше всех сейчас интересуют ответы вопросы. Например, такие. Что нас ждет в наступающем году? Удастся ли сохранить работу? Не сократят ли заработную плату, если вообще не сократят? Что будет с курсом доллара/евро? Как долго, в конце концов, продлится этот кризис? И что же мне, простому человеку, делать? Последний вопрос представляется, впрочем, как всегда, самым главным. Потому что остальные вопросы либо не имеют четких ответов, либо от ответов на них не слишком-то много пользы. Что толку, например, от знания ответа на тривиальное «кто виноват», тем более что официальная пропаганда заготовила ответ еще осенью уходящего года? Виновата, как обычно, Америка… Что, легче стало? Не очень? И я о том же… И все же искать ответы надо. Потому что от правильных ответов, как правило, зависят дальнейшие действия, а только действия, причем в правильном направлении, способны улучшить положение.
Итак, если ответ на вопрос «кто виноват» пока неочевиден или вызывает затруднения, давайте хотя бы посмотрим на себя: не несем ли мы сами, чего доброго, ответственности за кризис? Да вроде нет, в чем, в чем, а в этом не виноваты. Нет тут нашего греха. Работали все эти годы напряженно, часто с переработками, чтобы в дом лишнюю копейку принести. Так почему же сейчас вся тяжесть кризиса ложится на нас? Почему когда «кризис» только замаячил на горизонте, удар пришелся в первую очередь по работникам наемного труда в виде сокращений, урезания зарплат и бонусов, вывода в неоплачиваемые отпуска, а то и просто увольнений без выходного пособия? Почему миллиарды долларов антикризисной поддержки получили в первую очередь банки и олигархи? Допустим, это очень квалифицированные и знающие люди (недаром же им удалось стать, а главное – остаться олигархами в новейшей России). И, тем не менее, отвечает ли сохранение на плаву банков и крупных монополий интересам их наемных работников? Нам хотелось бы быть немного более уверенными в том, что деньги, выделенные государством на «спасение от кризиса», не осядут на чьих-то личных или корпоративных счетах, а дойдут до простых людей, как вы и я, в виде выходных пособий и пособий по безработице, госзаказа нашим предприятиям, гарантий и погашения государством наших долгов по ипотеке и кредитам, и т.д. И дело не в праздном любопытстве. Просто мы хотим знать. У нас есть основания сомневаться в честности социальных партнеров и, главное, мы хотим справедливости. Потому что когда мой начальник говорит, что ему нечем заплатить мне зарплату, а сам покупает новый джип и собирается в отпуск за границу, то я в его кризис не верю, уж извините. Справедливость, между прочим – великая вещь. Вот если бы он мне показал свою бухгалтерию, где видно, что кризис действительно уменьшил и его прибыль, да и сам был бы немного скромнее в быту, и я бы увидел, что и он от кризиса страдает, у нас есть общий интерес, выжить, сохранить бизнес вместе, чтобы потом, когда придет очередной подъем, вместе и успех разделить, то я бы ему поверил и проникся идеей социального партнерства. Ведь, в общем-то, к этому идея партнерства и сводится: к честности, к справедливости распределения экономического результата, как в хорошие времена, так и в плохие. Но, к сожалению, практика показывает, что такое понимание социального партнерства, да и вообще понимание, а не декларации на бумаге, пока очень редко встречается в среде российского бизнеса. Работники по-прежнему практически бесправны перед милостью начальства, а действительно независимые профсоюзы – еще большая редкость, да и там где они есть, им приходится вести отчаянную борьбу за существование…
Но возвращаясь к вопросам. Есть еще очень актуальный вопрос для тех, кто хочет, но пока не знает как, или не имеет достаточно сил, чтобы изменить ситуацию к лучшему. Откуда ждать нам помощи? Быстрый ответ напрашивается сам собой: от государства, президента и премьера. Дай-то бог, конечно. Вера в доброго царя – это наше национальное. Тогда давайте думать, чего у царя просить: гарантированной ли милостыни всем или чтобы укоротил алчных бояр своих, а может даже, чтобы допустил чернь наблюдать, как бояре дела вершат, казну антикризисную распределяют? Если посмеем, конечно… Что ж давайте думать над вопросами. Благо, времени для этого, похоже, у всех хватает. Весь январь впереди!
