Картинка с Михаилом Саакашвили, жующим галстук, не сходила с экранов российского ТВ практически весь август. На ее фоне почти незамеченной прошла другая новость, которую озвучили интернет-издания разной степени желтизны. По их версии, во время «пятидневной войны» у Виктора Ющенко также произошел нервный срыв. Узнав о плачевных для грузинской армии последствиях конфликта и о том, что Юлия Тимошенко не поддержала его жестких заявлений в отношении России и будущего Черноморского флота, украинский президент якобы впал в тяжелую депрессию и долгое время постоянно повторял единственную фразу: «Эта дивчина меня переиграла».
Правдива эта история или нет, сказать трудно. Но вот кому на Украине впору жевать галстуки и впадать в депрессии – вопрос очень интересный. И об этом стоит поразмышлять.
Собственно, позиция Тимошенко по грузинскому и осетинскому вопросу откровенно пророссийской и не является. Скорее она пересекается с мнением умеренной части европейских политиков. За примером далеко (от Украины) ходить не надо – примерно таких же взглядов на вопрос придерживается польский премьер Дональд Туск. Тем не менее, очевидно, что и такая позиция Юлии Владимировны кажется неожиданной. Так в чем же причина политического разворота со стороны Тимошенко?
Некоторые эксперты считают, что «леди Ю» таким образом пытается привлечь новые голоса на юге и востоке страны, традиционно поддерживающих Партию Регионов. Действительно, у БЮТ наилучшие позиции в этих регионах из всех «оранжевых» сил.На выборах в Верховную Раду в 2007 году в юго-восточных регионах БЮТ получил не менее 13 % голосов (за исключением Донецкой, Луганской областей и Крыма), а в Днепропетровской области – даже 20,93 %. За единственный год, прошедший с предыдущих парламентских выборов, поддержка БЮТ выросла во всех без исключения территориях юго-востока, причем во многих – почти на треть.
Намерение Юлии Владимировны обрести новых сторонников в «епархии» Януковича очевидно, причем уже давно. Недаром она вскоре после первого премьерства начала подчеркивать свое днепропетровское происхождение и заявлять, что русский язык для нее родной, а украинский ей пришлось выучить только после начала работы в правительстве Лазаренко. Визиты Юлии Владимировны в Донецк и проекты программ в поддержку шахтеров и метростроевцев – явное продолжение той же политики. Не говоря уже о том, что Тимошенко периодически не исключает возможности проведения референдума о статусе НАТО и федерализации Украины, о котором часто вспоминает, но так и не пыталась осуществить Партия Регионов.
Возможно, именно у этой партии сможет отнять голоса БЮТ за счет некоторых социал-популистских шагов (скажем, компенсации вкладов). Например, в центре страны, где ПР, кажется, начинает терять даже прежнюю поддержку – на что могут указывать результаты выборов Киевского городского Совета, где снизились результаты «регионалов» по сравнению с парламентскими выборами.
Вроде бы, все логично. Но вот недавняя история показывает уязвимость такой конструкции. Соцпартия Украины перешла из «оранжевого» лагеря в антикризисную коалицию более чем за год до внеочередных парламентских выборов 2007 года. Когда выборы состоялись, СПУ действительно смогла серьезно увеличить свою поддержку в ряде восточных регионов. Например, в полтора раза – в Крыму (впрочем, в абсолютных числах результат социалистов там остался минимальным) и в три раза – в Донецкой области. Однако большинство территорий восприняло социалистов без особого энтузиазма. А вот в традиционно благожелательных к Соцпартии регионах падение их популярности было просто обвальным. Почти в пять раз снизилась поддержка СПУ в Киевской и Черниговской областях, почти в три раза – в Кировоградской, почти в девять раз – в Сумской. Конечно, где-то на провал социалистов повлияли местные факторы (скажем, странное поведение их кандидата на выборах мэра Чернигова), но главной причиной стоит считать именно союз социалистов с Партией Регионов.
Таким образом, приобретения СПУ от этого союза оказались значительно меньшими, чем потери. И это при том, что Соцпартия обосновывала свое участие в «антикризисной коалиции» со сторонниками Януковича отстаиванием лозунгов Майдана – например, парламентского контроля за правительством и выборности губернаторов. При этом у правительства Януковича были заметные достижения, «соавторами» которых могли считать себя социалисты. Кроме того, у СПУ было больше года, чтобы попытаться объясниться со своими традиционными избирателями. Характерно также, что очень жестко на такой выбор СПУ отреагировал именно избиратель центра страны, где эта партия имела сильные позиции.
В сознании многих политизированных россиян Блок Юлии Тимошенко – это сила, опирающаяся в основном на западные регионы республики. В реальности, это не совсем так. До 2007 года наибольшую поддержку БЮТ имел скорее в центре. А вот на последних парламентских выборах совершил свой впечатляющий прорыв именно благодаря западу страны. Если в центральных регионах БЮТ за год добавил в свою копилку 7-10 % голосов, то в Львовской области – 17,34 %, в Ивано-Франковской – 20,2 %, в Ровненской – 20,6 %. Кстати, голоса, приобретенные Блоком Юлии Тимошенко в центре, примерно соответствуют тем, что потеряла здесь же СПУ.
Так стоит ли терять поддержку своих действующих сторонников, рискуя не восполнить эти потери? Конечно, БЮТ не ожидает участь социалистов. А ряд авторитетных украинских экспертов, например, директор социологической службы Центра Разумкова Андрей Биченко, считает, что даже открытый союз с Партией Регионов не станет для Тимошенко критичным, поскольку у Юлии Владимировны есть свой устойчивый электорат. Кстати, даже после обвинений Тимошенко в государственной измене в ее поддержку высказался такой видный украинский националист, как Лев Лукьяненко, до недавнего времени возглавлявший Комиссию по помилованию при президенте страны. Однако и Биченко вынужден признать, что число лиц, позитивно относящихся к союзу БЮТ и ПР, заметно падает при движении к западу страны, хотя везде остается заметным. По его данным, в Днепропетровске таких 54,2 %, в Киеве – уже 40 %, в Виннице – 32 %, во Львове – лишь 16,5 %.
Может быть, Юлия Владимировна решила таким образом выразить солидарность с ведущими европейскими политиками? Однако вряд ли именно эта позиция будет иметь для стран Европы решающее значение. А лидеры Германии, страны, которая активнее остальных европейских государств работает на постоветском пространстве, как раз действия России в Грузии резко осудили.
А вот версия, что Янукович и Тимошенко договорились о чем-то с прицелом на президентские выборы, кажется очень интересной. Идея, что Тимошенко решила уступить президентский пост Януковичу, вряд ли близка к правде. Хотя бы потому, что ни центр, ни запад страны лидера ПР не жалует, и такой союз вряд ли принесет ему значительные дивиденды. Год назад никакие успехи его правительства, никакие вложения в пиар-кампании этой ситуации не изменили. А вот обратная договоренность вполне логична и жизнеспособна.
Это косвенно подтверждается противоречивыми заявлениями Януковича, еще недавно говорившего, что готов побороться за пост главы государства, а в конце сентября выразившего сомнение, что будет выдвигаться в президенты. Дополнительной гарантией такого союза могло бы стать сокращение президентских полномочий (что и было стало одним из первых шагов, объединивших усилия БЮТ и ПР) и какие-то шаги в сторону федерализации страны. Это могло бы хоть как-то успокоить восточно-украинский бизнес, с которым Тимошенко длительное время вела войну. Впрочем, и здесь она, возможно, пойдет на уступки. Так, весь 2007 год, активно требуя возврата в собственность государства «Днепроэнерго», которое принадлежит главному спонсору ПР Ринату Ахметову, Тимошенко за все время своего второго премьерства так и не перешла к активным действиям.
Эта версия, конечно, тоже спорная, но пока она – наиболее логичное объяснение действий Тимошенко. Меньшая ставка, чем президентство, просто не оправдывает для нее имиджевых потерь после подобного хода.
На фоне очередного витка хаоса, в который погрузилась Украина, почти не замеченными остались слова экспертов, что страна фактически вернулась во времена Кучмы. Действительно, президент с очень слабой поддержкой, вынужденный работать со слабыми «париями власти», которые меняются каждые выборы, – это рефрен именно кучмовской эпохи. Точнее, это вообще черта большинства режимов на постсоветском пространстве в 1990-е годы. В 2000-е годы начался новый этап в развитии политических систем стран СНГ. Где-то с помощью «цветных» революций (как в Грузии и Киргизии), а где-то вопреки им (как в России, Армении, Казахстане, во многом в Молдавии) выстроился новый тип режима. С «вертикалями власти», очень слабой оппозицией и «партиями власти», пришедшими всерьез и надолго и уверенно контролирующими парламент. Везде – кроме Украины. И дело здесь не в культурологическом делении страны на восток, центр и запад, поскольку строительству таких «вертикально-интегрированных» режимов не помешали ни извечное противоборство юга и севера в Киргизии, ни сложнейшая культурно-этническая мозаика в Грузии.
Независимо от того, хорошо это или плохо, новый президент Украины, по крайней мере, попытается повести свою страну именно по этому пути. Но путь к этой цели будет настолько тернистым, что нынешний политический хаос на Украине вскоре может показаться цветочками. На фоне которых нервный срыв (а может быть, и с «жеванием галстуков») грозит еще многим украинским политикам, не говоря уже о забытом ими населении.