Дебаты 919

Полтора месяца я работала на строящемся (на рубеже 2008–2009 годов) под Петербургом японском заводе «Ниссан». Причин, по которым я, имеющая повышенную грамотность и зарабатывающая компьютерной версткой, пошла в уборщицы, было две. Первая отражена в анкете, заполненной мною в рекрутирующей в том числе нелегальных мигрантов компании «Клин-Тим»: «В связи с так называемым кризисом издательства свернули свои программы». Вторая: было интересно. В 90-е годы мне пришлось проработать одну зиму продавщицей китайских игрушек с лотка на Финляндском вокзале – короткий этот опыт я считаю одним из самых существенных в своей жизни.

Мировой экономический кризис стал полной неожиданностью как для капиталистов, так и для большинства левых. Его внезапное начало разрушило амбициозные замыслы правительств. Кризис поставил перед левыми одновременно два принципиальных вопроса: какие требования должны выдвигать антикапиталистические силы и какова природа современного кризиса?

Моя сестра, профессор биологии, уже более 18 лет живущая и работающая в США, рассказала мне, что в последнее время российские социологи уделяют российским ученым, таким, как она, пристальное внимание. Присылают анкеты, в которых пытаются выяснить, при каких условиях российские ученые и предприниматели, уехавшие на Запад, готовы сотрудничать с Россией. «Как я могу выбрать вариант ответа, – сокрушалась сестра, – если там нет ни одного мне подходящего!». Дело в том, что составители анкеты предложили респондентам различные варианты материальных условий сотрудничества (от зарплаты и вознаграждений разного размера до государственных наград) и не приняли во внимание никаких иных мотивов.