Дебаты 919

В своей статье «Мировой кризис и мировая война» я затронул вопрос о «повороте к протекционизму». Я писал, что такой поворот, по моему мнению, маловероятен: неолиберальная экономическая модель устраивает власть и капитал имущих и вполне соответствует притязаниям ведущих ТНК Запада. Однако такой подход был, пожалуй, не вполне корректным: дело в том, что протекционизм не есть нечто чуждое неолиберализму. По большому счету, один из столпов неолиберализма — это протекционизм ведущих мировых экономик: США, в частности, активно защищает интересы своей экономики, при этом навязывая свою экономическую политику другим странам. Получается, что для одних (для слабых) проповедуются идеалы Laissez-faire, а для других — «свобода выбора методов действия», то есть, в том числе, протекционизм.

Читая в СМИ заявления политиков, бизнесменов и ученых-экономистов, отмечаешь разнобой в ответах на вопрос, поставленный в заголовке. Одни уверенно и радостно провозглашают: «Кризис уже миновал!». Другие считают, что кризис подходит к своему закономерному финалу, яркий свет в конце тоннеля уже виден, а «дно» падения уже пройдено. И, наконец, в нестройном хоре слышны и печальные голоса, вносящие диссонанс в бравурную мелодию о конце мирового экономического кризиса. Пессимисты (или реалисты?) говорят, что кризис еще продолжается и остается надеяться только на милость господа бога.
Так кто же из них глаголет истину? Где она, правда-матушка?

Говоря о либерализме, нередко акцентируют внимание на таких понятиях, как «права человека», «свобода слова», «свобода передвижения», «равенство перед законом» и некоторых других. В этом смысле либерализм как идея выглядит, пожалуй, привлекательно — особенно если некритически воспринимать его апологетов, таких как Фридрик фон Хайек, Людвиг фон Мизес или Милтон Фридман (особенно в этом кратком перечне выделяется Фридман, плоды воплощения чьих идей мир пожинает сегодня).

Египетский сфинкс – существо загадочное. Такое же, как и идущая на Украине революция, глядя на которую эталонный империалист Вассерман бормочет заклинания об исцелении от «рыжей чумы». Если в политическом анализе начинают прибегать к медицинским терминам – это диагноз: полное отсутствие понимание происходящих процессов либо нежелание назвать их своими именами. В таком случае это уже мошенничество.

Да, я посмотрела-таки по телевизору «Обитаемый остров: схватка», хотя год назад после первого фильма – «Обитаемый остров» – пообещала себе, что больше никогда…
Второй фильм оказался не лучше первого, но я воспользуюсь им как поводом для хотя бы частичного осуществления давнишней мечты. Давно вынашиваю планы работы «Социология Стругацких» – о постижении социальных проблем художественными средствами. Стругацкие для этого – отличный пример. По-моему, если классическая русская литература стала у нас своеобразным заменителем философии того времени, то советская литература и, прежде всего, фантастика, во многом дополнила советскую социологию (кроме Стругацких, сходу вспоминаются Ефремов и Беляев), в значительной мере задавленную идеологией. Для меня это ново: что-то вроде упражнений в «социологии отражения».