Дебаты 911

Алексис де Токвиль как-то сказал, что плохое правительство терпит крушение не тогда, когда творит всякие безобразия, а в тот момент, когда пытается исправиться. История с выборами в Государственную Думу в точности соответствует этой максиме. Если бы власть изначально планировала фальсификацию, тщательно к ней подготовилась и составила четкий план действий, то не было бы выявлено и десятой доли тех нарушений, сведения о которых буквально потоком обрушились на головы обывателя в понедельник 5-го декабря. И уж, по крайней мере, организаторы выборов сумели бы подготовить цифры так, чтобы процентов у них в сумме выходило около ста, ну, максимум, 102-103, как в прежние годы, а не 140-150.

Так получилось, что в один и тот же день я прочитал новость об акции украинской группы «Фемен» в Ватикане – «лицо и тело» объединения Александра Шевченко с обнажённой грудью требовала от папы Римского свободы для женщин – и посмотрел современный итальянский фильм «Прости, хочу на тебе жениться». И новость из Ватикана, и фильм, действие которого разворачивается в Риме, вновь навели меня на мысли о «женском вопросе».

Вопрос об участии в выборах - это, по сути дела, вопрос о признании эффективности этого демократического института как инструмента реализации насущных социально-экономических и политических интересов различных групп населения. Индивидуально, конечно, этот вопрос может решаться как технический и бытовой: ходить или не ходить (потому что неохота или некогда), во сколько лучше пойти, чтобы потерять поменьше времени и даже - что надеть.

После шести месяцев активного сопротивления, бесчисленных яростных речей, леденящих душу угроз и проявлений чудовищной жестокости Каддафи наконец покинул нас. Его крушение, однако, еще далеко не конец борьбы в Ливии. Оно означает лишь начало новой, гораздо более запутанной главы в истории государства. В то время как танки окружают последние позиции сторонников Каддафи в Сирте, набирает обороты холодная война за будущее страны. Общий враг побежден, и те, кто еще вчера были сплочены в борьбе против него, вспоминают о своих разногласиях. Начинается противостояние сил, претендующих на главенство в новой Ливии.

Продолжают звучать сравнения между бунтами в Лондоне и бунтами в других европейских городах - разбитыми окнами в Афинах и поджогами автомобилей в Париже. И, конечно, здесь есть свои параллели: первоначальная искра полицейского насилия, поколение, чувствующее себя забытым.