Гражданская война в НИУ ВШЭ
3 апреля 2024 года закрытым приказом проректора НИУ ВШЭ Д. И. Земцова был распущен действующий созыв Студенческого Совета НИУ ВШЭ. Официальная формулировка – “в связи с противоречием его действующего состава Положению о студенческом самоуправлении”. Формат дальнейшей работы органов студенческого самоуправления на данный момент не до конца ясен – выборы нового созыва намечены не позднее 1 декабря 2024 года, до тех пор исполнение обязанностей возложено на Уполномоченную по правам студентов, текущего делегата от Студсовета в Учёный совет НИУ ВШЭ и, в качестве руководителя этой комиссии – заместителя проректора, на которого некоторые СМИ возлагают ответственность за поддержку патриотических организаций “Белый Ворон“ и “Базовая Платформа“. На текущий момент аппарат Уполномоченной подтвердил, что в переходный период будет выполнять некоторые функции распущенного студсовета.
Как случилось так, что в ВУЗе, недавно имевшем славу “самого либерального в России” студенческое движение оказалось настолько бессильным, что приняло это волюнтаристское решение без сопротивления? Противоречие, которое имеется в виду в приказе – отказ включать в действующий созыв представителей от Российского Движения Детей и Молодёжи (далее – РДДМ), известного также как “Движение Первых“. В публикациях в СМИ уже сложилась тенденция изображать роспуск как наказание за принципиальную позицию по принятию в состав Совета делегата от РДДМ. Однако, эта причина носит скорее формальный характер – настоящие причины уходят глубже и связаны с состоянием российского студенчества как своеобразного среза российского общества, и, шире – общества, управляемого неолиберальными методами. Чтобы прояснить это, придётся поначалу погрузиться в немного скучные детали.
Студенческие советы в современной России по закону не обладают никакими реальными полномочиями. Согласно федеральному закону “Об образовании”, при принятии локальных нормативных актов мнение советов обучающихся лишь “учитывается”. Это означает, что уже на юридическом уровне эффективность студенческих советов в деле защиты студенчества от действий администрации полностью зависит от… администрации, которая может учесть, а может не учесть рекомендации представительного органа студентов. Во многих ВУЗах и ССУЗах России студенческие советы набираются по согласованию с администрацией, а не через прямые выборы. Вся их деятельность часто сводится к организации мероприятий и праздников.
НИУ ВШЭ получила “либеральную” славу не только из-за ее основателя Ярослава Кузьминова (мужа Эльвиры Набиуллиной) и преподавательского состава, но и из-за широкой автономии студенческих организаций, включая Студсовет. В 2018 году из-за введения “блокирующих оценок” прошел первый в истории вуза студенческий митинг, одним из лидеров которого был член Студенческого совета. В 2019 по московскому кампусу прокатилась волна протеста против лишения DOXA (медиа, признанное нежелательной организацией) статуса студенческой организации, а в 2020 – против цензуры студенческих СМИ и объединений. Хотя некоторые члены Студсовета участвовали и даже координировали эти протесты, другие действовали как орган медиации между недовольным студенчеством и администрацией.
За прошедшие с протестов годы внутри Студсовета изменился и состав, и настроения. В отсутствие низового движения Студсовет постепенно лишился своей переговорной силы, поэтому в нем возобладали “конструктивные” студенты, сторонники беспроблемной работы с ректоратом НИУ ВШЭ. Сначала взаимодействие студенческого органа с администрацией проходило через специальную комиссию, куда ещё можно было попасть выборным путем – Комиссию по экстренному взаимодействию. Однако после ее роспуска взаимодействие с ректоратом перешло из официальных каналов в кулуары, основываясь на неформальном общении в стенах университета или за барной стойкой. Неудобные администрации студенты потеряли возможность напрямую опротестовывать решения высших управленцев, коммуникация между ними и администрацией оказалась замкнута на узкую группу “конструктивных” студсоветчиков, образовавших “партию порядка” – Тусовочку.
Нельзя сказать, что они были исключительно безвольны или действовали исключительно из собственных карьерных интересов, хотя и такие среди них были (не секрет, что “конструктивность” долгое время открывала карьерные возможности в административном аппарате НИУ ВШЭ). Как считает бывший член Студенческого совета НИУ ВШЭ Даниэль, Тусовочка считала, что администрация “защищает университет от репрессивных сил государства и представляет из себя меньшее зло”. Солидаризовавшись с администрацией, она успешно не допускала радикальных делегатов Студенческого совета в важные комиссии и комитеты, в обмен получая возможность влиять на отдельные случаи дисциплинарных взысканий и вносить незначительные правки в новые проекты администрации. Как результат, Студенческий совет не стал выражать недовольство из-за решения администрации бороться с “инфляцией оценок”, когда преподавателям де-факто запретили ставить оценки “отлично”. В декабре 2023 г. члены Студенческого совета абстрагировались от низового протеста против нового Положения о промежуточной аттестации, который в завуалированном виде ввёл систему допуска к экзаменам и отчисления за неявку. Студсоветом постфактум были получены гарантии, что пункты, касающиеся пересдач, будут приняты к исполнению только с осени текущего года – однако, свое слово администрация не сдержала, чем фактически поставила под сомнение саму схему с договоренностями между ними и Тусовочкой. Каждый раз Студсовет выпускал заявление о крайней обеспокоенности и переходил к переговорам с администрацией в закрытых кабинетах.
Ровно так же Студенческий совет не стал препятствовать созданию в Вышке организации “Белый ворон”, которую курировали проректор по студенческой работе Дмитрий Земцов и его заместитель Илья Яськов. Несмотря на явное нарушение “Белым вороном” всех мыслимых и немыслимых правил, до того приведшее к изгнанию из ВШЭ иных студенческих организаций, они представляли “Белый ворон” как своеобразную форму откупа от вмешательства абстрактных “силовиков”. “Говорили, что лучше сделать это самим и под нашим контролем, чем дождаться, когда силовики создадут такую организацию сами”, – считает Даниэль. Такая же ситуация сложилась с РДДМ – её руководство, насколько можно судить по имеющимся данным, частично пересекается со Студенческим советом, и сами руководители говорят о том, что их цель – не допустить развития внутри Вышки ура-патриотического движения, на которое администрация могла бы заменить “нейтральный“ Совет. Однако, студсоветчики в большинстве своём все ещё считали РДДМ “путинским комсомолом” и не хотели бы слияния двух организаций – тем более, что принимать такое стратегическое решение в условиях специфического управленческого состава РДДМ в Вышке было бы не очень дальновидно; отсутствие провоенной повестки в “первичке” сейчас не значит, что её не будет через пару лет. Лишь под угрозой непринятия положения, Студенческий совет проголосовал за включение представителя – с минимальным весом голоса и переходным пунктом о том, что включение произойдет только в следующем созыве. Само положение об этом пункте было направлено проректору уже после принятия Положения Ученым советом – и именно несоответствие этих переходных пунктов Положению и стало официальной причиной роспуска нынешнего созыва. Эта причина, естественно, сугубо формальна – хотя норма о том, что члены РДДМ должны включаться в органы самоуправления и присутствует в ФЗ “Об образовании”, на данный момент она соблюдается далеко не всегда – так, в МГУ до сих пор даже не существует первичной организации РДДМ.
Нельзя сказать, что такой порядок был совершенно бесполезен для студентов и не давал поводов Тусовочке считать свою деятельность полезной. В качестве позитивных примеров успешной работы приводились создание “Ситуационного центра”, который помогал в получении отсрочек для студентов; некоторые социальные проекты, поддержка студенческой науки и противодействие произволу со стороны преподавателей или локальной администрации, что иногда приводило к спасению студентов от неправомерно отчисления. Но главной целью работы Студенческого совета последнего года стала разработка нового Положения о студенческом самоуправлении (ради приведения к которому по официальной версии и был распущен нынешний Студсовет) и пока так и не принятого Регламента его работы. Решение о необходимости реформ было принято летом и обосновывалось коллизией между неформальной властью Тусовочки и институциональным устройством Совета, в котором присутствовали радикально настроенные критики; с точки зрения бывшего члена Совета Марио,: “Студсовет превратился в двор при царе Земцове. Самые важные вопросы решались за пиршеством в баре или по личному звонку. Всему этому, конечно, мешали независимые делегаты, которые постоянно критиковали верхушку студсовета за непрозрачность. Новое Положение стало способом подчинить себе их и нормализовать царедворчество в Студсовете”.
Фактически, из пространства для общеуниверситетской дискуссии, положение превратилось в предмет торга между Тусовочкой и администрацией. Одним из таких пунктов торга и стало предложение Д. И. Земцова включить в состав Совета представителей “Движения Первых”. Что действительно интересовало Тусовочку в этом торге, так это место представителя в Учёном совете. Позиция команды Кузьминова о том, что студентам там не место, была в этом вопросе радикальной – однако, упомянутый ФЗ “Об образовании” гарантирует это место. Это породило продолжавшийся несколько месяцев конфликт о том, кто именно из Студенческого совета должен находиться в Учёном совете, где администрация хотела видеть лишь однозначно “комсомольских” представителей; факт этого конфликта, кажется, также повлиял на решение разогнать нынешний Совет из-за трудностей работы с ним.
Таким образом, Студенческий совет перед своим разгоном оказался в парадоксальной ситуации: он оказался самым лоялистским и послушным созывом за очень долгое время, не выступив против администрации ни по одному пункту, который бы хоть как-то задевал интересы студентов. При отсутствии всяких полномочий, жесткой самоцензуре вплоть до разгона неудобных администрации комитетов, манипуляциях голосованиями внутри себя весь конфликт Студенческого совета с администрацией сводился лишь к корпоративным интересам лиц, вовлечённых в эти неформальные отношения. Однако, именно этот созыв, самый ничтожный и пресмыкающийся из всех, оказался разогнан.
Очевидно, эти процессы означают нечто большее, чем простое колебание уровня “либерализма” в отношениях администрации НИУ ВШЭ со студентами. Речь идёт о более глубоком процессе – отказе от принятой при Кузьминове идеи относительно независимого студенческого самоуправления как структуры пусть зависимой и лишённой реального влияния, но обладающей определённой “экспертностью”. Взамен этому подходу, который обеспечивал относительно взвешенное принятие решений в условиях неолиберального абсолютизма в университете, приходит, по видимости, чистый деспотизм администрации, более привычный для прочих российских ВУЗов.
Логика этого решения в данный момент ясна – за нынешний Студсовет никто ни из студентов, ни из самих студсоветников не пошевелит и пальцем, а администрации такой фиктивный орган стал не нужен. Как бы Студенческий совет не предавал интересы студентов ради того, чтобы “не раскачивать лодку”, он все еще будет неудобен из-за чисто корпоративного корыстного интереса, подменяющего Тусовочке сознание долга студенческих представителей. В этом отношении, курс Тусовочки, выступавшей в качестве партии порядка, закончился тем, за что она боролась. Вместо затратного и морально неприятного подкупа, администрация может использовать абсолютно законные, но сугубо формальные поводы для того, чтобы созвать новый состав, в который потенциально можно будет включить сколь угодно больше представителей патриотических организаций – воля администрации тут нужна больше, чем юридические основания.
Эта история была бы простым упражнением в социальной серпентологии, если бы она не была, в каком-то смысле, идеальной иллюстрацией того византийства, которым венчается неолиберальная социальная организация. Коррумпирование и деградация Студенческого совета НИУ ВШЭ, происходившие поэтапно и приведшие к его полному идейно-политическому параличу и разгрому, проходили в строгом соответствии с правилами и шаг за шагом сопровождалось именно их развитием и прояснением; вместе с тем, реальным содержанием этого процесса являлось именно разрушение институциональной логики Совета как представительного органа, его постепенное превращение в монархический двор (или, в сознании Тусовочки, в камарилью). В условиях стабильных буржуазных институтов этот процесс уравновешивается неэлекторальной классовой и политической борьбой, выпадающей из всяких рамок буржуазных институтов; митингами, забастовками, публичными дискуссиями и агитациями, которые затем лишь фиксируются на выборах. Именно они создают общество как целое, в рамках которого выборные процедуры, интегрированные в ткань действительного общества, отражают пресловутую “общую душу государства”. В условиях сознательного уничтожения или просто распада этих элементов, самые совершенные институты не означают ничего, помимо формализации Тусовочки, с которой расправляются в традициях восточного двора – так, как расправились с египетскими мамлюками.
