Левые идут! Но куда?
ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
В прошедшее воскресенье состоялись вторые туры выборов в двух очень разных и очень важных странах — во Франции и Колумбии. И в обеих странах можно говорить об успехе левых. Другой вопрос — каков политический смысл и какова перспектива этого успеха.
Начнем с Колумбии, где избирали президента республики. Это государство всегда считалось в Латинской Америке оплотом правых, а политиков, пытавшихся легально бороться с олигархией, провозглашая левые лозунги, просто убивали. Именно поэтому, кстати, страна переживала гражданскую войну, тянувшуюся десятилетиями: для оппонентов правящего класса безопаснее было с оружием в руках сражаться в сельве, чем вести легальную политическую деятельность. Несколько раз мирные соглашения и последующие попытки легализации бывших партизан заканчивались тем, что представителей левой оппозиции, отказавшихся от вооруженной борьбы, просто истребляли, как это случилось с партией Патриотический Союз в 1980-е годы. Очередное примирение между коммунистическими партизанами из прокоммунистической ФАРК и правительством привело к новой вспышке насилия со стороны крайне правых боевиков, чувствующих свою безнаказанность — в отличие от «красных» повстанцев, праворадикальные вооруженные группы действуют совершенно открыто, часто при поддержке армии и полиции. Недавние массовые протесты в крупных городах подавлялись с исключительной даже по меркам Латинской Америки жестокостью.
В такой ситуации само по себе решение кандидата левых Густаво Петро баллотироваться многими рассматривалось как самоубийство. В списке левых и прогрессивных кандидатов в президенты, убитых ранее, коммунисты Хайме Педро Леаль, Бернардо Хамильо Осса, либерал Луис Карлос Галан, выходец из повстанческого движения М-19 Карлос Писарро Леонгомес, кандидат от Движения Национального Спасения Альваро Гомес Уртадо. Кстати, Густаво Петро — тоже выходец из М-19.
Но Петро выдвинулся. И победил.
Как и в Перу, на недавних выборах, во второй тур вышли представитель радикальных левых и крайне правых. Эта тенденция повторяющаяся раз за разом в Латинской Америке (Перу, Чили, теперь Колумбия), свидетельствует о кризисе традиционных политических институтов, который в свою очередь порожден социально-экономическими процессами. Размывание и исчезновение центра — результат общего системного кризиса неолиберализма. В условиях, когда система стабильна, избиратель тяготеет к центристским партиям, обещающим оставить всё как есть (оформляется ли это как левый или правый центр, не так уж важно). В условиях кризиса, напротив, начинается поляризация. Люди тяготеют к крайностям.
Успех Густаво Петро, как перед тем и успех Педро Кастильо в Перу, обеспечен незначительным перевесом голосов. Конечно, показательно, что оказавшись перед выбором — левый радикал или представитель крайне правых, народы раз за разом выбирают левого. Но незначительность перевеса, с которым одержана эта победа, тоже пока показательна. У нового президента очень трудная и опасная задача — провести социальные реформы, политическую демократизацию, ограничить, а в идеале и сломить, господство олигархии. Ожидать легкой прогулки не приходится, тем более — без устойчивого большинства в парламенте и региональных органах власти. Вряд ли стоит рассчитывать и на лояльность армии, которая много лет воевала с повстанцами, включая тех же M-19.
Логика поляризации сработала и во Франции. Коалиция действующего президента Эммануэля Макрона (избирательный блок “Вместе”) получила 245 мест в Национальном собрании и лишилась абсолютного большинства. У левых, которые шли на выборы в составе “Нового народного экологического и социального союза” (NUPES), возглавленного Жаном-Люком Меланшоном – 131 депутатский мандат. Одновременно прорывного результата достигло «Национальное объединение» Марин Ле Пен (бывший Национальный Фронт). Это не просто рекорд, но и качественный скачок. Ранее у националистов было всего 7 мандатов. Причем двухтуровая мажоритарная система выборов во Франции построена таким образом, что набирая немалое число голосов националисты не могли провести соответствующего количества депутатов в парламенте, поскольку против них во втором туре объединялись избиратели всех прочих кандидатов. То, что «Национальному Объединению» удалось преодолеть этот барьер, который общими силами ставили все прочие партии, говорит о многом. И дело тут не только в росте числа голосов, отданных за сторонников Марин Ле Пен (тот же эффект поляризации), но и в рекордно высокой неявке избирателей на участки. Исторически Франция относится к числу стран, где граждане активно ходят голосовать, относятся к политике серьезно и искренне переживают за своих кандидатов. Тот факт, что в этом году и на президентских выборах и на парламентских явка оказалась рекордно низкой — симптоматично. Это ещё одно проявление кризиса институтов, который мы можем сейчас наблюдать повсеместно. Старые партии, центристские и умеренные политики теряют влияние. Вакуум частично заполняется более радикальными силами. А частично, как показывают выборы во Франции, так и остается незаполненным. Зияющая пустота в центре политического спектра свидетельствует о неспособности каких-либо политических сил мобилизовать обывателя, растерянного и дезориентированного. Политика сводится к противостоянию радикальных меньшинств, оставляющему значительную массу граждан безучастными.
Если в Колумбии речь идет об исторической победе левых, которая, однако, ничего не гарантирует и может обернуться как триумфом, так и катастрофой (и для самих левых, и для страны и для всего континента), то во Франции мы видим ту же тенденцию в смягченной форме: продвижение левых, куда более умеренное, уже сопровождается ростом политической неопределенности.
По сути дела во Франции все проиграли… и все победили. Президент Макрон не смог обеспечить своим сторонникам абсолютное большинство в парламенте, что чревато большими проблемами. Но в то же время его коалиция заняла на выборах первое место, не дав сторонникам Меланшона себя опередить. В свою очередь NUPES добился впечатляющего успеха, число левых депутатов более чем удвоилось (правда, с рекордно низкого уровня, который был в предыдущем составе парламента). Меланшон закрепил своё положение единоличного лидера всех левых. Но поставленная задача — стать первой силой страны — не решена. Получить по итогам выборов пост премьер-министра Меланшону не удастся. Соответственно реализовать намеченные прогрессивные реформы невозможно.
Для Марин Ле Пен тоже результат получился противоречивый. Да, исторический прорыв, да она сама избрана депутатом (в отличие от Меланшона, который принципиально отказался баллотироваться). Но если в предыдущие годы именно националисты выглядели второй политической силой в стране, а сама Марин Ле Пен только что на президентских выборах продемонстрировала, что остается главным политиком оппозиции, то теперь националистов решительно оттесняют на третье место левые. Причем не только по числу мандатов, но и по количеству голосов.
Объявляя себя победителями и пытаясь осмыслить масштабы возникающих проблем, все политические силы Франции на данный момент отчаянно ищут стратегию для того, чтобы превратить нынешнюю полупобеду-полупоражение в реальный успех. Однако кризис институтов не только никуда не денется, он нарастает. И в этом плане проект «Шестой республики» для Франции, провозглашаемый Меланшоном, может иметь шанс. Затяжной парламентский кризис, отсутствие стабильного правительства (или невозможность сформировать правительство в принципе) могут привести к досрочным выборам, которые уже однозначно превратятся в дуэль Макрона с Меланшоном, но, что гораздо важнее, могут стать прелюдией для конституционной реформы.
Итак, левые продвигаются, но пока ещё рано говорить о победах. Побеждает, скорее, неопределенность. И это в равной степени относится и к Колумбии и к Франции. Самое же главное (не только для Латинской Америки и Западной Европы, но и для нас) состоит в том, что на наших глазах старый политический мир уходит в прошлое. События в Казахстане и на Украине, парламентский кризис во Франции и победа левых в Колумбии, массовые волнения на Шри Ланке и ужесточение политических репрессий в России — всё это лишь симптомы куда более масштабного и драматичного кризиса, надвигающегося на весь мир. Неолиберальный капитализм оказался неспособен не только принести народам процветание, но и не может более поддерживать воспроизводство своих собственных институтов — экономических, социальных и партийно-политических.
Впереди — опасное и интересное время.
