Международное сотрудничество
Во второй половине 1990-х был заключен ряд новых ирано-корейских соглашений; согласно оным, закупка Ираном новых образцов «Хвасон» сопровождалась поддержкой северокорейской стороны в создании производственных площадок и отладки системы обслуживания на месте. Уже в январе 1991-го разведке США стало известно о первых пусковых установках, направленных в Иран. Точное число отправленных ракет не известно, но оценивается примерно в 60 единиц (в самом Иране эти ракеты называются «Шехаб-2»). В мае 1991-го американские спутники засекли пуск вблизи Кума. Весьма вероятно, что испытание проводилось с участием северокорейских советников. Пролетев 500 километров, ракета взорвалась вблизи Шахруда, где расположен испытательный полигон. Станция слежения в Табасе и полигон были построены с участием северокорейских экспертов. Иран получал ракеты вплоть до 1995-го.
За иранскими контрактами вскоре последовали соглашения с Сирией. В течение нескольких лет Дамаск безуспешно пытался приобрести Р-400 «Ока» (SS-23 Spider) у Советского Союза, и наконец обратился к КНДР. Соглашение получило финансовую и материальную поддержку со стороны Ирана и КНР. Получив около 60 ракет в период 1991-1995 годов, впоследствии сирийская сторона неоднократно обращалась к Китаю за помощью в отладке и замене систем наведения. Северная Корея, в свою очередь, с помощью Китая и Ирана построила производственные площадки возле Алеппо и Хамы. В 1994-м и 1997-м имели место единичные испытания.
Египет был скорее покупателем технологии, нежели участником разработки. После провала египетского ракетного проекта «Кондор-2» («Вектор») в 1989-м, Каир приобрел отдельные компоненты и технологию производства «Хвасон-6». В 1998-м или 1999-м, несколько ракет приобрел Вьетнам; Ливия приобрела технологию, параллельно развивая свою собственную ракетную программу. Вследствие улучшения ирано-суданских отношений, в 1998-1999 годах велись переговоры о продаже в Судан технологии производства, однако итоги переговоров неизвестны. По разным оценкам, в 1987-1992 годах, В Египет, Иран, Ливию и Сирию северокорейской стороной было продано 250 ракет и сопутствующие технологии на сумму $580 млн.
Нодон («Родон-1», «Хвасон-7»)
Разработка того, что позже на Западе стало известно как «Нодон», предположительно началась в 1988-м, вслед за «Хвасон»-6. При разработке этого образца преследовались три цели: во-первых, конкретное изделие должно было доставлять боеголовку весом до 1500 кг на расстояние до 1500км (в зону поражения, таким образом, попали бы Япония и военные базы США, расположенные на Окинаве), во-вторых создать задел для производства носителей большого радиуса, и в-третьих, создать первый носитель, способный доставлять ядерное оружие первого поколения. Чтобы достичь этих целей, автоматически возникала необходимость увеличить размеры предыдущего «Хвасона» в полтора раза. Но здесь же возникала проблема с двигателем и системой наведения. Двигатель удалось доработать, прибегнув к помощи инженеров ОКБ Макеева (ныне АО «ГРЦ Макеева»)*. Система наведения была уже традиционно взята у предыдущих моделей и переделана – предположительно, более поздние ее версии использовали GPS. Достоверных сведений о вероятном круговом отклонении, тем не менее, сегодня не существует. Довольно сильно разнятся оценки максимального веса боеголовки. Согласно открывшейся в 1998-м информации, боеголовка могла весить 1200кг и могла быть химической, биологической, составной (кластерной) и с усиленным взрывателем (high explosive). При испытаниях 1993 года, о которых уже упоминалось выше, «Нодон» покрыл расстояние в 500км. Вероятно, дистанции пуска могли быть сокращены, чтобы проверить точность на меньших расстояниях, либо проверить иные параметры ракеты в полете. Учитывая небольшое число тестов «Нодона», весьма интригует полное отсутствие данных телеметрии. В 1994-м, была замечена активность на пусковой площадке в Мусудане. Но, в связи с переговорами по ядерной программе, шедшими в тот момент в Женеве, испытания не состоялись.
К 1999-му, по разным оценкам, в КНДР было произведено от 75 до 150 единиц, из которых между 24 и 50 было отправлено на продажу, пять единиц участвовало в испытаниях, и от 50 до 100 остались в запасе. Наиболее опытные кадры были переведены в новый батальон из прежних полков, на вооружении которых стояли пятые и шестые «Хвасоны». Вместе с новым подразделением, эти воинские части подчинялись напрямую Генеральному штабу.
Пакистан: Гаури/Гаури-2
В декабре 1993-го, будучи переизбранной на пост премьер-министра Пакистана, Беназир Бутто отправилась с государственным визитом в КНР и КНДР. Последующие события доказали, что визит также имел целью сотрудничество в сфере боевых ракетных технологий (что она сама отрицала), в особенности систем, спсобных поражать цели на территории Индии. Вскоре после этого в Пакистане началось производство ракет «Нодон» под название «Гаури» (Hatf V). В соответствии с соглашениями, пакистано-корейское сотрудничество стартовало как в сфере политики, так и в научной сфере, и в сфере ракетных программ. В сентябре 1994-го, делегация во главе с председателем Государственной научно-технологической комиссии Чо Ху Чонг посетила Пакистан. В конце 1995-го, делегация высших армейских чинов во главе с маршалом Чо Кван, заместителем председателя Государственного Комитета обороны, совершила еще один государственный визит в Пакистан, где имела место встреча с президентом Сардаром Легари, а также с руководством Министерства обороны, объединенным комитетом начальников штабов, командованием флота и ВВС. Вероятно, Чо Кван также посетил Файсалабад и Лахор, и возможно, даже Джелум, где впоследствии и испытывали «Гаури». При непосредственном участии маршала были окончательно оформлены соглашения о предоставлении Пакистану ключевых компонентов «Нодона», 25 ракет и одно транспортировочное шасси. Обусловленные соглашениями изделия были произведены корпорацией «Чанван Синьон» (Управление развития геологической промышленности и торговли)**, после чего переданы Кханской исследовательской лаборатории (Khan Research Laboratories). В апреле 1998-го государственный департамент США наложил санкции на обе компании; ранее в список уже был добавлен Департамент логистики и государственных закупок Министерства обороны Ирана, с которым «Чанван Синьон» сотрудничала в середине 1990-х.
В апреле 1998-го, впервые были проведены испытания «Гаури», и, по утверждению пакистанской стороны, показавшие дальность в 1500км. По факту это был второй запуск «Нодона», произведенного в КНДР и теперь осуществленный с мобильной пусковой установки. На испытаниях присутствовали представители Северной Кореи. Ровно год спустя, результаты очередных испытаний показали (согласно заявлениям пакистанских военных) дальность в 2000 км. Степень вовлеченности северокорейских экспертов в последующие пакистанские проекты – «Газнави», «Абдали» и «Шахин» – достоверно неизвестна.
Иран: Шехаб-3
Иран участвовал в создании «Нодона» с самого начала, что и привело к развертыванию программы «Шехаб-3» в 1988-м, почти в одно время с КНДР. Общее количество предоставленных единиц оценивается номинально в 150 (по условиям соглашения двух стран), но оспаривается как завышенное. Основные поставки имели место в 1995-1997 годах; иранскую сторону не устроило качество некоторых компонентов, в результате чего технологию в итоге было решено приобрести в России. Первый, практически полностью собранный в Иране «Шехаб» был испытан 22 июля 1998-го и взорвался спустя 100 секунд после старта. Несмотря на то, что взрыв мог быть связан с северокорейскими запчастями, иранцы, тем не менее, приняли систему на вооружение. Как и в случае с «Гаури», на испытаниях в Иране присутствовали наблюдатели от КНА.
На протяжении 1990-х «Нодоном» в разное время интересовались Ливия, Сирия и Египет. Информация о продажах готовых ракет отсутствует, однако делегации всех трех стран в разное время посещали Пхеньян в рамках сотрудничества по ранее подписанным соглашениям.
Тэпходон (Taep’o-dong)
На основании добытого опыта, в середине 1990-х были инициированы работы по созданию еще двух образцов нового поколения: «Тэпходон-1» (способный доставлять боеголовку массой 1000-1500кг на расстояние от 1500 до 2500 км) и «Тэпходон-2» (дальность полета от 4000 до 8000 километров с тем же весом боеголовки). Предполагалось, что эти модели будут иметь больше одной ступени в основе своей конструкции. Подготовительный опытно-конструкторский период при проектировании был самым долгим по сравнению со всеми предыдущими: здесь сказались и экономические трудности, последовавшие за исчезновением Восточного блока, и затянувшаяся, стартовавшая до этого разработка «Нодона», и технические затруднения в создании инноваций (многоступенчатой конструкции, корпуса, двигателей каждой из ступеней). Эти вопросы были решены позже, посредством найма специалистов из бывшего СССР и отправкой собственных команд заимствовать опыт в Китай. В феврале 1994-го, разведка США обнаружила два макета, исполненных в натуральную величину; после этого транспортировку образцов стали маскировать гораздо тщательнее, и отслеживать прогресс, соответственно, стало гораздо сложнее.
В конце 1993-го, в ходе собрания ЦК Трудовой партии Кореи, Ким Ир Сен выдвинул идею о необходимости запуска космического спутника. Явной причиной тому стал успешный запуск Сеулом спутника «Уриболь-2» в сентябре того же года. Так было положено начало космической программы КНДР; возникла потребность в передвижной пусковой установке космического запуска (space launch vehicle, SLV). «Тэпходон-1» в результате стал трехступенчатым снарядом, использующим производную «Нодона», «Хвасона» и твердотопливный ускоритель от С-75, а проект спутника получил название «Кванменсон-1» («Путеводная звезда»). Западные эксперты предполагают, что проект спутника был закончен при участии Академии баллистических технологий КНР. Первые реальные прототипы «Тэпходон-1» и его SLV были произведены в начале 1996-го.
Первое испытание изделия прошло 31 августа 1998-го. В течение примерно пяти минут полета успешно произошло отделение первых двух ступеней, но третья из-за технического сбоя развалилась – обломки разлетелись по 4000км линии, не сумев вывести спутник на орбиту. Эсминцы и патрульные вертолеты Японских сил самообороны не смогли ничего обнаружить, потому как обломки затонули на глубине 5000 метров. В КНДР, несмотря на это, провал не признали, и в сентябре ряд ученых, рабочих и инженеров получили государственные награды.
Существование третьей ступени и связанных с ее применением технических новшеств стало сюрпризом для разведки США, хотя дату испытаний удалось правильно спрогнозировать. Более поздние подсчеты показали, что ракета с тремя ступенями и весом боеголовки в 100-200кг может поразить цель в центральных районах США и даже достичь округа Колумбия (тот самый Washington DC) – но с низкой аккуратностью.
Как и в случае с «Хвасон-7», имел место обмен командами и технологиями с Пакистаном и Ираном. Последний с самого начала был еще и спонсором. О сотрудничестве с Ливией, Египтом и Сирией в деле разработки «Тэпходона» ничего не известно. В то же время, в ходе развития военно-дипломатических контактов с этими странами, были получены обломки «Томагавков» (после войны в Персидском заливе), а также приобретены тактические «Точки», противокорабельные П-35 «Редут», П-20 «Рубеж-А» и Exocet, переносные противотанковые «Фагот», «Удар», переносные «Стрела» и «Игла», Stinger.
Продолжение следует
Occasional Paper No. 2
A History of Ballistic Missile Development in the DPRK
Joseph S. Bermudez Jr.
CENTER FOR NONPROLIFERATION STUDIES, 1999
* ссылка автора в оригинальном тексте:
Vladimir Gubarav,
“Miass Missile Center Designer on Industry Development,”
Segodnya, January 25, 1995, p. 9, in JPRS-TAC-95-004-L;
Bermudez, “North Korea’s Ballistic Missile Programme;”
Andrei Kolesnikov, “Russian Scientists Accused of Wanting
to Help North Korea Become a Nuclear Power,” Moscow
News, April 2, 1993, p. 9, in JPRS-TND-93-O13 (May 10,
1993), pp. 5-7.
