Постер с президентом Сирии Башаром Ассадом, президентом РФ Владимиром Путиным и главой Хезболла Хасан Насралла © REUTERS/Khaled al-Hariri
О гражданской войне в Сирии сейчас пишут многие. Однако никакого анализа состава участвующих сторон, социологии конфликта и его предпосылок до сих пор нет. Русскоязычному читателю, как правило, представляется идеологическая жвачка, представляющая примитивные и мифологизированные догмы. В прошлых статьях о сирийской оппозиции часть из них была подвергнута критике. В данной статье мы постараемся рассмотреть правительственный лагерь.
На текущий момент в рунете распространены только две общие точки зрения на этот круг вопросов — либеральная и «патриотическая». Первую можно обрисовать так: народ поднялся против коррумпированного режима, ядро которого составляет алавитская община, что привело к исламизации конфликта, а затем пришло ИГИЛ. Действительно, это простая концепция, очень легкая и удобная для восприятия, однако она не имеет отношения к реальности. Патриоты, со своей стороны, могут противопоставить ей только конспирологические «теории заговора», которые верны лишь в малой части. А именно в части наличия внешнеполитических интересов иностранных государств и бизнеса, но не более. Верхушечные перевороты так организовать вполне возможно, но ни одна «цветная революция» не может произойти без двух элементов:
- Наличие политически активного меньшинства при атомизированности и пассивности большинства населения, которое власть не может мобилизовать на свою защиту;
- Раскол политико-экономической элиты, оппозиционная фракция которой заинтересована в смене власти.
Ближний Восток знает всего одну классическую «цветную революцию».
Это «революция Кедров» в Ливане 2005 года. Но она привела только к краткосрочному эффекту, так как вспыхнувшая год спустя вторая Ливанская война между Израилем и ливанским шиитским движением «Хезболла» привела к консолидации множества политических сил вокруг последней и изменила политический облик Ливана.
Революция в Тунисе, инспирировавшая «Арабскую весну», не может считаться «цветной», так как опиралась на огромные слои населения, была внезапной, а правящий президент Бен Али давно опирался на поддержку Франции и США, был главным и надежным проводником французских политических интересов, равно как и экономических интересов Америки.
Революция в Египте, свергнувшая президента Мубарака и приведшая к власти «Ихван Муслимин» («Братьев мусульман»), также стала для США неожиданностью. Некоторое время США даже поддерживали Мубарака, однако быстро переориентировались на поддержку ихванистов, которые позже утратили власть в результате военного переворота, также ставшего неожиданностью для Запада. Политическим итогом событий в Египте стало неуверенное дистанцирование этой страны от своих старых союзников, что может классифицироваться как тактический провал американской дипломатии.
События в Сирии, Ливии и Йемене привели к кровопролитным гражданским войнам, а в случае Сирии и Йемена еще и к интернационализации конфликта. Сирия выделяется из этого списка тем, что является единственным государством, чей строй удержался у власти, а также это единственный конфликт, который трудно назвать гражданской войной в силу беспрецедентного притока исламистов в эту страну.
Большой социологический ресурс правящей власти, а также малочисленность и раздробленность сирийской внешней оппозиции в начале конфликта, разобранная в предыдущих статьях, являются ключевыми логическими аргументами против либеральной версии интерпретации событий.
Патриотическая точка зрения абсолютизирует фактор иностранного вмешательства, не анализируя внутреннюю подоплеку конфликта.
Социология лоялистов
Чтобы внешние игроки могли вмешаться в конфликт, необходимы внутренние экономико-социальные причины. Оговорюсь, что речь идет о начале конфликта, а не о том, что он представляет собой на текущий момент.
После краха СССР Сирия столкнулась с проблемами всех стран третьего мира. А именно с необходимостью технологической индустриализации, которая помогла бы поддерживать позитивный товарооборот с другими странами. В условиях крушения социалистического блока стало невозможным получать высококвалифицированные кадры и технологии в прежнем объеме. Это означало, что необходимо как-то наладить диалог с развитыми западными странами, включая США и страны ЕС.
Однако, чтобы добиться притока иностранных инвестиций, необходимо принять глобальные правила игры в виде повышения инвестиционной привлекательности. На практике это означает снижение стоимости рабочей силы, отмену социальных гарантий государства, снижение удельного веса госсектора в экономике и другие малоприятные вещи, подрывающие благосостояние подавляющего большинства рядовых граждан. Отказ от подобных правил игры означает самоизоляцию, подобную относительной автаркии в виде экономики КНДР (хотя и она не полностью изолирована от внешнего мира). Действительно, выбор не из приятных.
На момент начала неолиберальных реформ Сирия значительно выделялась из других аналогичных стран, попавших в подобную дилемму. Ряд причин не давал ей пойти по пути неолиберальных реформ в полном объеме:
- Острое политическое и военное соперничество с Израилем при большом удельном весе военных в истеблишменте. Сращивание партии с армией, проявлявшееся в монопольном праве баасистов на политическую работу среди солдат, сделало «красных директоров» убежденными противниками либерализации государственного сектора экономики, так как это подрывало обороноспособность страны. Особенно если учитывать, что многие хозяйственники в прошлом имели военные чины;
- Наличие сильных профсоюзных структур, бывших при этом достаточно политизированными за счет того, что в свое время профсоюзы стали основой политического компромисса между «Баас» и компартией Сирии. В обмен на лояльность местных коммунистов и их вхождение в правящую коалицию Национально-Прогрессивный Фронт партия «Баас» обязалась не влезать в профсоюзные дела. Благо, прогрессивное трудовое законодательство обеспечивало благожелательный нейтралитет Генеральной Федерации Профсоюзов (ГФП). Позднее баасисты занимали в ней посты, однако политизацию профсоюзов не стоит недооценивать, как и переоценивать.
Так, например, ГФП Сирии состоит в коммунистической Всемирной Федерации Профсоюзов, а нынешний директор ГФП Кадри Джамиль — лидер парламентской оппозиции и троцкистской компартии;
- Особая структура национальной буржуазии. Первоначальная слабость внутренней экономики после независимости предопределила дробление класса предпринимателей на пробританскую и профранцузскую фракции. Подобное положение способствовало успеху партии «Баас» в деле модернизации страны. После переворота 1970 года внутри партии «Баас», называемого Исправительным Движением, государственный сектор экономики укрепил свое положение в «командных высотах». Частному сектору отводилась подчиненная клиентская роль в таких сферах, как коммерческая торговля товарами народного потребления, часть туристического бизнеса, аграрный сектор и т. п. Капитал был отстранен от банковской сферы, а также от добычи и продажи углеводородов. Поражение буржуазии привело к поддержке рядом предпринимателей «Ихван Муслимин» в ходе исламистского восстания 1982 года, жестоко подавленного армией.
Разумеется, новый баланс не мог существовать вечно, что выразилось в формировании симбиотических отношений между новой бюрократией и мелкой и средней буржуазией, выражавшийся в коррупционных схемах, браках между семьями бюрократов и предпринимателей и т. п.
На это накладывались этноконфессиональные противоречия. Так, количественно буржуазия была по преимуществу суннитской, а бюрократический аппарат — поначалу алавитским (впрочем, никогда не был таким целиком).
Разрастающимся предпринимателям был необходим обход государственных ограничительных мер и доступ к иностранным валютам, в то время как после развала СССР бюрократический аппарат нуждался в притоке иностранных инвестиций.
Однако такое партнерство имело свои пределы. Система интеграции не могла переварить всех предпринимателей, и чем крупнее становились обороты отдельных бизнесменов, тем теснее им становилось внутри сирийской экономики. В результате буржуазия оказывалась вновь расколотой. Средние и частично мелкие предприниматели стали опорой правительства. Но крупные упирались в пределы роста. Ограничивал их госсектор и такой персонаж, как Рами Махлюф. Единственный сирийский олигарх с состоянием в 6 миллиардов долларов по оценке на 2011 год.
Имея кровнородственные связи с верхушкой истеблишмента, стартовый капитал он приобрел за счет брака с богатой суннитской семьей. Но, несмотря на родственные связи, даже ему были закрыты многие двери. Так, основной доход он извлекал от компании сотовой связи Syria Tel, потому что в сферу добычи сырья не пускали даже его. Syria Tel представляет собой показательный пример сотрудничества государства и частников. Эта компания охватывала 55 процентов внутреннего рынка. Создавалась в форме акционерного общества. Государство удерживало контрольный пакет акций в размере 51 процента. Эта цифра сопровождает практически все зарубежные компании и крупные частные. Так, вторая телефонная компания MTN является южноафриканской. В ее сирийском филиале государству принадлежат те же 51%. По мере роста капитала бизнесмен сталкивался с дилеммой: продолжать сотрудничество, довольствуясь меньшими прибылями или эмигрировать, поддержав эмигрантскую оппозицию.
С другой стороны, ограниченные неолиберальные реформы, не удовлетворяя амбиций крупной буржуазии, одновременно били и по мелкой, представленной довольно большой группой мелких лавочников, которые на первых порах конфликта вместе с разорявшимися крестьянами и сезонными работниками составили основную опору исламистов в пригородах областных центров.
Совокупно все эти факторы работали на спасение государства.
Сирийский конфликт имеет причину — неолиберальные реформы, но узость социальной базы восстания и устойчивость государства предопределены осторожным характером этих реформ.
Исламизация оппозиции, наблюдаемая с 2011 года, к 2013 году стала объективной реальностью, и она своими корнями опять-таки уходит в узость социальной базы восстания. Рассмотрим состав проправительственного лагеря.
Башар Асад и солдаты правительственной армии. © Официальная страница Facebook президента Сирии
Армия
Своей устойчивостью государство во многом обязано вооруженным силам. В самом начале конфликта по штату вооруженные силы имели порядка 325 тысяч человек. Сейчас большинством обозревателей их количество оценивается в 150 000 человек. Приняв на себя основной удар действий боевиков на начальном этапе войны, армия значительно пострадала из-за дезертирства, боевых потерь, а на ранних этапах — перехода отдельных людей и небольших подразделений на сторону противника (в основном переход осуществлялся лично). Поначалу ВС и полиция оказались не готовы к такому типу конфликта. Когда боевики одиночно просачивались в города, занимая отдельные квартиры и стройки, полиция еще могла выявлять и арестовывать такие группы, но когда организованные отряды в несколько сотен, а то и тысяч занимали пригороды, полиция тут была бессильна.
Затем армия оцепляла захваченные районы и города и начинала планомерный штурм, который сопровождался большими потерями среди военных. Множество группировок всплывало и атаковало города в самых разных районах страны, и армейские подразделения приходилось перебрасывать из конца в конец, что изматывало ее. Более того, армию сдерживала война на своей территории и приказы о минимизации потерь среди гражданских. В частности, восстание 1982 года было подавлено за счет масштабных штурмов и зачисток, в ходе которых погибло множество гражданских. Теперь же, оказавшись в условиях гипотетической интервенции со стороны НАТО и попыток установить бесполетную зону, правительство было вынуждено действовать осторожней.
В 2011 — начале 2012 года боевики, используя описанную выше тактику, смогли занять солидную часть большинства городов — областных центров. Отдельные успехи правительственной армии в Хаме не компенсировали утрату контроля над многими районами страны. Операция по взятию Хамы примечательна тем, что ряд подразделений сирийской армии объявили о своем переходе на сторону повстанцев, но, войдя в город, открыли по ним огонь и захватили город, вследствие чего Хама не сильно пострадала от войны. Хоть эта операция сирийских войск и заслуживает похвал, такая операция являлась разовой по объективным причинам.
В целом на начальном этапе армия оказалась не готова к такому конфликту, так как была заточена на войну с аналогичной регулярной армией по образцу армии Израиля, а не с множеством террористических бандформирований. Однако за период конца 2012—2014 гг. армия смогла перестроиться:
- Сделан упор на мобильные отряды по образцу сил спецназа;
- Повышена координация с гражданскими службами, полицией, проправительственными парамилитарными отрядами;
- Проведены кадровые перестановки и появились новые командиры. Такие как генерал-майор Иссам Захреддин (друз), с мая 2015 обороняющий в полном окружении город Дейр-эз-Зор настолько успешно, что армия до сих пор проводит там локальные контрнаступления. Генерал популярен в медиа и среди солдат за то, что любит бывать в бою на передовой.
Все это позволило сделать связку госсектора экономики и повысить мобильность и специализацию армии, которая научилась оперативно формировать сводные боевые группы из разных родов войск и оперативно реагировать на изменяющуюся ситуацию на поле боя.
Национальные силы обороны (НСО)
Проправительственное ополчение на текущий момент насчитывает порядка 100 000 человек, что позволяет ему сравниться с армией.
Первоначально оно стало возникать в освобожденных армией районах, побывших под контролем исламистов и познавших все прелести их правления. Организационно они начали оформляться вокруг стихийных Народных Комитетов в середине 2012 года. Позже процесс затронул все районы Сирии, контролируемые правительством. Местами ополчение представляло собой этноконфессиональные отряды христиан, друзов или алавитов, местами интерконфессиональные отряды сформировавшихся вокруг внезапно ожившей советской системы самоуправления, скопированной почти полностью с СССР, местами Народные Комитеты формировались параллельно системе советов.
В тех местах, где комитетская милиция действовала, результативность армии резко повысилась. Ополчение строилось первоначально по территориальному принципу и могло удерживать свои районы и деревни от боевиков самостоятельно. В случае массированного прорыва боевиков, удерживать позиции до подхода армии.
Когда численность ополчения выросла до 30 000 человек к концу 2012 года, государство захотело придать ему легальный статус, решая свои задачи. Что и выразилось в преобразовании в НСО, которая стала автономной структурой в составе вооруженных сил. Управляет ей аналитический штаб, чья задача не руководить этой децентрализованной организацией, но согласовывать с армией стратегические действия и перенаправлять ресурсы.
Сейчас НСО вышли за рамки территориального ополчения, и в некоторых местах, в частности, в оазисе Восточная Гута (Провинция Дамаск), Латакия, Забадани ополченцы формируют сводные группы и при поддержке армии проводят наступательные операции. Армия и ополчение образуют симбиоз, подобный отношениям между сталинскими колхозами и машинно-тракторными станциями. Ополчение воюет на земле и в случае необходимости запрашивает поддержку тяжелой техники и авиации.
Таким образом государство решило следующие задачи:
- Контроль над независимой силой, образовавшейся по аналогии с курдскими отрядами. В перспективе из НСО хотят создать некий аналог иранского Корпуса Стражей Исламской Революции (КСИР) с другой идеологической компонентой;
- Повысило результативность армии. Поредевшая числом, она не могла удерживать фронт, и посему ополчение справляется с этой задачей, в то время как армия, маневрируя, действует в наиболее важных районах. В случае прорыва боевиков, когда армия опаздывает, часть ополченцев переходит в категорию партизан и подпольщиков, устраивая диверсии и информируя войска изнутри захваченных районов о действиях боевиков, что сокращает потери среди войск. При освобождении захваченных районов ополчение координирует свои действия с гражданской администрацией, возвращая беженцев и формируя заново системы советов, часть муниципальных органов и гарнизон;
- Пополнение армии. Ряд дезертировавших солдат возвращаются обратно и проходят фильтрацию в данных подразделениях. Так же поступают с перешедшими на строну правительства отрядами светской оппозиции. Раненые солдаты также привыкают к войне, проходя через ополчение, а добровольцы получают боевой опыт. Более лояльное отношение к срокам и форме службы делают ополчение более популярным, чем армию.
Партийные и добровольческие формирования
«Катаиб аль Баас» («Бригада возрождения»)
Ополчение правящей партии «Баас», чья идеология — арабский социализм. Информация о численности противоречивая, но, по самым оптимистичным оценкам, не превышает 7000 человек. Действует преимущественно в провинции Алеппо. Руководителем является Хилал Хилал, лидер сирийского регионального руководства партии «Баас».
Арабская Национал-Социалистическая Партия
Несмотря на название, по идеологии близка к российским нацболам. Имеет свои вооруженные отряды, не превышающие 1000 человек по разным оценкам. Ливанское крыло партии участвовало во всех конфликтах в данной стране и имеет солидный боевой опыт. Действует по всей территории страны. Последняя активность замечена в провинциях Дераа и Сувейда. Любопытно, что сирийские компартии не поддерживают тактику партийного ополчения и формируют отряды внутри НСО.
Сирийское сопротивление
Бывший народный фронт освобождения Искандеруна. Сепаратистская турецкая организация, борющаяся за возвращение Александретского санджака Сирии. Идеологией организации провозглашен марксизм-ленинизм. Лидер — турецкий алавит Михрач Урал. Численность группы достигает 2000 человек. Действует в провинциях Латакия и Хомс.
Арабская Националистическая Стража
Сирийские насеристские партии создали добровольческую организацию, привлекающую сторонников арабского национализма в насеристской трактовке. Является интернациональным добровольческим формированием, куда стекаются арабские националисты со всего арабского востока. Численность составляет порядка 1000 человек. Деятельность организации очень мало афишируется местной прессой.
Народный Фронт Освобождения Палестины — Главное Командование
Данная палестинская военизированная организация откололась от оригинального НФОП в 1968 году. Отколовшаяся фракция Ахмада Джибриля являлась правым националистическим крылом этой левацкой организации. В сирийском конфликте приняла сторону правительства и воевала с исламистами (включая палестинцев) в лагере беженцев Ярмук в Дамаске. Организация численно небольшая и не насчитывает более нескольких сотен бойцов.
Армия Освобождения Палестины
Парамилитарная палестинская организация, созданная с подачи Гамаля Абделя Насера в 1964 году в рамках Лиги арабских государств. На текущий момент расколота. Первая ее часть составляет вооруженный зачаток армии Палестинской Автономии на Западном Берегу реки Иордан. Сирийская часть начитывает порядка 4 с половиной тысяч человек и тесно связана с армией. Действует преимущественно на юге страны. Политически нейтральна, но связана с палестинской организацией «Ас-Сайка» (Молния), являющейся региональным филиалом партии «Баас».
Региональные союзники
«Катаиб Сеийд ал Шухада» («Батальоны Мучеников Сейда»)
Добровольческое формирование иракских шиитов. Организация ставит целью защиту шиитских святынь по всему региону. Действует в Ираке и Сирии, где расположена мечеть, подарившая название организации. Мечеть Сейида Зейнаб посвящена внучке пророка Мухаммеда и находится в одноименном пригороде Дамаска. Эта мечеть традиционно является предметом паломничества (зираят) шиитов.
Большинство повстанцев в Сирии являются ваххабитами (салафитами, такфиристами — это синонимы), практикующими разрушение даже суннитских мечетей с гробницами (чтобы к ним не совершали зираят — это якобы идолопоклонничество, как считают ваххабиты). Салафиты не гнушаются уничтожением гробниц Сахабов (сподвижников пророка), и верующие шииты воспринимают угрозу вполне серьезно. Численность организации в Сирии не установлена в силу ее относительной децентрализованности. Источники называют разные цифры, от нескольких сотен до нескольких тысяч человек. Организация поддерживается иракским шитским движением «Муктады ас Садра».
«Хезболла» («Партия Бога»)
Ливанская организация, помимо военной деятельности участвующая в политической жизни Ливана и входящая в правящую коалицию. Поначалу «Хезболла» находилась в стороне от конфликта (несмотря на прямой союз с Сирией), хотя отдельные ее члены принимали участие в конфликте с 2011 года. Тем не менее лидер организации шейх Хасан Насраллах заявил, что эти люди действовали по своей инициативе. Однако с 2012 года в Ливане начали происходить террористические акты против «Хезболлы», а боевики стали использовать Ливан, чтобы переходить границу и смогли захватить ряд территорий, включая район Каламун в провинции Дамаска, а также городок Эль-Кусейр в провинции Хомс.
12 мая 2013 года «Хезболла» включилась в войну с целью восстановить контроль над границей и в приграничных территориях. Во время битвы за Эль-Кусейр она согласовала свою деятельность в Сирии с сирийским правительством и помогла отбить город. Позже участвовала в освобождении района Каламун и битве за городок Забадани.
Первоначально организация действовала на приграничных территориях, но позже расширила спектр присутствия. Ее бойцы помогают тренировать сирийских ополченцев.
2 августа 2014 года ливанская полиция арестовала членов исламистской организации «Джебхат ан Нусра» в Бейруте, после чего эта группировка в сотрудничестве с ИГИЛ вторглась на территорию Ливана («Джебхат ан Нусра» и ИГИЛ далеко не всегда и не везде враждуют, их сотрудничество подтверждено в лагере Ярмук, на ливанской границе и в провинции Кунейтра). Объектом атаки стал город Арсаль в долине Бекаа на северо-востоке Ливана. Слабая Ливанская армия включилась в бои, но потерпела неудачу и сдала ряд территорий в долине Бекаа. «Хезболла» в сотрудничестве с ливанской армией, а также партийными милициями «Патриотического движения Мишеля Ауна» (христиане) Ливанской Коммунистической Партией, шиитским движением «Амаль» включилась в войну на ливанской территории. К 7 августа город был отбит, но бои в долине Бекаа продолжаются и по сегодняшний день.
Любопытно, что в своей речи, обосновывающей участие в сирийском конфликте, шейх Хасан Насраллах выделил необходимость защиты христиан. Сведения о численности военного крыла организации и ее мобилизационном потенциале противоречивы. Самые минимальные оценки дают ей 10 000 человек и порядка 30 000 резервистов. Иранская пресса называет число в 65 000 человек, включая резервистов. Однако все источники сходятся в том, что организация явно сильнее ливанской армии.
Ассирийские силы самозащиты
В целом ассирийцы, проживающие преимущественно на северо-востоке Сирии, поддерживают Ассирийский Военный Совет — скорее оппозиционную организацию, блокирующуюся с курдами и насчитывающую порядка 2000 человек. Впрочем, АВС, несмотря на оппозиционность, не участвовал в конфликте с сирийской армией в том районе. Но часть из ассирийцев по-прежнему лояльна правительству. Эта организация действует в городе Камышлы, провинция Хасеке. Скорее всего, эта организация включилась бы в НСО, однако вместе с частями сирийской армии оказалась отрезана от остальной части страны территориями, захваченными ИГИЛ.
© REUTERS/Stringer
Корпус Стражей Исламской Революции (КСИР)
Специальные силы, созданные в рамках иранской армии и являющиеся по сути гвардией в прямом подчинении у высшего руководителя аятоллы Хаменеи. Организация включает в себя, помимо гвардии, национальное ополчение Басидж и силы специального назначения, аналогов которых в мире пока нет. Речь идет о подразделении Кодс (Иерусалим). Именно это подразделение участвует в Сирийском конфликте. По сути, данная структура совмещает в себе функции спецназа, военной разведки, лоббистской организации и локального «коминтерна». Целями организации является защита «идеалов революции» и противодействие интересам США и их союзников в регионе. На текущий момент региональная активность Кодс в Сирии связана с отправкой спецподразделений и военных советников, принимающих прямое участие в конфликте на стороне сирийского правительства. Помимо того, Кодс возглавляет силы Ирана в Ираке, борющиеся с ИГИЛ, а также поддерживает йеменских хуситов в борьбе с исламистами и коалиции Саудовской Аравии. Текущий лидер Кодс генерал Касем Сулеймани лично принимает участие в событиях в Сирии, помимо этого, он помог разработать план операции по освобождению Тикрита в Ираке.
Сторонние союзники
Сирия также взаимодействует с иракской армией в рамках борьбы с ИГ, но взаимодействие носит преимущественно характер обмена информацией из-за отсутствия технических возможностей наладить боевое взаимодействие. Хуситы многими в Сирии воспринимаются как союзники в силу того, что воюют с местными исламистами, включая йеменский филиал ИГИЛ, а также с аравийскими монархиями, которые открыто поддерживают боевиков. С недавних пор непосредственным союзником является Российская Федерация, отправившая в Сирию свои самолеты. Военно-техническое сотрудничество России и Сирии носит давний характер и выходит за рамки статьи, как и сирийские курды, рассмотрение которых заслуживает отдельного обозрения.
Однако не упомянуть курдов нельзя. У сирийских курдов два политических представителя — Демократический союз и Курдский национальный совет. Первые умеренно оппозиционны сирийскому правительству, но часто взаимодействуют на поле боя и в целом более дружественны правительству, чем оппозиции, так как среди оппозиции множество исламистов, а ее номинальное политическое руководство пользуется поддержкой Турции. В то время как Демократический союз имеет леворадикальную идеологию и тесно связан с Рабочей Партией Курдистана, Курдский национальный совет — это коалиция ряда оппозиционных курдских партий, ориентированных на иракских курдских националистов Масуда Барзани. Первые Сирией рассматриваются как потенциальные союзники, вторые — как противники. Курдские Отряды Народной Самообороны (ополчение) численностью от 30 до 50 тысяч человек подотчетны Курдскому Верховному Комитету, который формируют обе курдские политические силы. Однако можно констатировать, что Демсоюз доминирует в сирийском Курдистане.
