Последний бой Николаса Мадуро

Уже больше 200 лет, как Колумбия и Венесуэла освободились от испанского владычества и сосуществуют в северной части Южной Америки. Великий Симон Боливар даже успел их объединить в одно государство — Великая Колумбия, которое распалось еще при его жизни. С тех пор в обоих государствах формально соблюдаются демократические нормы на фоне очень высокого уровня преступности даже в сравнении с другими латиноамериканскими странами. Особых проблем между двумя странами в XIX и XX столетиях не было. Они начались после прихода власти в Каракасе Уго Чавеса, который в начале своего президентства поддерживал контакты с колумбийскими леворадикальными вооруженными группировками. Преемник покойного Чавеса Николас Мадуро вроде бы старается не демонстрировать этих связей, особенно после начала мирного процесса в Колумбии.

Тамошний президент Хуан Мануэль Сантос, в отличие от своего предшественника Альваро Урибе, тоже настроен на конструктивный диалог. Именно поэтому новое обострение отношений прошлым летом стало сюрпризом для политиков и экспертов. Поводом стала перестрелка на границе, в результате которой пострадали венесуэльские полицейские.

В случившемся Венесуэла обвиняет колумбийских организаторов наркотрафика. Сначала это стало поводом для частичного закрытия границы с венесуэльской стороны. Потом Николас Мадуро распорядился закрыть границу с Колумбией в еще четырех муниципалитетах штата Тачира и заявил, что готов встретиться со своим колумбийским коллегой Хуаном Мануэлем Сантосом в любое время.

«Если вы хотите, мы с вами будем делать историю», — сказал он и подчеркнул, что, «несмотря на напряженность в отношениях», уважает президента Сантоса.

По его словам, президент Колумбии и силовые ведомства этой страны бездействуют и, таким образом, сами виноваты в углублении кризиса и выдворении их граждан с венесуэльской территории. Кроме того, он не согласился с мнением Сантоса, будто среди них были не только боевики, контрабандисты и наркотрафиканты, но и обычные рабочие, которые переселились на территорию соседней страны в поисках лучшей доли.

Надо отметить, что длина колумбийско-венесуэльской границы превышает 2 000 км и за последние 60 лет (после начала вооруженного гражданского конфликта в Колумбии) около 8 500 000 колумбийцев переселились в Венесуэлу и 14 000 имеют статус беженцев.

Как отмечает наблюдатель портала «Панорамика Латиноамерикана» Исабель Рекабарен Мальпартида, части колумбийцев пришлось «так быстро оставить венесуэльскую территорию и пересечь границу, что они не успели надеть ботинки». При этом она указывает, что Николас Мадуро все-таки не употребляет термина «депортация», а вместо него говорил о «репатриации», потому что речь идет о людях, которые возвращаются на родину[3].

14 сентября 2015 г. колумбийские власти заявили о «нарушении воздушного пространства страны двумя самолетами военно-воздушных сил Венесуэлы. По сообщению минобороны Колумбии, венесуэльские самолеты пересекли границу дважды: сперва они пролетели над военной базой в регионе Альта Гуахира, затем вернулись в воздушное пространство Венесуэлы, а через некоторое время пролетели над военной базой в регионе Ла Флор. Отмечается, что венесуэльские военные самолеты залетели вглубь территории Колумбии почти на 3км.

Затем 19 сентября 2015 г. венесуэльский истребитель разбился рядом с колумбийской границей, преследуя другой летательный аппарат, который нелегально вторгся в воздушное пространство Венесуэлы и направлялся в сторону Колумбии. Оба пилота погибли. Венесуэльский министр обороны Владимир Падрино Лопес сообщил, что через район инцидента проходит контрабандный канал для трафика наркотиков[5].

Нет сомнений, что в отношении колумбийских поселенцев на венесуэльской территории применялось насилие. Однако этого можно было ожидать после вооруженной провокации контрабандистов, в результате которой были ранены три пограничника и один местный житель.

Эта зона колумбийско-венесуэльской границы, которая подлежит закрытию на 60 дней, очень обширная и труднодоступная. 3000 бойцов, которых послал туда Мадуро, вряд ли смогут справиться с боевиками колумбийских паравоенных формирований или с частными армиями наркокартелей. Особенно если эти боевики принадлежат к легендарным ультралевым партизанским группировкам «Революционные Вооруженные Силы Колумбии» (ФАРК) или «Армия Национального Освобождения» (ЕЛН).

Ни для кого не секрет, что они занимаются именно торговлей наркотиками, что стало причиной появления нового военно-политического термина на испанском языке: «наркотрафиканте-герильеро». Сочетание борьбы за социальную справедливость с выращиванием и продажей наркотиков создавало оригинальную военно-политическую ситуацию в Колумбии на протяжении многих десятилетий.

Колумбийская Коммунистическая Партия (ККП) сама или в составе широкой коалиции Патриотический Фронт (ПФ) вела лишь парламентскую борьбу для отстаивания социальных достижений колумбийцев, являясь по сути системной партией. А ФАРК и ЕЛН в остром соперничестве между собой пытаются одолеть армию и полицию и установить авторитарный режим с ультралевым уклоном. Они преуспели в этом деле на обширных колумбийских территориях. Влияние ККП стало падать — таков закон теории революции: когда партия, считающая себя защитником обездоленных трудовых масс и порабощенных коренных народов, откажется от вооруженной борьбы за взятие власти и установление революционной диктатуры, на ее место рано или поздно придет новая революционная организация, которая берет в свои руки руководство революционным процессом.

Этот закон особенно актуален для Латинской Америки, где везде и всегда срабатывает. Так случилось и в Колумбии — еще в конце 40-х годов ХХ века ФАРК развязала одну из старейших партизанских войн в регионе, практически полностью перехватив политическую инициативу у коммунистов. Так было и в Венесуэле — беззубая Венесуэльская Коммунистическая Партия (особенно после ухода двух главных авторитетов — братьев болгарского происхождения Теодоро и Любена Петкова) отошла на второй план, и закономерно появилась организация КОМАКАТЕ (колонел, майор, капитан, тениенте — офицерские звания на испанском языке), во главе с тогда еще молодым Уго Чавесом.

«Очень часто для развития революционного процесса или для успеха контрреволюционного решающую роль играет армия. Ее вмешательство определяет ход событий, поскольку она располагает военной дисциплиной и оружием. Когда страна оказывается в хаосе, в результате действий политических партий, патриотически настроенные офицеры берут в свои руки власть и претворяют в жизнь идеи своих единомышленников на практике. Конкретно в Латинской Америке патриотически настроенные военные, оказавшись у власти, стремятся построить государство национальной демократии»1.

И неслучайно он в начале своей политической карьеры очень дружил и тесно сотрудничал с ними, хотя, по его собственному признанию, в начале военной карьеры гонялся за венесуэльскими ультралевыми партизанами, пока не нашел в заброшенной ими машине революционную литературу и не увлекся ей. В первые годы его президентства он даже располагал личной гвардией, которую было сложно отличить от венесуэльских или колумбийских ультралевых боевиков. Потом она переросла в дисциплинированную военную организацию, которая сыграла не последнюю роль в развитии политического процесса в стране в последние месяцы жизни Уго Чавеса. Покойный президент предоставлял убежище колумбийским партизанам на венесуэльской территории. Кроме того, он стимулировал переселение в Венесуэлу бедных, обездоленных колумбийцев из тех районов, где ультралевые традиционно пользуются широкой поддержкой. Он ускорял для них процедуру по получению венесуэльского гражданства, а они, в свою очередь, голосовали за него на всех выборах, что приводило оппозицию Чавеса в бешенство.

Именно поэтому удивительно, что наследник команданте Николас Мадуро стал выгонять именно тех колумбийцев, которые по идее являются его сторонниками, и обличать контрабандистов и торговцев наркотиками — выходцев из ультралевых партизанских формаций. Инцидент, в котором были ранены четыре человека, оказался незамеченным на фоне традиционно высокого уровня насилия как в Венесуэле, так и в Колумбии. Скорее всего, венесуэльский президент получил соответствующие инструкции из Гаваны, где уже беспокоятся о возможном срыве мирного процесса с США и начале нового ожесточенного противостояния с северным соседом. Сам Николас Мадуро также ориентирован на примирение с Вашингтоном, чтобы хоть частично нейтрализовать результаты своей безграмотной социально-экономической политики. Большего, впрочем, и нельзя было ожидать от водителя троллейбуса, который благодаря ряду случайных факторов пробрался на самый верх. Парламентские выборы 6-го декабря не за горами, и если боливарианское руководство не сможет заполнить прилавки магазинов, оно рискует потерять власть. Ему смогут помочь только союзники — великие державы: Россия и Китай. Однако на фоне проблем в российской экономике и финансах значимая помощь со стороны Российской Федерации вряд ли возможна. Остается Китай, однако надо еще выяснить, что Пекин потребует от Каракаса взамен.

С другой стороны, впечатляет тот факт, что колумбийский президент Хуан Мануэль Сантос (который правит страной с 20.06.2010 г.) так остро отреагировал на случившееся на границе и даже отозвал посла «для консультаций». По всей видимости, он хочет создать впечатление, что является «президентом всех колумбийцев», даже тех, с которыми раньше вступал в сражения. Только так можно понять его заботу о людях, которые, во-первых, покинули Колумбию, а во-вторых, пока жили там, находились в рядах вооруженной оппозиции. Конечно, его интересует прежде всего присуждение Нобелевской премии мира, однако для ее получения ему придется здорово поработать. Главное — завоевать доверие бывших и настоящих нелегалов. Именно поэтому он отозвал посла и критикует Мадуро, заявляя, что большинство депортированных — мирные, рабочие люди, а не боевики.

Такой подход, конечно, облегчил его задачи на переговорах с ФАРК в Гаване. Не зря он там в присутствии кубинского президента Рауля Кастро и лидера ФАРК Тимолеона Хименеса (Тимошенко) заявил следующее: «Хочу объявить Колумбии, остальному миру и прежде всего жертвам, что мы достигли Соглашения на основе системы справедливости, которая позволяет обеспечить выполнение Соглашения, максимально справедливого для жертв и максимально обеспечивающего их права… Я ценю встречные шаги со стороны ФАРК. Мы с ними противники и стоим на разных позициях, однако сегодня двигаемся в одну и ту же сторону, в которую должно идти каждое общество, которое живет в мире или стремится к нему».

Эти его слова входят в полное противоречие с его бывшим статусом министра обороны и с деятельностью на этом посту: в начале марта 2008 г. части колумбийской армии под командованием министра обороны Хуана Мануэля Сантоса пересекли границу с Эквадором и уничтожили 17 бойцов ФАРК во главе с первым заместителем основателя и бессменного руководителя этой партизанской организации Мануэля Маруланды Велеса — Раулем Рейесом.

Среди документов, захваченных колумбийским спецназом, были и те, которые обличали Чавеса в поддержке боевиков и нарушении государственного суверенитета Колумбии. Эта дерзкая акция чуть не привела к войне между Колумбией и ее соседями. Левые радикалы, правящие в Кито и Каракасе, а также в Манагуа, Гаване и Ла-Пасе проявили готовность дать общий отпор колумбийским военным и наказать их за проявленную дерзость.

По этому поводу активист Колумбийской Коммунистической Партии Хайме Санабриа сказал автору этих строк: «То, что творится у нас в стране — жалко и стыдно. Мы находимся под властью лживого правительства, для которого понятие «террорист» означает несогласие с политикой Урибе (и Буша)». Он также высказал поддержку президенту Эквадора Рафаэлю Корреа и заклеймил колумбийских военных. Подобные высказывания автор слышал и от лидера Эквадорской Коммунистической Партии Хорхе Санчеса, от идеолога Фронта Национального Освобождения «Фарабундо Марти» в Сальвадоре Альберто Марина и пр.

Надо иметь в виду, что партизанское движение с ленинскими корнями в стране является только продолжением партизанского движения освобождения второй половины 40-х годов, а вовсе не зачинщиком народного насилия. Отряды ФАРК возникали спонтанным образом для сопротивления репрессиям со стороны государства. Первый их отряд возник, когда команданте Мануэль Маруланда Велес собрал своих ближайших родственников и объединил их в вооруженной боевой группе для защиты своей земли. Уже потом он и его сподвижники ознакомились с марксистской идеологией и восприняли ее как руководящее начало в своей борьбе за справедливость. Если были основания говорить о «длинной руке Москвы», якобы вмешивающейся во внутренние дела Колумбии, это может касаться только Колумбийской Коммунистической Партии (ККП), которая была основана сотрудниками Коминтерна и до самого распада СССР четко следовала инструкциям, поступающим из Москвы. Ее главный идеолог Мануэль Сепеда (убитый в 1994 г. «эскадронами смерти») в личных беседах с автором этих строк неоднократно утверждал, что «как бы ни хотелось руководству ККП поставить под свой контроль партизан из левых группировок и направлять их деятельность, это пока нам не удается». По его словам, основной мотив молодых колумбийцев, вступающих в левые партизанские группировки, — это попранные армией и полицией честь и достоинство. Он часто цитировал слова бывшего военного министра Колумбии Альберто Руиса Новоа: «Война — мать всего сущего. Или вы научитесь убивать, или вас убьют»2.

Слова эти были сказаны в 1963 г., однако они остаются актуальными на протяжении более чем пяти десятилетий, в течение которых в стране идет непрерывная кровавая гражданская война.

Накануне президентских выборов в 2010 г. тогдашний министр обороны Колумбии Хуан Мануэль Сантос уже прославился как «враг номер один» партизан-марксистов. Именно противостояние с герильей склонило колумбийскую общественность на сторону министра обороны, который боролся за президентский пост с пацифистски настроенным мэром Боготы Антанасом Мокусом (литовцем по происхождению).

Тем не менее, став президентом, Хуан Мануэль Сантос стал предлагать мир партизанским группировкам и своему венесуэльскому коллеге Уго Чавесу. Оба лидера несколько раз встречались и успели далеко продвинуться в решении ряда спорных вопросов.

«Одним из самых важных результатов переговоров является задержание 24.04.2013 г. в аэропорту Каракаса представителя ФАРК в Европе Хоакина Переса (команданте Альберто Мартинеса), только что прилетевшего из Франкфурта, где он побывал по бизнес-делам группировки. Примерно тогда один из высокопоставленных военных командиров ФАРК — «команданте Нико» был задержан в Эквадоре.

В связи с этими акциями Хуан Мануэль Сантос поблагодарил своих коллег Уго Чавеса и Рафаэля Корреа. Его рейтинг возрос до максимума и предопределил его повторное избрание президентом. Мирные переговоры спровоцировали раскол в рядах герильи и новые жертвы3. Переговоры начались 17.10.2012 г. в Норвегии. Потом, в ноябре 2012 г., продолжились в Гаване и с тех пор регулярно проходят там. Со стороны Сантоса самый главный противник переговоров — бывший президент Альваро Урибе. А со стороны партизан — давний единомышленник покойного Чавеса и лидер венесуэльских ультралевых боевиков Альберто Ариас, по прозвищу Чино. Он дал откровенное интервью, доказавшее международные связи колумбийских партизан и их сотрудничество с латиноамериканскими левыми организациями. Что касается его мнения о переговорах с правительством Хуана Мануэля Сантоса, то оно весьма пессимистично: «После 50 лет восстания дискуссии с Хуаном Мануэлем Сантосом — психопатом, который убил больше партизан, чем все остальные, — не приведут ни к чему хорошему»4.

Стоит уточнить, что у фарковцев тоже очень высокое самомнение — они считают себя одной из «самых крупных повстанческих организаций мира… ФАРК — своеобразная путеводная звезда, ориентируясь на которую колумбийцы обязательно одержат победу в справедливой борьбе за подлинную независимость страны. Новая Колумбия, независимая ни от иностранного империализма, ни от «национальных» реакционных кругов — вот истинная цель истинных колумбийских патриотов»5.

ФАРК — главная, но не единственная леворадикальная партизанская организация в Колумбии. С остальными армия и полиция уже более-менее справились.

М-19, Армия Национального Освобождения (ЭЛН), маоистская Народная Армия Освобождения (ЭПЛ), троцкистская Революционная Партия Трудящихся (ПРТ) и индеанистское Движение «Кинтин Ламе» — все они, кроме ЕЛН, практически прекратили борьбу. Особым случаем является ЭПЛ. Хотя ее лидеры Бернардо Гутьеррес и режиссер с мировым именем Серхио Кабрера получили посты сенаторов в Конгрессе (второй даже стал заместителем его председателя), часть их соратников продолжила вести вооруженные действия. В беседе с автором этих строк Серхио Кабрера сказал, что «маоисты не сразу воспринимают политику мира и компромиссов после долгих лет бескомпромиссной партизанской войны»6. В конце концов, он разочаровался в политике в целом и уехал в Испанию заниматься любимым делом — создавать фильмы на революционную тему, типа «Стратегия черепахи».

Боевые действия пока что ведет и ЭЛН — так называемые «хамелеоны революции». Это партизанское формирование создали в 1964 г. колумбийские студенты, ранее обучавшиеся на Кубе. В документах этой партии отмечается, что она создавалась для взятия власти для народа.

Лидеры ЭЛН, как и их соратники, пока что считают единственно возможной вооруженную борьбу, в которой основную роль будут играть колумбийские крестьяне, ибо рабочий класс в этой аграрной стране не достиг такого уровня зрелости, который позволил бы ему включиться в партизанскую войну7. Именно в этой партизанской организации воевал один из самых видных деятелей «Теологии освобождения» Камило Торрес Рестрепо, погибший в феврале 1966 г. в бою с государственной армией.

Мирный процесс, начатый Хуаном Мануэлем Сантосом, повлиял и на ЭЛН — 17.07.2013 г. 30 бойцов организации сдались властям и включились в легальную политическую деятельность. Если этот процесс продолжится, исповедующие «Теологию освобождения» последователи Че Гевары тоже имеют шанс на легализацию и включение в политический процесс8. Тогда шансы Хуана Мануэля Сантоса на достижение согласия с Николасом Мадуро и улучшение отношений между двумя странами сильно возрастут. Если, конечно, президент Венесуэлы сможет сохранить свой пост, что маловероятно.

Последняя новость, которая имеет непосредственное отношение к колумбийскому вооруженному конфликту — это выдвижение бывшего вице-премьера и министра иностранных дел Республики Ирландия Эймона Гилмора на пост главного переговорщика и специального представителя ЕС на переговорах по умиротворению. Его кандидатуру многие считают идеальной из-за хороших результатов, которых он добивался, участвуя в установлении мира в Северной Ирландии. Однако там Эймон Гилмор имел дело прежде всего с соотечественниками, а здесь речь идет о другом континенте и о конфликте, в основе которого лежат не религиозные различия. Трудно сказать, какую роль он сыграет.