В последнее время всё чаще и чаще встречаешь словосочетание «левый поворот», когда речь заходит об эволюции политической расстановки сил в современной Европе; и не только. О «левом повороте» как о деле решённом говорил, в частности, в отчётном докладе на недавнем съезде КПРФ Геннадий Зюганов. Данный термин часто используют некоторые ведущие социал-демократические политики «Старого Света». К ним, так сказать, присоединись немало политологов и журналистов.
Постараемся, однако, критично, без излишнего «политрвения» подойти к сути проблемы. В конце минувшей недели по телеканалу «Моя планета» был показан умело сделанный документальный фильм «Вавилон. Хроники рецессии». Авторы документального фильма на многочисленных фактах прекрасно показали, что до выхода из кризиса мировой и, в частности, европейской экономике ещё далеко. Когда в южноевропейских городах закрываются промышленные объекты и верфи, бедные греческие матери вынуждены сдавать детей в приюты, а в Испании порог «молодёжной безработицы» перевалил цифру в 50%, всем адекватным людям чётко ясно, что финансовый кризис, ставший со временем системным кризисом неолиберальной модели и ульралиберальной экономики, далёк от преодоления.
В моменты кризиса население, как правило, очень недовольно своими национальными властями. За потерю покупательной способности, рост безработицы и волны социальных сокращений отвечает прежде всего не абстрактный «Брюссель» (хотя и ему на манифестациях и митингах достаётся!), а национальное правительство. На рубеже 2000-х и 2010-х гг., то есть в самый апогей кризиса, в подавляющем большинстве стран-членов ЕС у власти находились правые или правоцентристские правительства. Разве не логично, что элементарное социальное недовольство избирателей поворачивается против властителей и тогда… вроде бы в левую сторону?
Возьмём события начала 2013 г. Итоги президентских выборов в Чехии, неудача правоцентристской коалиции на выборах в Италии, смена парламентского большинства на фоне массовых социальных выступлений в Словении, позорная отставка консервативного правительства в Болгарии, поражение правящих консерваторов на Мальте — всё это звенья цепи, вроде бы логично укладывающейся в схему «левого поворота». Но стоит подойти ко всем этим событиям более глубоко — поймём, что речь-то идёт прежде всего о тенденции, названной моим знакомым парижским исследователем Фабио Либерти «протестным кулаком», когда на «первую полосу» выходит стремление населения европейских стран наказать тех, кто виновен в их бедах и несчастьях, вне зависимости от политической расцветки. Во всех перечисленных странах в той или иной степени пострадали прежде всего правящие партии и элиты. Да, правые, просто постольку, поскольку общий расклад сил в Европейском Союзе и на национальном уровне, и в масштабах Европейского парламента и Еврокомиссии в пользу правого центра. Но ведь в феврале проиграли не только правые. С разгромной разницей 15% проиграл на Кипре во втором туре президентских выборах кандидат-коммунист. Да, не потому что коммунист, а потому что баллотировался от правящей партии, которая, по мнению избирателей, несёт большую долю ответственности за финансовые и долговые проблемы этой «южной точки» ЕС.
Очевидно, что «первым бенефициантом» такого положения дел являются силы левого центра, преимущественно социал-демократы, Но свидетельствует ли всё это о долгожданном «левом повороте»? Конечно, по сравнению с концом 2011 г., когда социал-демократы возглавляли внутри ЕС лишь три (!) правительства, сегодня фортуна обернулась к ним лицом. Но делая выбор в пользу партий левого центра, избиратели зачастую голосуют за них реально от безысходности. Ведь ни у Партии европейских социалистов, ни у большинства её национальных составляющих за все эти годы кризиса так и не появилось вызывающей доверия антикризисной программы. Более того, социал-демократия оказалась соучастницей политики социальных сокращений, по крайней мере, в странах Южной Европы. Напомню, что в 2011 г. потеряли власть социалисты в Португалии и Испании, в прошлом году провальный результат на парламентских выборах получила греческая ПАСОК. Давно уже у европейских социалистов нет лидеров достойных по своим качествами Франсуа Миттерана, Вили Брандта или Улофа Пальме. Даже на фоне современных правых лидеров в Европе ПЕС заметно уступает Европейской народной партии.
А те, что есть… Вот кстати о Франции. После поражения Николя Саркози европейская пресса заговорила о Франсуа Олланде как и о символе «левого поворота», и о лидере европейской социал-демократии. Прошло всего менее года со дня победы Олланда. И что? Его правительство реализует преимущественно социал-либеральную политику, рейтинг социалиста-президента составляет всего 30-33 пунктов, а уровень доверия к социальной и экономической политике исполнительной власти и вовсе смехотворен — порядка 25% удовлетворённых. Хорош «левый поворот»!
Но, может, «иные левые» воспользовались ситуацией и находятся на коне? Выборы в Европарламент 2009 г. показали, что в самых разных странах ЕС усилились экологические партии. Но, видимо, тот результат не имел долговременных и прямых последствий. Скажем, если во Франции Зелёные и стали второй по влиянию левой силой, то на прошлых президентских выборах их кандидат довольствовался 2% голосов. Ещё несколько лет назад всерьёз рассуждали о том, что в ФРГ «Союз-90 – Зелёные» займёт в «красно-зелёной» конфигурации главенствующее место, но случай с землёй Баден-Вюртемберг так и остался случаем: сегодня никто всерьёз не предположит, что Зелёные в состоянии опередить СДПГ на осенних выборах в Бундестаг.
Лозунги экологистов в отношении ядерной энергетики, реформирования Общей сельскохозяйственной политики или необходимости отказа от парадигмы общества потребления находят эхо у части избирателей, но всё-таки явно не большей части.
Вроде бы было логично, что на фоне жесточайшего кризиса неолиберальной модели, потери авторитета левых и правых центристов, попеременно сменяющих друг друга у власти, должен был произойти повсеместный подъём антилиберальной левой. Но и тут радоваться особенно не приходится. Недавно избиратели «прокатили на вороных» коммунистов, а вместе с ними и самое левое по составу правительство в ЕС, на Кипре. Прокоммунистический альянс вновь провалился на парламентских выборах в Италии. В прошлом году до мизерного уровня сократилось парламентское представительство Левого фронта во Франции. Ну а германская Левая партия, давнишняя «законодательница мод» в Европейской левой партии, рискует вообще не преодолеть пятипроцентный барьер на предстоящих в текущем году парламентских выборах.
Случай с греческой Сиризой остаётся, так сказать, уникальным и не имеет никакого «географического продолжения». В конце концов, в Греции действительно совершенно особая в своей тяжести ситуация. И думается, что в случае изменения положения в греческом обществе к лучшему, леворадикальная коалиция будет не в состоянии удержать свой разросшийся, в прошлом преимущественно «социалистический» электорат. О крайне левых говорить, думаю, излишне: практически нигде они не смогли усилить свои позиции (разве что в Дании). И вряд ли эта тенденция поменяется в скором будущем.
Итак, если не впадать в эйфорию, о «левом повороте» сейчас можно говорить с очень большими натяжками и условностями. Но ведь кто-то точно испытывает в современной Европе реальный подъём — на фоне кризиса традиционных «политических семей». И в первую очередь это те силы, которые принято считать протестными, несистемными; в общем, многомерные силы, составляющие тот самый «протестный кулак». Например, крайне правые. Согласитесь, в условиях углубления кризиса рост ксенофобских настроений вполне понятен. Но если те правопопулистские силы, которые сделали выбор в пользу встраивания в политическую систему своих стран, скорее теряют голоса (Италия, Австрия, отчасти Скандинавия), то наиболее жёсткие праворадикалы (французский Национальный фронт, венгерский «Йоббик», откровенные «ультрас» из Греции и т. д.), наоборот, находят новых сторонников.
Не удивительно так же появление в европейских странах интегрально популистских партий и движений, не относящих себя ни к левым, ни к правым, но активно рекрутирующим избирателей-неофитов и слева. И справа, и даже из центра. Сенсационный успех движения «Пять звёзд» в Италии говорит о многом. Ещё несколько лет о движении комика Беппе Грилло не знали, а сегодня «Пять звёзд» с эклектичной «протестно-критической» программой стало одной из самых популярных сил в Италии с поддержкой четвёртой части электората! Но ведь не только в кризисной Италии мы являемся свидетелями роста популистских настроений. Заметный взлёт Пиратской партии Германии и недавний успех на частичных региональных выборах «Команды Штронаха» в благополучной Австрии подтверждают мысль о том, что популизм серьёзно обосновался в ЕС. Очень жаль в данной связи, что в современной Европе, в отличие, скажем, от Южной Америки, практически никак не представлен левопопулистский фланг. К нему из более или менее серьёзных партий я бы отнёс лишь голландскую соцпартию; хотя очевидно, что «социальный запрос» на подобную силу имеется.
Ну и наконец, кризис подтолкнул ряд национальных государств-членов ЕС к дезинтеграции. Сепаратистские угрозы становятся более чем реальными. Вот на днях партии, требующие отделения Гренландии от датского королевства, вновь вчистую выиграли представительные выборы, сепаратистские большинство имеется в региональных ассамблеях Шотландии, Каталонии и Страны басков. Весьма популярны подобные настроения в благополучной Фландрии. Любопытно, что носителями «сепаратизма XXI века» могут выступать как левые, так и правые регионалистские партии. Нередко, к слову (Каталония), они могут по тактическим моментам договариваться «против центра».
В общем, как видим, те непростые процессы, которые происходят в сегодняшней Европе, гораздо более сложны и противоречивы, чем может показаться некритичным адептам схемы «левого поворота».
