«Мыльная опера» под названием «борьба против иранской ядерной программы», кажется, собирается по продолжительности превзойти «Санта Барбару». Впрочем, со стороны ее главные участники напоминают персонажей сериала «Школа». То есть подростков, поскольку угрожают друг другу, ссорятся, мирятся и ругаются снова так, словно находятся по действием юношеского гормонального всплеска. Забавы у разыгравшихся политиков куда опаснее подростковых. И вот уже американская пресса не исключает военной операции против Ирана, иранские власти дежурно грозят западному миру нефтяным шоком, а некоторые российские СМИ предрекают уйму проблем для Москвы после ее охлаждения с Тегераном. Однако взрослыми политиками, в отличие от некоторых подростков, все же двигают приземленные интересы, а не юношеский максимализм. Правда, эти интересы не всегда можно обнаружить с первого взгляда.
Путин как добрый следователь
В течение прошедшего политического сезона Россия не раз грозилась поддержать в Совбезе ООН санкции против Ирана, и столь же часто смягчала свои заявления. Тегеран более или менее эмоционально обижался, но вскоре вновь заявлял о дружбе с северным соседом. Поэтому в Иране многие до конца не верили, что 9 июня 2010 года Россия в Совбезе ООН поддержит резолюцию№1929 против Ирана, о которой так долго говорили в Вашингтоне. Самым болезненным для Тегерана оказался пункт резолюции, запрещающий поставки в страну вооружения и военной техники. Под действие санкций попал и российский противоракетный комплекс «С-300», на который в Тегеране очень рассчитывали. Кроме того, теперь российские специалисты не смогут легально обслуживать и ранее поставленные в страну комплексы «Тор-М1».Насколько соперники Ирана считали важным лишить его этих видов вооружений показывает тот факт, что еще осенью 2009 года представители Саудовской Аравии обращались к России с предложением заключить с ней крупные контракты на поставку военной техники в обмен на отказ Москвы от военного сотрудничества с иранской стороной.
Что же заставило Россию пойти на поддержку санкций? Ведь иранская ядерная программа развивалась и раньше, но Москва не поддерживала столь жестких мер в отношении Ирана. К тому же, иранский режим куда устойчивее, чем в соседнем Пакистане, чьи представители ко всему прочему (что подтверждается и недавними утечками из «афганского досье» Пентагона) очень близко сотрудничали с террористическими группами. Так что если и опасаться «попадания ядерного оружия в руки террористов», о чем в связи с иранской ядерной программой так любят вспоминать проамерикански настроенные наблюдатели, то в случае с уже обладающим ядерным оружием Пакистаном это может произойти гораздо скорее.
Трудно представить столь серьезные уступки США России, чтобы они окупили введение действительно масштабных санкций против Тегерана. Ведь эта страна, с одной стороны, важный рынок для поставок оборудования, а также работы российских энергетических компаний, а с другой – выгодный геополитический партнер. Он более независим от США, чем Саудовская Аравия и Турция. И при этом, учитывая господство в стране ислама шиитского толка, ограничен в возможностях влиять на исламское сообщество в России, где доминируют мусульмане-сунниты. В этом смысле, заявления некоторых российских СМИ о том, что «обиженный» на Россию Иран «взорвет» российский Северный Кавказ выглядят малоправдоподобными.
Возможно, в США пообещали какие-то уступки России, но пока таких значительных шагов навстречу Москве, которые бы участие в санкциях оправдывало, не заметно. Может быть, представителей российских властей напугали санкции в отношении тех компаний, которые будут работать в Иране вопреки резолюции Совбеза. «Лукойл», например, еще с марта 2010 года вышел из проекта по разработке иранского нефтяного месторождения «Анаран». Очень вероятно – именно потому, что обладает активами в США и хочет избежать проблем с американцами.
Но кроме этого у Москвы могли быть и какие-то другие мотивы. Например, желание, поддержав более жесткие санкции против Ирана, сделать его более зависимым от себя, оставшись в числе лишь ограниченного круга его крупных партнеров. В этом случае можно было бы и за эту поддержку требовать больших уступок. Например – заставить его принять свою позицию по вопросу о разделе Каспийского моря, который до сих пор не решен. Москве может оказаться на руку и введение более строгих санкций против Ирана со стороны ЕС, а также уход европейских корпораций из страны – ведь это поможет занять их место. К тому же, чем строже блокада Ирана и чем жестче будут односторонние санкции США и ЕС, тем меньше вероятности, что иранский газ будет поставляться в Европу, на рынке которой в таком случае он не будет конкурировать с поставками «Газпрома». Возможно, с этим же связано и активное желание российского газового гиганта участвовать в разработке иранского газового месторождения «Южный Парс» и строительстве трубопровода «Мир», по которому «голубое топливо» должно направляться в Индию – подальше от европейских рынков.
Характерно, что в «иранском вопросе» участники российского правящего тандема играют разные роли. Дмитрий Медведев делает достаточно обтекаемые, но все же более близкие к позиции Вашингтона заявления. Недаром совсем недавно иранский президент Махмуд Ахмадинежад именно его обвинил в «подпевании США и западным странам». Владимир Путин, в свою очередь, и со стороны официальных лиц Тегерана столь резкой критике не подвергался, и сам, находясь вскоре после введения санкций с визитом в Турции, всячески подчеркивал необходимость сотрудничества с Ираном. Вряд ли их действия несогласованны. Скорее Медведев и Путин в данном случае играют роли «злого» и «доброго» следователей для Ирана. Почти как в международных вопросах в США в таких же ролях обычно выступают вице-президент Джо Байден и Барак Обама. Хотя на публичной позиции участников российского тандема может отражаться и внутренняя политика – лобби российского ВПК, чьи представители наверняка будут недовольны потерей иранского рынка вооружений, все же тяготеет именно к Путину.
«Война с Ираном вполне возможна»
Президентство Барака Обамы началось с разговоров о всеобщем примирении и диалоге с Ираном. Не прошло и двух лет, как журналисты всерьез обсуждают возможность начала военной операции США против строптивого государства Среднего Востока. Так, в конце июля 2010 года многие мировые СМИ перепечатали выдержки из интервью CNN экс-директора ЦРУ Майкла Хейдена. Бывший глава внешней разведки отметил, что подобное решение – «не самый худший вариант в настоящее время».
Собственно говоря, заявление разведчика в отставке, к тому же потерявшего свое кресло сразу после прихода к власти администрации Обамы, далеко не обязательно может отражать действительные планы нынешней американской администрации. Тем более, что даже действующие американские чиновники, что при Буше-младшем, что при Обаме уже неоднократно угрожали Ирану войной. Например, еще год назад вице-президент США Джо Байден намекал, что Вашингтон не будет препятствовать Израилю в нанесении ударов по ядерным объектам в Иране.
На практике же США, скорее всего, не будут атаковать Иран в ближайшем будущем. Во-первых, они так и не закончили две другие крупные операции, которые требуют много ресурсов – в Ираке и Афганистане. Во-вторых, упоминание про возможность Ирана перекрыть Ормузский пролив, через который нефть из стран Персидского залива отправляется на внешние рынки, давно превратились в банальность, но банальность вполне правдоподобную. Через этот пролив проходит около 80% нефти, добываемой в регионе и более трети нефтепродуктов мира, экспортируемых по морю. В самом узком месте его ширина составляет около 54 километров. Пролив разделен на два транспортных канала шириной около 2,5 километра каждый, отделенные друг от друга пятикилометровой буферной зоной. Так что взять их под контроль вполне реально. Новый «нефтяной шок» сразу после пика экономического кризиса США явно ни к чему.
Скорее, американцы будут стараться максимально изолировать Иран и подорвать его экономические позиции. С изоляцией, правда, дела у Вашингтона складываются с переменным успехом. Введения санкций против Ирана они вполне добились. Зато попытка оторвать от Тегерана одного из его главных региональных союзников, Сирию, так и не увенчалась успехом. Сближение Турции и Ирана, исторически бывших региональными соперниками, продолжается. Договориться о размещении военных баз США на территории Азербайджана (то есть у самых иранских границ) американцам тоже пока не удалось. И даже Тбилиси все активнее сотрудничает с Тегераном. Иран, в свою очередь, планирует отменить визовый режим между государствами, а также инвестировать в строительство в Грузии гидроэлектростанции.
«Сапожник» с ахиллесовой пятой
И все же у Ирана есть одна ахиллесова пята. Забавно выглядит со стороны, но государство, являющееся пятым в мире экспортером нефти, само ввозит из-за рубежа около 40% необходимого ему бензина. Бензин в принципе занимает первое место в структуре иранского импорта. Старая поговорка о «сапожнике без сапог», как видим, актуальна и на Среднем Востоке.
США и ЕС уже заявляли о начале введения односторонних санкций в отношении Ирана, предусматривающих, в частности, запрет на инвестирование в иранскую нефтегазовую промышленность, торговлю оборудованием для его нужд, продажу и любые формы передачи технологий очистки нефти и сжижения газа, а также ограничения на экспорт в страну бензина. К настоящему моменту прекратили поставку нефтепродуктов в Иран такие гиганты, как ВР, Shell и Total. Представители последней, впрочем, прямо заявили, что считают усиление санкций против Ирана ошибкой. Глава управления топливными ресурсами Ирана Сардар Робаньян уже заявил о резком увеличении цен на бензин и дизельное топливо в стране во второй половине текущего года.
Иранские власти, впрочем, не теряют надежды избавиться от бензиновой зависимости. Министр нефти республики Масуд Мирказеми уже заявил, что уже к марту 2011 года будут введены в строй дополнительные нефтеперерабатывающие мощности, а к началу 2014 года в стране будет производиться до 170 млн. литров бензина в день. Потребности страны в данном виде топлива не будут превышать 66 млн. литров в день, и, таким образом, Иран сможет в 2013 году даже стать экспортером бензина. А по словам его заместителя Али Реза Зейгами в строительство новых НПЗ и реконструкцию старых иранское правительство намерено инвестировать 46 млрд долларов.
Однако пока новые нефтеперабатывающие мощности еще не начали работу, Тегерану снова придется вспомнить о России. Насколько известно, российские корпорации «Роснефть», «Сургутнефтегаз», «Газпром нефть» и «Татнефть» могут начать масштабные поставки бензина в Иран.
Скорее всего, Иран все же сможет создать ядерное оружие. Очередные заявления иранских дипломатов о согласии на обогащение урана за пределами страны – скорее уловка, чтобы выиграть время. Впрочем, до тех пор (по оценкам нынешнего директора ЦРУ США Леона Панетты) должно пройти около двух лет, а до этого страна должна как-то существовать в условиях санкций. Кремль в этом смысле действует весьма прагматично – многие корпорации уже оставили Иран, но совсем без инвесторов страна явно не останется. Уйди Россия оттуда сегодня – и ее место займут другие. Прежде всего, наверняка, китайские компании. Ведь несмотря на поддержку июньских санкций в отношении Ирана, официальный Пекин осудил односторонние меры, предпринятые против Тегерана со стороны США и ЕС. А на упомянутом уже месторождении «Южный Парс», к которому проявлял интерес «Газпром», из крупных инвесторов сейчас работает никто иной, как китайская компания China National Petroleum Corporation.